Но ловец лишь выставил руку, ухмыльнувшись мне. И волна обошла его стороной, разойдясь в стороны.

— Ты мне не ровня, — задрал он подбородок. — Слишком слаб.

— Зато умен, — кивнул я ему за спину.

Стена окончательно рухнула, конструкт затрещал по швам, так что камень начал осыпаться пылью по всему периметру площади. И даже небо над головами пошло трещинами. Ублюдок вновь взмахнул руками, заточив себя в ледяную сферу, за мгновение до того, как его накрыло волной Скверны.

Стен больше не было, теперь кусочек площади находился прямо посреди масштабного боя. Притянутые сюда сны окружали нас со всех сторон. Я увидел одновременно три солнца, четыре луны, горы, холмы, поля, степь и даже одну пустыню. Все находилось вокруг нас, разные сны сплелись вокруг разрушающегося якоря, но через несколько мгновений они вновь разойдутся, когда узлы окончательно развяжутся.

Но проблема моего противника в том, что мы с ним были чужими для всех этих снов. И все они защищались от нас. Практически в то же мгновение, как рухнули стены, в нас полетели стрелы, болты, копья, заклинания и самое вкусное — тяжелые камни, пущенные осадными орудиями.

Волна скверны неслась в мою сторону, омывая ледяную сферу. Я видел испуганное лицо противника с его сраным пенсне, даже сквозь толщу льда.

Очень хотелось помахать ему ручкой или дождаться, как здоровенный обломок скалы, пущенный катапультой, разобьет к чертям его хрупкую скорлупу. Но, к сожалению, мы оба на прицеле, а я так категорически не хочу касаться Скверны.

Поэтому я просто закрыл глаза и открыл их уже наяву. Снова закрыл и прислушался к ощущениям в источнике. Прошло несколько мгновений, прежде чем меня разорвало изнутри болью. Все тело горело, а я бился в судороге, даже не понимая, кто я и где нахожусь. Так вот он какой, откат за разрушенный якорь.

Разрушение конструкта, привязанного к собственной душе, не могло пройти безболезненно. Но я не думал, что все будет настолько плохо. Надеюсь, мой оппонент пробыл там достаточно и успел хлебнуть водички.

И тут же услышал протяжный стон. Такой звук издают люди, когда им невыносимо больно. Стон, плавно переходящий в скулеж, когда человек начинает захлебываться слезами. Мое лицо невольно растянулось в улыбке, и я открыл глаза.

Знакомый антураж. Немного просторней, больше света, меньше плесени на стенах и грязи по углам. Но в целом, не узнать Эдейские казематы трудно. Что тут, что в Веритасе, все одно и то же. Только в этот раз я не висел на стене, а был прикован к массивному деревянному креслу.

В голове было мутно, судя по всему, меня чем-то накачали, чтобы не проснулся. Потому мой дар сработал не сразу. Зато они сняли блокиратор, что было ошибкой. Скорей всего это было необходимо, чтобы залезть в мой якорь.

Осмотревшись внимательней, увидел стол, заваленный моими вещами, еще пару таких же, судя по всему с пыточными инструментами. Возле стены стояла разогретая печь, в которой уже нагревались некоторые из тех самых инструментов.

А в центре комнаты валялся на полу знакомый ублюдок в черном фраке. И стонал как раз он. Выглядел он куда старше, чем во сне, но это нормально. Многие представляют себя моложе и симпатичней, когда спят.

Единственная дверь, располагавшаяся прямо напротив моего кресла, начала открываться. С лязгом и скрежетом давно не смазываемых петель. Я же просто уронил голову на грудь, как и полагается спящему пленнику.

— Мастер Луи, — закричал вошедший. — Несите блокиратор, позовите целителя! Мастер без сознания.

Послышался топот тяжелых сапог и лязг металла. Страж в полном облачении, значит. Судя по звуку, сочленения плохо подогнаны, не стал затягивать ремни, потому что жарко. Беспечность.

Пока страж тряс за плечи пускающего пену ловца, я обдумывал свое положение. Послышался топот с той стороны, еще двое стражей, такие же беспечные. Следом почувствовал, как правую руку освобождают от ремней, чтобы нацепить на нее блокиратор.

Откидываю голову и смотрю прямо на стража, путающегося в затяжках ремней. Вот он освобождает мою руку, достает браслет блокиратора, но никак не может его раскрыть. Там довольно маленькие застежки, а тяжелые перчатки не способствуют мелкой моторике.

— Не утруждайся, — произношу я.

Страж дергается, только сейчас заметив, что я в сознании. Бью его созданной сферой прямо в грудь. Конструкт залит на максимум, так что рвануло от души. Охранника отбрасывает в сторону, а меня сносит вместе с креслом.

Я валюсь на бок и пытаюсь свободной рукой развязать вторую. Уже понимаю, что сфера сработала плохо, слишком много прорех, сказывается повреждение источника из-за разрушенного якоря. Нормально наснить не получается.

Эфира потратил много, а толку мало. Стражу должно было весь доспех разворотить, но вместо направленного взрыва, ударная волна пошла во все стороны, задев и меня. Ладно, когда-нибудь и у меня получится свой расенган.

Второй страж бросился в мою сторону, с копьем наперевес. Ну кто вооружает стражу в подземельях копьями? Тут бы короткие мечи или дубинки лучше подошли. Вторую руку я почти освободил, оставался последний ремень.

— А ну не двигайся! — рявкнул стражник, тыкая копьем мне в лицо.

— Врум, — произнес я, накидывая сон.

К чести стража, он молодец. Заметив рябь, покрывшую мое тело, он попытался атаковать и убить меня. Но он явно не ожидал, что заключенный просто рухнет на потолок. Это не прыжок и не полет. Я просто лежал на полу, а затем рухнул на потолок.

А когда страж задрал голову, то все равно ничего не увидел, конструкция доспеха мешала. Шлем уперся в ворот и не позволил стражу посмотреть, что происходит прямо над ним. Потому и копье он задрал не совсем в нужном направлении.

Я обрушился сверху всем своим весом, повалив консервную банку на пол. Сам встал на ноги и осмотрелся. Один страж валяется в углу, другой уже поднялся на ноги, оставив беспомощного ловца, третий лишь пытался встать.

С накинутым сном я чувствовал себя гораздо лучше, в голове стало яснее. Только вот эфир неконтролируемо тратился из-за повреждений источника. Чую, не скоро я восстановлюсь.

Поставив ногу на шлем бедолаги, впечатал его в пол с такой силой, что камень разлетелся во все стороны. Думаю, жить будет, судя по глухим стонам. Или нет. Мне насрать.

Я же бросился в атаку. Второй страж сделал довольно умелый выпад. Но по сравнению с ящером Кастера, это даже атакой назвать нельзя. И без накинутого сна от такой увернулся бы. Пропустив древко, я сблизился и ударил кулаком прямо в грудь.

Сталь кирасы смялась, словно доспехи были сделаны из бумаги. Правда боль в костяшках говорила, что все же это металл. Стража отбросило, а я с удивлением посмотрел на свою руку.

— Да я прокачался.

С накинутым сном удар у меня куда сильнее, но не до такой же степени. Но, судя по всему, теперь до такой.