покачивается от воды, просачивающейся сквозь острые камни, разбросанные по всему морю. Пещеры светятся сквозь гору, спорадически и неравномерно.

— Тюрьма — это лабиринт туннелей, но я знаю, как в нем ориентироваться. Об этом упоминалось в одной из божественных легенд, которые я читал, — говорит Кейден, привязывая лодку к скале.

— Ты изучил много легенд? — спрашиваю я, когда он протягивает руку, чтобы помочь мне выбраться на черный песчаный пляж. Истории о богах трудно найти. Большинство из них были уничтожены, а те, что сохранились, редко бывают полными.

— Достаточно, чтобы получить преимущество над моими врагами.

Мне его ответ нравится достаточно, чтобы снова улыбнуться ему, но я не могу сказать ничего больше, когда мой ботинок погружается в песок, и резкое тянущее ощущение в груди парализует меня. Я бы упала на колени, если бы Кейден не схватил меня за локти.

Все следы непринужденности исчезли с его лица.

— Эл? Что случилось?

Я делаю несколько успокаивающих вдохов, чтобы успокоить свое колотящееся сердце. Я чувствую себя по-другому. Как будто океан и песок призывают меня что-то почувствовать, вспомнить.

— Это связь, — шепчу я.

— С твоими драконами?

Я выхожу из его объятий и киваю.

— Я не ступала ногой в Имират с тех пор, как уехала. Возвращение сюда… нервирует. Предвкушение. Я никогда раньше этого не чувствовала.

— Ты никогда не чувствовала боли из-за этой связи, но теперь чувствуешь?

— Я жила с болью и пустотой так долго, что привыкла к этому. Но это другое. Пустота уменьшилась. Я чувствую, как меня куда-то тянет. — Мой взгляд устремляется к горизонту, и я клянусь, что слышу рев драконов у основания моего черепа.

Губы Кейдена приоткрываются, когда он изучает мое лицо.

— Твои глаза мерцают золотом. Ты выглядишь…

— Что?

Он качает головой, сглатывает и отворачивается от меня, чтобы пробормотать слово так тихо, что я его не слышу. Что бы это ни было, я могу сказать по выражению его лица, что он считает себя недостойным смотреть на меня таким образом. Когда он снова говорит, это звучит громче.

— Ты сможешь подняться? Я могу отнести тебя на спине.

— Заманчивое предложение, но совершенно излишнее, — я похлопываю его по руке, доставая из его сумки две альпинистских кирки.

Он закатывает глаза и вытаскивает веревку, обвязывая ее вокруг своей талии, прежде чем подойти ко мне и обвязать ее вокруг моей. Его насыщенный, мужской аромат смешивается с соленым воздухом, вызывая привыкание.

Я отворачиваюсь от него, как только узел завязывается, и смотрю на гору. Надеюсь, мои драконы чувствуют меня так же, как я чувствую их. Надеюсь, они знают, что я поднимусь на любую гору, если это значит вернуться к ним, освободить их. Они не будут страдать долго, но Имират будет страдать за боль, причиненную нам. Мы уничтожим их армии. Мы заставим их встать на колени, истекать кровью и умолять.

Я вонзаю кирку в камень и поднимаюсь.

ГЛАВА 20

Волны заглушают звук наших крюков, погружающихся в камень. Пот струится по моей шее, пока мы поднимаемся, и мои мышцы соперничают с жжением в груди. Я пытаюсь дышать через него, но оно продолжает сохраняться. Кейден продолжает смотреть в мою сторону, но я делаю все возможное, чтобы сохранить выражение лица сосредоточенным и нейтральным.

— Я доберусь до вершины и протащу тебя оставшуюся часть пути, — говорит он.

— Не торопись. Камни скользкие от сырости в воздухе. — Я останавливаюсь, чтобы посмотреть на его противоречивое выражение лица. Вероятно, он мечется в голове между тем, оставаться ли рядом со мной или мчаться вперед, чтобы стать моим якорем. Но, в конце концов, он смягчается, уважая мою просьбу.

Мои навыки никогда не включали грубую силу. Это в сочетании с внезапным возрождением моей драконьей связи, пульсирующей в моей груди, делает это восхождение трудным. Но я никогда не была той, кто уклоняется от вызова.

Изрезанный обрыв образует расщелины, по которым я могу ступить, и я не осмеливаюсь рисковать и смотреть вниз. Мы уже достаточно высоко, и падение может убить или парализовать нас, оставив на милость прибоя. Я не чувствую себя по-настоящему в Имирате, учитывая, что я никогда здесь не была, но, возможно, это небольшое милосердие к моей тревожности.

— Я собираюсь убедиться, что пещера свободна, пока ты заканчиваешь, — говорит Кейден, когда он добирается до вершины и забирается на выступ, исчезая из виду. Я глубоко зарываюсь в себя, чтобы завершить подъем, пока ветер вырывает волосы из моей косы и закрывает мне обзор. Я снова вонзаю кирку в камень и продолжаю подниматься.

Я думаю о своих драконах.

Я думаю о Финниане, который ждет меня в Варавете.

Я думаю о том, какую жизнь я могла бы прожить, если бы мы с Кейденом сегодня преуспели.

Я не хочу быть той, кто я есть. Я хочу быть чем-то большим. И я хочу бороться за себя.

Я вонзаю кирку в каменный выступ, но мое запястье царапает острый край, и связь так сильно вспыхивает в моей груди, что я вскрикиваю, и моя хватка ослабевает. Кейден скользит к краю, прежде чем я падаю, и хватает мое окровавленное запястье.

— Я тебя поймал, — выдавливает он, прежде чем поднять меня. Я помогаю ему, как могу, упираясь ботинками в склон горы и подталкивая себя к нему. Когда он поднимает меня достаточно высоко, он хватает меня за талию и падает назад, прижимая меня к своей груди. Он резко переворачивает нас, пока я еще восстанавливаю дыхание, развязывает веревку вокруг моей талии, чтобы закрепить ее на своем поясе. — Твоя смерть будет для меня крайне неудобной, так что если бы ты могла немного постараться не умереть, я был бы очень признателен.

В следующую секунду он отходит от меня, обнажая свой меч и протягивая руку. Я могла бы быть зрелой и притвориться, что не вижу этого, но я отбиваю его, прикрепив к талии отмычки, и вместо этого поднимаюсь на ноги, затачивая ножи друг о друга, пока смотрю на него. Судя по тому, как он рассматривает мои черты, ему это нравится.

— Где стража? — шепчу я, когда мы входим в подозрительно пустую пещеру.

— Они остаются в нижних пещерах, но даже если бы заключенный сбежал, течение, камни или монстры убили бы его до того, как он добрался бы до берега. Однако они патрулируют залы на всем протяжении. Связь все еще действует? — Мы останавливаемся, прежде чем повернуть за угол, и он прокалывает кончик пальца ножом, позволяя нескольким каплям упасть на каменный пол.