Когда я думаю о Ледяном лорде — передо мной расстилается дорожка вперёд. Ровненькая, понятная. Белая с золотой каёмкой. Сердце подсказывает, что она верная, а впереди — судьба.

И так сладко и горько одновременно по ней идти.

А вот с Джеком…

С Джеком я будто оказываюсь в открытом, заснеженном поле. Которому нет ни конца ни края. И надо мной лишь небо. Ночное. Звёздное. Колкое небо. Сердце ноет, ветер завывает, и нет ни одного указателя. Я не знаю, куда идти.

Но мне хочется исследовать каждый уголок. Дойти до края. Чтобы вернуться. Или же остаться там.

— Изольда! — зовёт баран. — Ты обещала мне кофе.

— Она задумалась, гляди-ка, покраснела, — усмехается Гуня, — утопла в любви, чую.

— Да ну вас!

— Не будет кофе?

— Будет, — улыбаюсь, — будет.

И что же?

Гуня поудобнее на шкуре устраивается у огня, как и я, наслаждаясь кофейным запахом. Тролль же шумно прихлёбывает свою (точнее, мою) благодарность, морщась и пыхтя из-за того, что она обжигает язык. Кружек здесь нет, так что пить приходится по очереди из турки, впрочем, с ведьмой мы договорились, что разделим одну на двоих.

Даже этого по сути будет много перед сном, но всё же.

Иногда можно себя немножко побаловать.

Особенно после прохождения моста препятствий, спасения девочки со спичками и победы над снежным зайцем.

Последнее, конечно, звучит более чем по-дурацки, но…

Как же сложно и опасно это было!

Я уверена, что не справилась бы, если бы не баран. Он дал мне передышку. Блаженные минуты на то, чтобы отставить в сторону страх и задуматься.

Сейчас решение бить по силе Джека, а не снежному кролику, кажется мне очевидным, но тогда всё происходило слишком быстро, а утекающее время и усиливающаяся мощь чудовища просто сводили с ума.

Слава небесам, что всё позади!

— Спасибо, что вмешался, — улыбаюсь я троллю.

Гуня морщит нос.

— Он помог тебе? Это вообще-то не честно, ведьмочка.

Вот и что за радость звать меня так? Тогда как буквально все женщины в округе — ведьмы. И она сама в том числе!

С другой стороны, не изольдает — какое-никакое разнообразие.

— Я только чуть-чуть подсказал, — хмурится баран, — а тебе что ли бошку надо свернуть?

— Нет, не надо, сладкий! — улыбается Гуня.

— Это правда, технически, мне и сама зима помогала, но это ведь не в счёт. Это способность, которую Джек поощряет, судя по третьему испытанию. А дружба — ещё одна способность. Вот и всё.

— Дружба — как интересно ты это называешь!

— У нас ничего не было, — буркает баран.

Гуня смеётся.

— Да уж, я и не сомневалась! У неё же есть Джек! Он ей шубку купил, ты не заметил, дурачина?

— Не надо так, — вмешиваюсь я, предвосхищая ссору и даже драку. — Ты пришла, чтобы портить нам настроение? Или наслаждаться уютом в приятной компании?

— Почему же нельзя совмещать?

Я веду плечом, давая понять, что моё гостеприимство не столь необъятное, как может показаться на первый взгляд.

Огонь трещит и хрустит, словно косточки, я грею снег и кофе в турке. Так скажем, ведьмовская партия.

— К тому же, — продолжаю миролюбиво, — в прошлый раз я пошла первой по мосту, у меня было меньше всего времени на подготовку.

Гуня будто и вправду задумывается над моими словами, а затем кивает.

— Вот это было зрелище, — озорством загораются её глаза. — Мать тебе всё дорогу желала смерти! Как я хохотала! А ты знай себе, шла. Потом, когда остальные начали раздеваться, началась драка, оскорбления… У кого грудь больше! Сама знаешь.

Я открываю рот в изумлении. И брови выгибаю. И до кучи всего.

— Нет, — фыркаю, — вообще-то не знаю.

— Это было весело!

— Да, — подтверждает баран, — было! Женские драки в снегу! Голые тела! Непонятно только было, почему Джек так быстро ушёл.

— Ничего мне не рассказывайте, — улыбаюсь я. — Иногда лучше не знать, правда! А вот ты… Гуня, если у тебя и мать здесь, почему не с ней сейчас?

— С ней? — выгибает ведьма бровь. — Так мы враги лютые. Две ведьмы в доме. Пришли сюда, чтобы узнать, кто из нас всё-таки круче.

Что и требовалось доказать — к сожалению, даже родство не спасает от того, что ведьмы ревнуют магию друг к другу.

Некоторые, по крайней мере.

С Сандрой особого напряжения я не почувствовала.

— Вот, — протягиваю Гуне турку, — пей.

— Мило, — усмехается она.

— А деньги когда вернёшь? — вспоминаю я об этом.

— Никогда, — вновь загораются чем-то весёлым и опасным её чарующие глаза, — но пригодиться тебе могу. Хочешь, спою? А станцую, хочешь?

— Станцуй для меня, — облизывается Джек.

— Но, — вмешиваюсь я, — кофе прежде всего!

Глава 33. Ледяной лорд на шабаше

— Я так воспитана, видишь? — ухмыляется Гуня.

И подкрепляет свои слова каплей крови, брошенной в огонь Джека. Она вспыхивает на мгновение будто золотыми монетками. Со звуком их перезвона.

— Теперь буду знать, — ухмыляется баран, — кого потрошить, если дэньги будут нужны!

И так жутко это звучит, что я хлопаю в ладоши и прошу тролля повторить фразу с той же интонацией.

— Дэньги-дэньги! — кричит он, выпячивая немалую грудь и начиная колотить по ней увесистыми кулаками. — Потрошить-потрошить!

Гуня высовывает язык.

— Не могу отдать то, что уже стало моим, в семье засмеют. Даже если заначка твоя и не особо мне нужна. Но это не со зла.

Она усмехается. Острая, черноволосая и черноглазая, тоненькая, резкая, юркая… С грубоватым, будто неровно обтёсанным голоском. Я рассматриваю её вниманительно, с удовольствием, стараясь запомнить каждую чёрточку и каждый жест. Не замечала такого за собой раньше, приыкла оставлять людей без сожалений, просто и быстро, но… Тут вдруг захотелось сохранить в воспоминаниях этот вечер, перетекающий в ночь (или ночь, перетекающую в утро). Мерцающий снег за окошком. Ледяные морозы на стекле. Отблески магического пламени, живого и тёплого. Довольного тролля с бараньими массивными рогами — ребристыми и приятными на вид. Его ухмылки, опасные и при этом совершенно наивные. Его большие руки, толстые и длинные пальцы, скручивающиеся в невероятные формы, чтобы показать что-то, когда оказывается, что в запасе барана не так уж и много слов. Пронзительное «Изольда», падающее с довольно красивых губ, будто скопированных у Джека. Резкое и насмешливое «ведьмочка», звенящее гулко в ладном горле Гуни. Её тонкий стан, жесты такие, будто в руках кинжалы, неприрывный и горячий азарт в глазах. Колкий, искренний смех. Запах кофе, разлитый по комнате. Подступающее бархатное желание нырнуть тёплый, обатяельный, как домашний кот, сон.

Пройду ли я все одиннадцать испытаний или нет, а этот момент