Около минуты Род простоял на месте, собираясь с силами для последнего рывка. Он принял решение. Он застрелит похитителя без пощады, предупреждений и переговоров.

Юноша начал красться вперед медленно и бесшумно, как лиса. Запах горящего кедра усиливался; прозрачные облака дыма плыли среди колючих ветвей. Дым поднимался, казалось, прямо из скалы. Значит, костер находился за ней. Сжимая винтовку, Род пробрался через последний пролом. На выходе из него он осторожно, дюйм за дюймом, начал выдвигаться наружу… И увидел, что тропа закончилась.

Футах в двадцати от него, еле заметная среди нагромождения валунов, виднелась небольшая хижина. Рядом с ней никого не было, но над хижиной призрачной спиралью в небо поднималась струйка дыма. Указательный палец Рода дрожал на спусковом крючке винтовки. Идти вперед или подождать, пока покажется враг? Род сделал шаг вперед, еще шаг… Наконец он увидел дверь хижины. Она была открыта.

Пока Род стоял, не зная, как поступить, изнутри донесся слабый, жалобный женский крик. Этот крик, словно могучая рука, сорвал юношу с места и заставил отчаянным рывком броситься вперед.

Внутри хижины он увидел Миннетаки – одну! Она сидела у костра, ее черные волосы разметались по спине и плечам. Лицо было смертельно бледным, глаза дико смотрели в сторону двери, словно не узнавая Рода. Юноша упал на колени рядом с ней. В этот миг он забыл всякую осторожность. И только ужасный вопль девушки заставил его повернуться. В дверном проеме, готовясь броситься на него, пригнулся для прыжка огромный индеец с перекошенным ненавистью лицом. В руке его сверкнул нож. В таких ситуациях тело действует прежде разума, словно заключенная в теле жизнь начинает защищать себя сама. Не успев даже задуматься, Род кинулся индейцу в ноги. Противник, в тот же миг ринувшись на него с ножом, споткнулся о юношу и рухнул на пол рядом с ним.

Месяцы приключений и лишений в диких землях закалили Рода, сделали его мускулы стальными, а тело гибким, как у лесного кота. Не пытаясь встать на ноги, он кинулся на врага, стремясь ударить его ножом. Однако индеец был ничуть не медленнее и притом куда сильнее. Мощная рука отшвырнула юношу к самой двери, и тут же индеец навалился на него, схватив свободной рукой за шею, а другой – занося клинок. Противники покатились по полу, сцепившись в смертельном объятии. Ни один из них не мог получить преимущество в борьбе.

Мозг Рода работал со скоростью молнии; всякое промедление грозило смертью. Он лежал, придавив собой индейца и сжимая его руку с уже занесенным ножом. Если только он его отпустит, то индеец сразу же нанесет удар – а ему самому надо еще замахнуться. Пока рука Рода поднимется для удара, клинок врага уже будет торчать в его груди. Он умрет, и Миннетаки останется в безраздельной власти своего похитителя. Единственным шансом было бы отшвырнуть индейца и выхватить револьвер.

Род бросил быстрый взгляд на Миннетаки. Она уже поднялась на ноги, но ее руки оказались связаны за спиной. Быстро оценив невыгодное положение своего друга, она с воинственным криком прыгнула на вытянутую руку индейца и всем весом наступила на нее.

– Быстрее, Род! – пронзительно закричала она. – Бей его, бей!

С ужасающим воплем могучий дикарь вырвал руку и в последнем, сверхчеловеческом усилии замахнулся… Но он не успел – нож Рода с тошнотворным хрустом глубоко вошел ему в грудь. Юноша с криком вскочил; красный от крови нож выпал из его руки. С огромным усилием подняв нож, Род перерезал веревки и освободил девушку.

Затем непривычное головокружение охватило Рода. Голова его сама собой начала клониться, все звуки отдалились. Он еще успел ощутить, как тонкие руки обнимают его и девичий голос зовет по имени, а затем провалился в подобие крепкого, безмятежного сна.

Когда Род пришел в себя, его взгляд тут же обратился к двери. Но дверной проем был пуст, снаружи шел снег, а его лица касались ласковые ладони.

– Род… – донесся до него шепот Миннетаки.

