— Да какое это имеет значение? Я дам тебе ссобой тысячу долларов. Это на первое время. Не можешь же ты вернуться безденег. Буквально через пару недель прилечу я. Мне необходимо закончить лечение.

Ты хочешь сказать, что сегодня вечером яполечу в Москву? — Полетишь.

— Не верится даже!

— Что ж не верится, если билет на руках Летишьна Боинге, — деловым тоном сказала Галина, — со всеми удобствами. Скорозабудешь свою поездку в Штаты, как страшный сон. Хотя то, что ты пережила, дажево сне не приснится. Такое и выдумать невозможно.

Пока Галя говорила, я изучала билет. Дочитавдо конца, я вдруг почувствовала, как сильно у меня прокололо сердце.

— Что ты, дуреха, так побледнела?! — спросилаГаля. — Радоваться нужно!

— Радоваться?!

— Конечно. Не плакать же. Кончились твоимучения. Ты же домой едешь, на родину, понимаешь, на родину!!!

— Понимаю… — Мне показалось, что еще немного ия просто потеряю сознание. — Что тут непонятного.

— Тогда в чем дело?

— В чем дело? — повторила я ее вопрос.

— Ну, говори.

— Мне не все понятно.

— Говори, а я объясню.

Я смотрела на Галину в упор и видела, что онапрекрасно понимает, что я имею в виду.

— Галя, но ведь билет выписан на мое имя.

— А что, ошибка произошла? Может, отчествонеправильно написали?

— Да нет. С отчеством как раз полный порядок.Я же сказала, что билет выписан на меня… одну.

— Ну и что дальше?

— Тут про ребенка ничего не сказано.»

— А, про ребенка…

— Ему должны были сделать отдельный билет иливписать его ко мне.

Галина пригладила волосы и повела плечами. Еелицо побагровело. По всей вероятности, она не нашлась, что сказать.

— Галя, билет на меня одну. Мне нужны документына ребенка. Ты же знаешь, что я никогда в жизни не оставлю своего ребенка здесьи не полечу одна.

— Но ведь ты же хотела на родину?

— Хотела. Но только с ребенком. — Я пристальнопосмотрела на Галину и произнесла голосом, полным презрения: — Галя, неужели тысука?

— Что?

— Ты самая настоящая сука. Каких свет невидывал!

В Галининых глазах промелькнула паника. Неудержавшись, я отвесила ей пощечину и, сунув билет ей в карман, прошипела,словно змея:

— Лети сама в свою Москву, дура переделанная.А может, дурак. Я и сама не знаю, какого ты пола. Ни Он, ни Она. Наверное, ОнаТочно, ты среднего рода. И как я сразу не догадалась! Тебе не пол менять надобыло, а мозги. У тебя же с головой не в порядке. Непонятно как только тебя издурдома выпустили! Короче, я беру свою дочь и иду в Российское посольство. Ядумаю, меня обязательно поймут и отправят на родину. Я знаю, что ты меня сдала,что ты с ними заодно. Только они мне за ребенка десятку обещали, а ты даешьштуку. Девять тысяч прикарманила, чтобы пол поменять, а может, чтобы пришитькакой-нибудь хвост и ослиную голову?! Только знай, мне вообще никаких денег ненужно. Мне нужен мой ребенок. И скажи своим товарищам, если со мной что-тослучится, их за это накажет Бог. Он все видит и обязательно наказывает такихскотов, как Лев и его дружки. А ты, сука продажная, ко мне близко не подходи! Яничего не боюсь. Ни тебя, ни твоего пистолета. Так что член себе можешь непришивать. Такой мутант, как ты, мне не нужен ни в каком виде. Мне вообще никтоне нужен, кроме моей дочери!

Галина вздрогнула. Лицо ее было мрачнее тучи.

— Я знаю, как я сделаю деньги: если я доберусьдомой, я возьму свою малютку и пойду по всем газетам, чтобы люди узнали обучасти так называемых биологических матерей и их детей. Я все обойду. И газеты,и телевидение. Такой шухер наведу, можешь не сомневаться! А наше телевидениепередаст материал телевидению США. Это же будет сенсация, скандал. Ох, какой жебудет скандал! Ведь всем этим бизнесом правит мафия! Самая настоящая мафия!Уверена, что эта мафия торгует не только детьми, но и наркотиками и оружием.Они ставят нас, оступившихся, в безвыходное положение, в самые страшныеусловия. Ведь мы словно подопытные кролики. У нас нет ни денег, ни документов.Многие из нас не знают английского. В чужой стране нас не ждет ничего хорошего,потому что даже те, кого мы принимаем за своих друзей, в результате оказываютсянедругами. Я и до Владимира Познера дойду. Я из телеведущих только ему доверяю.Мне кажется, он честный и очень даже порядочный. Я уверена, этим займутсяспецслужбы и тогда кое-кому несдобровать.

— Дура ты. Сама не знаешь, что говоришь, —тяжело вздохнула Галина. — Во-первых, я тебе сразу скажу, что никто и никогдамафию не пересажает. Это же годами налаженный бизнес. Как может государствоприструнить мафию, если оно само мафия? А во-вторых, я тебя не предавала иникогда не предам. Зря ты на меня столько грязи вылила. Не заслуженно это.

— Тогда почему билет выписан только на меняодну? — спросила я холодным голосом. — Почему у меня кет никаких документов наДинку?

— Потому что документы на твоего ребенка будутготовы не раньше, чем через две недели. Ты хоть понимаешь, как это сложно?

— Понимаю. Тогда я останусь в Штатах вместе сосвоей дочерью еще на две недели, пока не будут готовы документы.

— Но это очень опасно. Ты даже непредставляешь, как это опасно.

— А ты можешь себе представить, что я полечуодна?

Понимаешь, ты должна мне довериться, —возбужденно заговорила Галина. — У нас нет другого выхода. Если между нами небудет доверия, тогда вообще мы не выберемся из этой ситуации. Я хотела тебе всеобъяснить с самого начала, но ты даже не дала мне раскрыть рта. Ты летишьпервая. А в это время я сделаю документы на твоего ребенка, улажу кое-какиесвои дела и вылечу следом. Ты встретишь нас в аэропорту. Я договорился с одноймилой, пожилой эмигранткой о том, что эти две недели девочка поживет у нее. Онаживет тут, в пригороде. Это очень хорошая и чистоплотная женщина. Она будетследить за твоей дочерью. Ты можешь в этом не сомневаться. Я покачала головой:

— А почему я должна тебе верить?

— Потому что у тебя нет другого выхода, —глухо ответила Галина.