что прежде было гомосексуальной связью, и тем самым вызывает у сновидца страх, что он вступает в новые отношения с новыми обязательствами. Поскольку кольцо теперь на руке женщины, заключается своего рода брак, то есть гомосексуальные отношения перешли в отношения гетеросексуальные, но особого рода, поскольку речь идет о женщине немолодой. «Это подруга моей матери, – говорит пациент. – Я ее очень люблю; на самом деле она для меня как мать». Это замечание подсказывает нам, что именно произошло в сновидении: в результате посвящения гомосексуальная связь разрывается и заменяется гетеросексуальными отношениями, платонической дружбой с женщиной, похожей на мать сновидца. Несмотря на сходство, эта женщина все же не его мать; отношения с нею означают выход за пределы влияния матери, шаг в сторону маскулинности и, следовательно, частичное преодоление юношеской гомосексуальности.

280 Страх перед новой связью легко понять, во-первых, как страх, который естественным образом внушает сходство женщины с матерью – можно даже утверждать, что разрыв гомосексуальной связи вызвал полную регрессию к матери, – а во-вторых, как страх перед новыми и неизвестными факторами, сопутствующими взрослому гетеросексуальному состоянию с возможными обязательствами (брак и прочее). То, что в действительности мы имеем здесь дело не с регрессом, а с прогрессом, по всей видимости, подтверждается музыкой, которая звучит в миг ритуала. Пациент музыкален и особенно восприимчив к торжественной органной музыке. Музыка означает для него нечто позитивное и в данном случае обеспечивает гармоничное завершение сновидения, которое, в свою очередь, оставляет после себя прекрасное, возвышенное настроение.

281 Если принять во внимание тот факт, что до сих пор пациент побывал всего на одной консультации, в ходе которой мы обсуждали общий анамнез, вы, несомненно, согласитесь со мной, что оба сновидения содержат удивительные «предвидения». Они выставляют ситуацию пациента в весьма примечательном свете, чуждом сознательному разуму, и вместе с тем придают банальной медицинской проблеме выражение, которое обнажает психические особенности сновидца и, таким образом, актуализирует его эстетические, интеллектуальные и религиозные интересы. Трудно вообразить более благоприятные условия для лечения. Смысл этих сновидений подсказывает нам, что пациент приступил к лечению с величайшим стремлением и надеждой, будучи полностью готовым отбросить свою ребячливость и стать мужчиной. В действительности, однако, это не так. Сознательно он испытывал сомнения и проявлял сопротивление; более того, в ходе лечения он постоянно выказывал антагонизм и желание вернуться к прежнему инфантилизму. Соответственно, сновидения резко противоречат его сознательному поведению. Они носят прогрессивный характер и играют роль педагога, предъявляя свою специфическую функцию. Эту функцию я назвал компенсаторной. Бессознательная прогрессивность и сознательная регрессивность образуют пару противоположностей, которые, так сказать, уравновешивают друг друга. Влияние педагога склоняет чашу весов в сторону прогресса. Таким образом, сновидения оказывают немалую поддержку нашим воспитательным усилиям, одновременно позволяя глубже проникнуть в интимную фантазийную жизнь пациента. Как следствие, его сознательная установка постепенно становится более четкой и восприимчивой к новым воздействиям.