Голос девушки дрожал от счастья. Род улыбнулся, поднял руку и нежно коснулся ее белой щеки:

– Я так рад видеть тебя, Миннетаки…

Девушка тут же поднесла к его губам кружку с холодной водой.

– Не двигайся, – предупредила она. – Ты ранен… Рана не опасна, я перевязала ее. Но если ты примешься шевелиться, она снова начнет кровоточить.

– Но я так рад, Миннетаки, – шептал юноша. – Не представляешь, как я был разочарован, когда мы вернулись в Вабинош-Хаус и оказалось, что ты уехала… Ваби и Мукоки…

– Тсс…

Теплая ладонь прижалась к его губам.

– Молчи, Родерик! Даже не представляешь, как мне хочется все узнать… Но ты должен молчать и не двигаться, иначе рана откроется… Давай я буду говорить, ладно? Пожалуйста…

Миннетаки невольно посмотрела в сторону. Род проследил за ее взглядом и напрягся. Он увидел неподалеку, на полу, какую-то кучу, на которую сверху было наброшено смятое одеяло.

– Там лежит Вунга, – дрожащим голосом прошептала Миннетаки.

Это был Вунга – и он был мертв!

Теперь Родерик понял выражение ее лица. Вунга, злой рок ее семьи, главарь разбойников, поклявшийся всю жизнь мстить Вабинош-Хаусу; тот, чья зловещая тень годами нависала над благополучной жизнью фактора Джона Ньюсома, его жены и детей, – был уничтожен! И убил его он – Родерик Дрю, уже однажды спасший Миннетаки и теперь сделавший это во второй раз.

Превозмогая боль и слабость, он снова прошептал:

– Я так рад, Мин…

Он не закончил. Послышались мягкие, быстрые шаги, и в следующий миг в маленькую хижину влетели Ваби и Мукоки.

Глава VI

Тень смерти

Следующие полчаса Род мог вспомнить лишь урывками.

Волнение из-за внезапного появления Ваби и Мукоки вновь повергло его в забытье, от которого он едва очнулся. Род только-только начал приподниматься, но в изнеможении опять упал на одеяло. Последнее, что он услышал и ощутил, – остерегающий голос Миннетаки, а затем – прохладное прикосновение к лицу. Спустя долгое время звуки вернулись. Преодолевая слабость, Род попытался встать, но вновь услышал шепот, призывающий его молчать и лежать спокойно. Это была Миннетаки – и он повиновался.

Через некоторое время он услышал тихие голоса, почувствовал рядом движение и открыл глаза. Легкая рука Миннетаки гладила его лицо и волосы, словно ласково пробуждая ото сна. Напротив него сидел на корточках Мукоки и пристально, будто рысь, глядел на раненого глазами-бусинами. В его взгляде Род заметил нечто новое. Так старый индеец смотрел, беспокоясь о тех, кого любил. И Род понял, что с этого дня стал больше чем просто другом для старого следопыта северных пустошей. Ласковые прикосновения Миннетаки и выражение заботы и тревоги в скрюченной фигуре индейца взволновали юношу. Прежде чем они поняли, что раненый проснулся, он тихо сказал:

– Привет, Муки!

Старый индеец тут же оказался рядом, склоняясь над ним. Его лицо дрожало от радости, глаза блестели. В хижину вошел Вабигун и, увидев, что его друг очнулся, расплылся в широкой улыбке. От громких выражений радости его удержала сестра, выразительно прижимая палец к губам.

– Ты быть прав – я не прав, – услышал Род голос Мукоки. – Ты спасти Миннетаки, ты убить Вунга. Ты – черт возьми! – очень-очень храбрый парень!

Сестра Ваби отстранила Мукоки, и, прежде чем Род успел ответить, край кружки с холодной водой коснулся его губ. Юношу лихорадило, и вода сразу придала ему новые силы. Он взглянул в лицо Миннетаки – она ему улыбалась. Род заметил, что тело Вунги уже вынесли из хижины. Когда он снова попытался приподняться, Миннетаки помогла ему, подложив под плечи одеяло.

– Ты не так сильно ранен, как я боялась, Род, – сказала она. – Мукоки осмотрел и перевязал рану. Скоро тебе станет лучше.

Вабигун подошел к сестре, заключил в объятия и принялся целовать снова и снова.

– Род, ты герой, – сказал он, крепко