от усиливающегося мороза. Однако ни холод, ни волчий вой, ни безумный хохот невидимого филина не могли разбудить усталых путников.

Прошел уже час, но Род все еще сидел у костра, положив на колени винтовку. За это время его воображение нарисовало тысячу картин. Его разум был свеж и ясен, спать совершенно не хотелось. Где-то среди этой мертвой заснеженной глуши горел еще один костер, и в том лагере Миннетаки была пленницей. Роду вдруг показалось, что он видит девушку как наяву: она тоже не спит и думает о своих друзьях. Было ли то шестое чувство, которое называют интуицией, или просто сонные видения? На миг Род с поразительной достоверностью увидел костер во тьме и сидящую подле него пленницу. Ее прекрасные волосы, блестящие в свете пламени, были заплетены в тяжелую косу, переброшенную через плечо; сверкающие глаза исступленно смотрели в огонь, будто она собиралась в него прыгнуть… А за спиной девушки, совсем близко, маячила человеческая фигура, при виде которой сердце Рода сковало холодом. Это был Вунга, главарь разбойников! Его красное лицо было перекошено дьявольской гримасой, а рука тянулась к Миннетаки!

С криком, напугавшим собак, Род вскочил на ноги. Его трясло, будто от холода. Что это было – сон или нечто большее?! Ему вспомнилось видение, так же посетившее его во время ночевки в заснеженном ущелье: двое дерущихся скелетов, что раскрыли ему тайну старой хижины и золотой жилы. Тщетно пытался Род отогнать страх и тревогу. Зачем Вунга тянул руки к Миннетаки? Стараясь избавиться от тяжких мыслей, Род помешивал угли костра до тех пор, пока искры столбом не взвились в ночное небо, а потом подбросил еще валежника. Вернувшись на место, он уже не в первый раз вытащил из кармана карту, которая когда-нибудь должна была привести их к золоту. Существование этой карты тоже было открыто ему в сонном видении, и теперь мысль об этом беспокоила юношу. Ведь несколько мгновений назад он увидел Миннетаки так же ясно, как если бы она сидела рядом с ним у костра; казалось, он мог послать пулю в лицо вожака, когда тот протянул к девушке свою длинную руку…

Он снова раздул костер, разбудил одну из собак, чтобы та составила ему компанию, и вскоре лег в шалаше между Ваби и Мукоки, пытаясь уснуть. Однако той ночью он спал лишь урывками. Едва Род впадал в забытье, ему являлась Миннетаки. Теперь ему мерещилось, как они с вожаком вунгов борются возле костра; как девушка пытается вырваться из мощных объятий индейца… В конце концов эти видения стали для Рода невыносимы; последнее, что ему пригрезилось перед пробуждением: как Вунга подхватил Миннетаки на руки и исчез вместе с ней во тьме леса…

Больше Род не пытался заснуть. Было лишь немного за полночь. Его спутники отдыхали уже четыре часа, и через час их предстояло разбудить. Род принялся тихонько готовить завтрак, покормил собак… В половине второго он потряс Ваби за плечо:

– Пора вставать! – Он тормошил Ваби, пока юный индеец не сел, открыв глаза. – Скоро в путь!

Когда Ваби и Мукоки, зевая, присоединились к нему у костра, Род вел себя как ни в чем не бывало, не показывая тревоги. Он решил умолчать о своем видении – друзьям и без того хватало неприятностей. И все же не мог не спешить. Он первым закончил завтрак, первым запряг собак; и когда Мукоки повел сани в лес, Род следовал рядом с ним, понуждая упряжку бежать быстрее.

– Мукоки, сколько нам до старого лагеря?

– Двадцать миль. Четыре часа, – ответил старый следопыт.

– Двадцать миль… Мы должны успеть к рассвету!

Мукоки ничего не сказал, только подстегнул собак.

Еловый и пихтовый лес закончился и сменился равниной, протянувшейся на несколько миль. Еще около часа луна озаряла снежную пустыню. Затем она начала клониться к западу, и вскоре на небе остались только звезды. Когда сделалось совсем темно, Мукоки остановил разгоряченную упряжку на вершине холма и указал на север.

– Пустоши! – проговорил он.

