— А откуда ты знаешь, что я — та самая?

— Не знаю. Чувствую. Это сложно объяснить. Ты пахнешь книгами, которые я не читал, но которые полюбил бы, потому что они были у тебя в руках. Ты касаешься волос над ухом, когда смеешься, вот так. — Он провел кончиками пальцем по своим волосам. — Как будто проверяешь, все ли в порядке и не слишком ли ты весела, не слишком ли расслабилась. Но все в порядке — ты всегда лучше, сильнее и красивее, чем ты думаешь. И мне кажется, надо, чтобы кто-то тебе об этом напоминал. Ну и еще… — Он улыбнулся. — Ты так слушала, когда я говорил про работу, — ни одна девушка так не слушала про присадки и стальные конструкции. Если я до этого сомневался, то тут все, пропал. Думаю, совпадений достаточно…

Аста смотрела в сторону, в бездонную темноту речной воды. Шагах в десяти от моста из реки вынырнула рыба — и поплыла по воздуху, сверкая чешуей. За ней вторая, третья. Вот бы и ей сейчас так — стать невесомой, уплыть далеко-далеко, чтобы не пришлось отвечать…

— Ты только не пугайся, это не прямо завтра, — добавил Свен, видя, как она застыла в оцепенении. — Мы можем подождать пару месяцев или даже до весны — как ты хочешь. И у нас женщина свободна в своем выборе — если решишь уйти, я тебя отпущу, чего бы мне это ни стоило. Но сначала попробую все средства на свете, чтобы нам было хорошо. Обещаю. Так ты согласна?

— Мне надо подумать… — А в голове легкий, звенящий туман — куда тут думать, и сердце колотится, вот-вот выскочит.

И в этом тумане Свен берет в ладони ее лицо, смотрит в глаза — и жар смыкается плотным коконом, в нем так тепло и уютно, не двинуться. Его лицо близко-близко, так что видно тонкие черточки-ожоги на щеках и искорки в глубине глаз.

— Звездочка, я все понимаю. Думай. Я подожду сколько надо. Только не убегай…

Она хотела закрыть глаза для поцелуя — будь что будет. И тут заметила на берегу темный силуэт. Кто-то стоял под раскидистой старой ивой и смотрел прямо на них.

Стало не по себе. Она чуть отстранилась от Свена, всмотрелась сквозь искрящийся полумрак. Невысокая мальчишеская фигура, чем-то знакомая, но густая тень скрывает лицо, и кто это, не разобрать. На мгновение показалось, что Эрик. С него станется подслушать и потом ее донимать своими комментариями…

Свен заметил ее беспокойство, оглянулся, тоже увидел незнакомца и окликнул вполне дружелюбно:

— Эй, все в порядке? Тебе чего?

Человек сделал шаг из-под дерева, золотистое сияние моста осветило его лицо. И в следующую секунду Аста бросилась к нему, забыв обо всем на свете.

— Томас?!

* * *

Они только сделали первый круг, когда в лицах пары, проносящейся им навстречу, мелькнуло что-то знакомое и неприятное. Но все длилось одно мгновение, Лин не успел их рассмотреть. Оглянулся — все кружились в танце, разве кого найдешь?

— Что с тобой? — спросила Тайса, тоже оглядываясь. — Ты как будто привидение увидел.

— Ничего, просто… заметил мужчину, похожего на Зигберта, который погиб тогда на площади. Но показалось, наверно.

Они продолжили танцевать, но снова мелькнули лица — уже другие, потом еще — молодая пара, погибшая четыре года назад при пожаре, и покойная аптекарша в обнимку со своим живым и до этого вечера здравствующим мужем.

Лин остановился посреди площадки. Он не понимал, что происходит. Живые кружились в танце с мертвыми — много, неизмеримо много людей, столько никак не могло быть на берегу. Жертвы разных лет, разных пожаров, погибшие от рук нодийцев или тихо ушедшие за грань, не сумевшие пережить потерю близких. Прошлое и настоящее целого города — все смешалось здесь, на берегу, все происходило в одночасье. И пришлые выглядели реальными — они разговаривали, смеялись, вальсировали — как будто не исчезали никогда.

Потом все разом остановились и посмотрели на него — пристально, с укором. Музыка смолкла, повисла звенящая тишина. Люди, которых когда-то не спасли, знакомые и совсем чужие — стояли и молча смотрели на него и на Тайсу.

И тогда сквозь этот хаос, сквозь какой-то плотный золотистый туман он увидел в толпе мужчину в рыжем рабочем комбинезоне и женщину в темно-синем платье. Они тоже смотрели в его сторону, но по-другому — ласково, растроганно, как могут смотреть только два человека в мире. А потом женщина медленно направилась к нему.

Руки, крепко обнимавшие Тайсу, разжались. Он знал, что это неправда, но не мог отвести от женщины взгляд. Она подошла — блики света плясали на черных как сажа волосах, скатывались на плечи по редким серебряным нитям. Глаза, очерченные лучиками морщин, смотрели радостно и спокойно, в них отражалась улыбка — такая, какой больше нет ни у кого. Та, которую он в последний раз видел двадцать лет назад, вечером перед самой страшной ночью.

Женщина подняла руку, легкие пальцы, тоже знакомые, коснулись его лба. Теплые, как живые. И все мысли вдруг исчезли, оставив после себя пустоту, в которой звучал родной голос:

— Здравствуй, Лин. Какой ты стал взрослый — я боялась, что тебя не узнаю… — Она перевела взгляд на Тайсу, которая тоже стояла не двигаясь. — Это твоя жена? Какая красивая. Ты нас познакомишь? Думаю, мы понравимся друг другу…

Где-то совсем рядом вспыхнул свет факела — две линии крест-накрест. Тревога. И ничего не стало в мире, только звезды вперемешку с искрами от костра. И огненные вихри в бездонной глубине зрачков — тех глаз, которые снились многие годы, но милосердная память прятала эти сны, потому что в них нельзя было остаться.

* * *

— Томас, это ты?

Она уже не помнила, с кем говорила минуту назад. Свен исчез, исчез сияющий мост вместе со всем волшебным городом, комната в доме Тео, работа в хранилище знаний, новые друзья — все пропало из виду, как будто и не было этого никогда.

Брат улыбнулся — знакомой, светлой улыбкой.

— Привет, сестренка. Ты что здесь делаешь, так далеко от дома?

Действительно, а что она делает… здесь… Где здесь? Что происходит?

Томас вроде как забеспокоился, сдвинул брови.

— Что-то случилось, Аста? Ты сама на себя не похожа, я тебя еле узнал.

— А я тебя сразу узнала. — И собственный голос издалека звучит, будто чужой. — Ты… совсем не изменился за это время…

Тревожная догадка мелькнула на краю затуманенного сознания и тут же исчезла. Томас рассмеялся:

— Ты о чем? Мы всего два выходных не виделись.

…Значит, все это был сон? Кошмар, придуманный кем-то нелепый сценарий. Но он закончился, и теперь все будет хорошо. Ох и достанется Томасу от родителей — надо попросить, чтобы не ругали…

— Но где ты был пятнадцать лет?

Последний проблеск — и темнота смыкается вокруг, глухая, непроглядная. Что это она такое спрашивает?..

— Я всегда был здесь, — ответил Томас, глядя куда-то в сторону, в темноту. — Всегда. — И снова повернулся к ней. — Ну-ка, иди ко мне. Я отведу тебя домой…