Кольвиниус лишь печально покачал головой.

— Хорошо, отбери для нас самое необходимое из одежды, по две смены на человека, проследи чтобы все это помещалось в заплечную сумку, точно такую как у меня. Остальное продавай не глядя! У нас мало времени. Лишний хлам нам сейчас будет ни к чему. И есть еще один вопрос, который надо будет решить, желательно побыстрее. Документы. Рассказывай, какие у вас тут приняты документы, как они выглядят, надо ли их всегда носить с собой?

…До заката удалось посетить оружейный мастерские. Молчаливый мастер снял мерку твердыми, узловатыми пальцами, потом осмотрел саблю, которую, в принципе, с натяжкой можно было назвать и мечом. Уважительно поцокал языком. Лаэр, который пришел вместе с Андреем, почтительно попросил сделать ножны из самой лучшей кожи. Поразмыслив, Андрей решил подвесить из оружия за спиной лишь одну саблю, вторую он решил заменить небольшим кинжалом, который будет носиться скрытно, за поясом, или на ноге. Нечего превращать себя в ходячую оружейную лавку. Вторую саблю можно было пока убрать подальше до появления в ней необходимости, а, может быть, и продать. По всей видимости, им предстояло длительное и непростое путешествие и Андрей хотел заранее к нему подготовиться, насколько это вообще было возможно. Андрей был всерьез обеспокоен проблемой с документами, выдавать себя с Кольвиниусом за рыбаков с островов вряд ли получится. Особенно если придется ехать вглубь континента. Что там делать рыбакам? Кроме того, рыбакам оружие не полагалось. А полагалось оно, как выяснилось, лишь промысловым охотникам, городским стражникам, купеческой охране, знатным господам. Военным, естественно тоже. Но в мирный период не всем, а лишь командированным с определенным заданием. А также почтовой службе, сыщикам (те использовали в основном оружие скрытного ношения), спецслужбам и магам (этот вариант отпадал в силу понятных причин). Прибиться к военным это не вариант, они люди подневольные, а ему со спутником требовалась свобода передвижений. Решение пришло неожиданно. А что если попробовать наняться охранником к купцу? Сложность здесь была в том, что надо было придумать правдоподобную легенду не только для Андрея, но и для его спутника. Либо надо было все устроить так, что его приняли бы без возражений как ценного сотрудника «с прицепом» в виде слуги. Кое-какие мыслишки на этот счёт у Андрея уже появились, но надо было вначале уточнить у Кольвиниуса некоторые детали.

Между тем, Сири уже почти касалась краем горизонта и Андрей поспешил в шатер к Ио. Когда он подходил к её конусовидной палатке, живо напомнившей ему юрты кочевников, он с удивлением заметил перед входом давешнего верзилу, который еще недавно грубо тащил его на совет. Андрей поздоровался с ним кивком головы и попытался молча проскользнуть мимо. Верзила неожиданно качнулся к навстречу и попробовал схватить его за ворот. Это уже ни в какие ворота не лезло. Андрей ловко увернулся и, отступив на шаг, раздраженно вопросил:

— Ну и какого черта тебе надо, милейший?

— Ты не пройдешь, — прорычал грубиян, выставив вперед ладонь. — Пока ты здесь ты не посмеешь к ней приблизиться!

— Вообще-то, меня пригласили, а ты тут вообще как нарисовался? — процедил сквозь зубы Андрей, которого напрягало поведение странного человека, которое сильно отличалось от тактичного и предупредительного отношения других островитян.

— Ты чужой здесь, уходи! — вместо ответа крикнул тот и, стремительно шагнув к Андрею, размашисто выбросил кулак прямо в лицо.

Андрей, хоть и раздраженный странным отношением чудака, не хотел его калечить. Поэтому он просто на полшага сдвинулся влево и, развернув корпус в плоскость к движению нападающего, слегка помог тому пролететь вперед. Верзила, как и планировалось, потерял равновесие, споткнулся и лишь чудом не упал.

— Я раздавлю тебя, слизняк! — он обернулся и снова бросился на Андрея, попытавшись на этот раз обхватить его толстыми волосатыми руками.

Андрей и на этот раз не стал бить непонятного противника. В джиу-джитсу есть много других способов обезвредить нападающего. Андрей быстро отступил, заставив соперника шагнуть вперед широким размашистым шагом, после чего оставалось лишь слегка сместиться вбок и, воспользовавшись инерцией, захватить его голову в захват. Верзила, почувствовав, что шея оказалась в стальном капкане, заревел медведем.

— И что тут происходит?! — прозвенел властный голос Ио, которая показалась из палатки.

— Вот, чудак какой-то нервный, — сказал Андрей, развернувшись к Ио вместе с зажатым туловищем, которое упрямо не хотело признать, что из этого удержания ему не вывернуться.

— Илай!!! — в одном коротком слове Ио умудрилась показать недовольство, укоризну, недоумение и порицание. — Ты опять за свое? Ну сколько можно тебе повторять — не приходи ко мне! И отстань от Андрея! Он наш гость и даже если он тебе не нравится, нападая на него ты нарушаешь все законы гостеприимства йори. Ты сейчас позоришь свой народ, Илай!

Ио сделала жест и Андрей освободил изрядно покрасневшего здоровяка. Было непонятно, от чего больше его физиономия стала пунцовой: от попыток освободиться (безуспешных), или от того, что он предстал перед шаманкой в столь унизительной позе.

Вопреки ожиданиям Андрея, Илай не отступился, а напротив, вступил в решительный спор с Ио, слегка хрипящим после удушения голосом:

— Ио, Проводница, со всем уважением к тебе, я не могу позволить, чтобы какие-то жалкие слизняки путались с нашими… с девушками.

— Замолчи, Илай, иначе ты навлечешь на себя гнев богов!

— Я не замолчу! Я не могу молчать и бездействовать и призываю в свидетели Тангароа! Ты знаешь, что я люблю тебя и никому еще не позволю быть с тобой! — он в гневе топнул ногой.

Вот это номер. Оказывается, в поселке Детей моря кипели воистину Шекспировские страсти. Нет, свои то, конечно, наверняка были в курсе, а вот его никто не предупреждал. Андрей стоял молча, не решаясь вставить хоть слово в разгоревшуюся перепалку. Надо признать, Ио в гневе была хороша, щеки порозовели, глаза так и метали молнии. Хорошо, конечно, смотреть на это со стороны, когда ярость женщины направлена не на тебя… Как он догадывался, громила Илай давно и безуспешно обивал порог красавицы шаманки, постоянно получал «от ворот поворот», но не отступался. По-видимому, упрямство и упёртость (как бы не сказать тупость) входили в фамильные черты. В общем, как только Андрей загляделся на Ио, он моментально стал объектом неприкрытой ревности, фактически дошедшей до крайней точки: шипящей и пузырящейся