Несколько мгновений трое стояли и молчали, вперяя взгляд в бескрайние белые дали, что тянулись на сотни миль до самого Гудзонова залива. И Род снова ощутил волнение, которое всегда посещало его в подобных местах: предвкушение и азарт на пороге новых открытий при виде неизведанных северных земель, куда редко ступала нога белого человека.

Перед ним, окутанный глубоким мраком ночи, спал целый неизведанный мир. Что здесь происходило в минувшие века? Кто знает? Какие трагедии разыгрывались перед лицом этих безмолвных просторов? Какие сокровища они хранили? Более полувека назад люди, скелеты которых трое друзей обнаружили в заброшенной хижине, бесстрашно прошли этими пустошами и вернулись в обитаемые места. Где-то там, в этом мраке, они открыли месторождение золота – то самое, владельцами которого стали Ваби и Род, найдя старую карту на бересте. И где-то там, среди этих просторов, пропала Миннетаки!

Всего несколько недель назад трое друзей пересекли эти же пустоши, спасаясь от жаждущих крови вунгов, – а теперь они возвращались. Причем двигались намного быстрее, ведь в прошлый раз у них не было собак.

Час спустя Мукоки перешел с бега на шаг. Теперь он двигался медленно и осторожно, обшаривая взглядом окрестности. Порой он останавливал собак и в одиночку уходил в лес – то вправо, то влево от тропы. Своим товарищам он не говорил ни слова, но им и не требовались пояснения. Они отлично знали, что сейчас приближаются к своему старому лагерю и никто, кроме Мукоки, не отыщет полустертый след. Подобно бывалым охотникам, пускающим вперед своих собак, юноши молча следовали за Мукоки, всецело полагаясь на его опыт.

Последняя звезда погасла, и мрак сгустился. Но вскоре на юго-востоке небо побледнело и на горизонте зажглась первая розовая полоска грядущего рассвета. День в этих краях рождается так же быстро, как и умирает, так что скоро стало достаточно светло, для того чтобы Мукоки вновь перешел на бег. Некоторое время спустя на равнине перед ними возникла небольшая пихтовая роща. Ни Род, ни Ваби не узнали ее, однако на лице старого индейца появилось торжествующее выражение, и он окриком заставил собак остановиться.

– Лагерь! – выдохнул Ваби. – Это же наш лагерь!

Дрожа от еле сдерживаемого волнения, он повернулся к Родерику:

– Род, теперь все зависит от тебя!

Мукоки тоже подошел к белому юноше.

– Вот – лагерь, – хрипло сказал он, сверкнув глазами. – Где быть след Миннетаки? Где?

В десятке шагов от них, под деревьями, виднелся их собственный шалаш из лапника. Но это было все. Снег вокруг стал совершенно гладким. Оттепель уничтожила все следы!

Род содрогнулся. Если солнце стерло все следы даже здесь, под деревьями, на что он может рассчитывать на зимнике?

Охваченный сомнениями, Род мысленно обратил мольбы к высшим силам, прося о помощи.

Глава IV

Род преследует человека-медведя

– Подожду, пока станет светлее, – сказал наконец Род с напускной уверенностью, которой вовсе не ощущал.

– Мы пока позавтракаем, – предложил Ваби. – У нас есть холодное мясо, огонь можно не разводить.

Закончив с трапезой раньше других, Род взял винтовку и вышел из-под деревьев. Ваби сделал движение, будто собираясь последовать за ним, но Мукоки удержал его.

– Пусть он идти один, – с загадочным огоньком в глазах сказал старый индеец.

Алое сияние рассвета разгоралось над лесом, и теперь все стало видно намного лучше. Род вышел из пихтовой рощи в том же месте, как в тот день, когда отправился на охоту и обнаружил на зимнике след Миннетаки. Примерно на расстоянии мили он увидел заснеженный хребет, где когда-то охотился на лося. Хребет был первой приметой, и Род быстрым шагом направился в его сторону. За ним на почтительном расстоянии следовали Ваби и Мукоки с санями и собаками.

Взойдя на гору, Род остановился, чтобы перевести дух и оглядеться. Да, именно здесь он спустился, после чего наткнулся на незнакомую тропу… Но больше никаких примет он не обнаружил. Ни дерева, ни камня – ничего, что бы указывало, где именно он