282 Из сказанного можно сделать вывод, что, проявляй все сновидения себя подобным образом, они были бы незаменимым средством доступа к самым потаенным уголкам психики. В той мере, в какой сновидения вообще поддаются объяснению, таково общее правило; тем не менее, найти корректное объяснение далеко не просто. Необходим не только большой опыт и значительный такт, но и знания. Толковать сновидения на основе общей теории или на основе определенных готовых предположений не просто бессмысленно, но и неправильно и вредно. С помощью искусства мягкого убеждения и широкого использования предполагаемых сновидческих механизмов, таких как инверсия, искажение, смещение и тому подобное, сновидению можно приписать почти любое значение. Те же самые произвольные процедуры использовали и при первых попытках расшифровать иероглифы. Прежде чем пытаться понять сновидение, следует сказать себе: «Это сновидение может означать все что угодно». Оно не обязательно должно противоречить сознательной установке, но может идти параллельно той, что вполне соответствует его компенсаторной функции. Более того, есть сновидения, которые вообще не поддаются толкованию. Зачастую единственное, чем приходится довольствоваться, – это некая догадка. Во всяком случае, до настоящего времени для сновидений не найдено ни универсальной формулы, ни безошибочного метода, ни абсолютно удовлетворительной теории. Фрейдистскую гипотезу о том, что все сновидения суть замаскированное исполнение сексуальных и других морально недопустимых желаний, я поддержать не могу, а потому расцениваю ее применение и основанные на ней тактики как субъективную предвзятость. В действительности я убежден, что ввиду выраженной иррациональности и индивидуальности сновидений построение общепринятой теории может оказаться совершенно невозможным. Почему все без исключения должно быть предметом науки? Научное мышление – лишь одна из имеющихся в нашем распоряжении умственных способностей, обеспечивающих постижение мира. Возможно, сновидения лучше трактовать как произведения искусства, нежели как материал для ученого. Первая точка зрения, как мне кажется, дает лучшие результаты, ибо полнее отвечает сущностной природе сновидений. В конце концов наша главная цель – осознание бессознательной компенсации и преодоление односторонности и неадекватности сознательной установки. Там, где работают другие методы воспитания, мы не нуждаемся в помощи бессознательного. В самом деле, мы бы допустили вопиющую ошибку, если бы попытались заменить анализ бессознательного испытанными сознательными методами. Аналитический метод должен применяться там и только там, где все прочие методы оказываются бесполезными, причем прибегать к нему надлежит только специалисту – или непрофессионалу под надзором и руководством специалиста.

283 Общие результаты подобных психиатрических исследований и методов представляют не просто академический интерес для педагога; они могут принести реальную пользу, ибо в определенных случаях обеспечивают понимание, недостижимое без соответствующих знаний.

VII. Развитие личности

Доклад, впервые прочитанный на собрании Венского культурного союза (ноябрь 1932 г.) и впоследствии опубликованный под названием «О развитии личности» в сборнике «Реальность психического» (Wirklichkeit der Seele, Цюрих, Лейпциг и Штутгарт, 1934).

284 Довольно часто и вольно цитируются строки Гёте:

Счастлив мира обитатель

Только личностью своей[97],

чтобы показать, будто конечная цель и сильнейшее желание всего человечества заключаются в достижении той полноты жизни, которую принято обозначать понятием «личность». В настоящее время «воспитание личности» – педагогический идеал, отвергающий стандартизированного, массового, «нормального» человека, востребованного эпохой машин. Тем самым отдается дань тому бесспорному факту, что все великие освободительные деяния, известные в мировой истории, исходили от передовых личностей, а не от инертной массы, которая во все времена остается второстепенной и может быть побуждена к действию исключительно демагогом. Итальянская нация восторженно приветствует личность дуче; другие народы горько оплакивают отсутствие сильных лидеров[98]. Если сегодня тоска по личности стала актуальной проблемой, занимающей многие умы, то в прежние времена лишь один человек дал себе труд задуматься над этим вопросом; это Фридрих Шиллер, чьи «Письма об эстетическом воспитании» спали непробудным сном более ста лет. Мы можем с уверенностью утверждать, что Священная Римская империя германской нации не воспринимала Шиллера как воспитателя и педагога. С другой стороны, furor teutonicus[99] обрушилась на педагогику (в строгом смысле воспитания детей), проникла в детскую психологию, обнажила инфантилизм взрослого и превратила детство в столь важное состояние для жизни и человеческой судьбы, что оно полностью затмило созидательное значение и потенциальные возможности зрелого возраста. Наш век экстравагантно превозносят как «век ребенка». Это безграничное расширение детского сада равносильно полному игнорированию проблем образования взрослых, предсказанных гением Шиллера. Никто не станет отрицать или недооценивать важность детства; тяжкие и зачастую пожизненные травмы, нанесенные бездарным воспитанием дома или в школе, слишком уж очевидны, что обусловливает насущную потребность в более разумных педагогических методах. Если мы хотим пресечь это зло в корне, необходимо со всей серьезностью ответить на вопрос, как такие глупые и фанатичные методы стали применяться вообще и почему они применяются до сих пор. Несомненно, это происходит по той простой причине, что существуют глупые педагоги, которые суть не люди, а ходячие олицетворения метода. Любой, кто стремится воспитывать и обучать, должен сам быть воспитанным и образованным. Но зубрежка и механическое следование методам, практикуемым до сих пор, не содействуют развитию ни ребенка, ни самого педагога. Нам постоянно твердят