Я поднимаю очки на макушку. Рокси смотрит на меня. Ненавижупризнаваться в этом и никогда не скажу этого вслух, и буду отрицать даже подприсягой, если меня спросят, но она права. Мне нужна шляпа.

— Ну так расскажи мне о том, о чем я не знаю, —начинаю я, и это доказывает, что я выиграла в разговорном гамбите.

Рокси пожимает плечами:

— Особо нечего. Когда дело доходит до драки, шансы зато, что мы знаем больше тебя, поэтому не мешай нам разобраться. Держисьподальше от Стэна не только потому, что ты нам нужна, — он теперьоборотень. И если увидишь бога, попроси его о помощи. Хорошенько.

— Но о чем мне просить? — раздражаюсь я. —Никто до сих пор не рассказал мне о худшем сценарии!

Рокси задумчиво хмурится, достает нож и начинает рисоватьзавитушки на грязи перед ней.

— Мир может погибнуть разными способами, дорогуша.Иногда мы можем что-то сделать, иногда — нет. Некоторые способы предопределены,и тут уж ничего не попишешь. Мир может погибнуть в огне и воде — однажды этослучилось в Калифорнии, лет сто назад. Двери начали закрываться и исчезать.Баланс вещей нарушился, но обошлось. Со всей страны приехали охотники изаставили Двери снова открыться. И это произошло до того, как какой-нибудьчертов лоа встал на пути охотников.

Я представляю многочисленные ряды дружно марширующих крутыхребят, затянутых в кожу. С обрезами и солью в руках.

— Теперь, — продолжает Рокси, — другое, миркончается в земле и воздухе. И у охотников нет приемов, чтобы исправить это.Когда Двери открываются и открываются, мир без конца… как Кристиан уже говорил,это территория богов. Никакое человеческое существо не может справиться сэтим. — Она вздыхает. — Но мы охотники, и это наш долг. Вот почему мыв Аду, ищем богов, способных изменить судьбу. Если ее надо менять, конечно.

Я пытаюсь сделать вид, что у нас только что чуть непроизошел самый пугающий разговор в моей жизни.

— Значит, мы просто будем брести по адским измерениямвечно?

— Да, — говорит Рокси. — Таков план. Но мывсе-таки надеемся уговорить какого-нибудь бога или кого-то столь же полезного.

— Ладно, ребята! Мы правда в адском измерении? Эточересчур замысловато для простой шутки. — Стэн улыбается, но он оченьслаб.

— Заткнись! — командует Рокси.

Я изо всех сил пытаюсь не согласиться с ней мысленно. Что,если я про себя велю ему заткнуться и он навсегда замолчит? Я не в состояниинести ответственность за что-нибудь еще в этой жизни. Не могу брать на себячто-то еще. Никогда больше.

— Послушай… — Я делаю глубокий вдох. Спокойно.Спокойно. Спокойно. — Послушай, — повторяю я, — я не хочуобидеть тебя. Сегодня я это и так не раз уже делала. Но разве не было бы легче,если бы у нас был более конкретный план, чем «брести по адским измерениям вожидании, пока какой-нибудь бог вступит с нами в контакт и скажет, что делать»?

— Совершенно верно, — говорит Рокси. Она рисуетмаленькие завитушки ножом на земле между нами. — Но какой план мы можемсоставить? Мы никогда этого не делали.

— Большинство из нас. — Райан вернулся, онустраивается поближе ко мне. — Элли, ты ближе всего подошла к тому, чтобыпройти сквозь Дверь, из всех, кого я знаю. Кто выжил, чтобы рассказать. Убольшинства людей, коснувшихся Двери, душа была высосана, и они превратились вдемонов.

Его львица сидит позади него и взмахивает лапой. Исидакивает.

— Отлично, — говорю я. — Я все еще могупревратиться в демона?

Райан кивает:

— С учетом того, что ты делала в последнеевремя, — определенно. Но каждый из нас и так в любой момент может статьдемоном. — Он бросает взгляд на Кристиана, тихо клацающего сам ссобой. — Похоже, Кристиан уже на этом пути.

Я смотрю на Рокси, шокированная, но она уставилась вниз.

— Серьезно?

— Да. — Райан вынимает нож и начинаетперечеркивать завитушки Рокси.

Может, это такое развлечение у охотников?

— Я думала… Я не знаю, что я думала, — говорюя. — Не думаю, что я поверила, когда ты сказал, что души можно высосать илюди могут превратиться в демонов.

— Тебе следовало поверить мне. Я не лгу, — говоритРайан, и Рокси фыркает:

— Конечно, дорогуша. — Она смотрит на меня. —Ты знаешь достаточно, чтобы не призывать Двери. Вот и все, что я хочу сказатьна эту тему. Я не знаю, что нам надо здесь делать. Но если Нарния говорит, чтоэто поможет…

— Нарния говорит загадками. — Райан закатываетглаза. — Если бы она не была такой занозой в заднице, это не такраздражало бы, но…

— Сомневаюсь, — говорит Рокси и тоже закатываетглаза. — Стерва.

Львица Райана шевелится, придвигаясь ко мне. Я прислоняюсь кее боку. Она такая твердая, огромная и успокаивающая. Она зевает. И я зеваю,хотя не хотела.

Рокси тоже зевает. Я где-то читала, что серийные убийцы незевают после того, как зевают другие люди, потому что коллективное зевание —это эмпатическая реакция. Шансы за то, что я не отправилась в Ад с серийнойубийцей?

— Ты спишь со мной, — говорит Райан, и я думаю,что он говорит это Рокси, потому что смотрит на нее.

Мы собираемся поспать? Мне наплевать, что она не серийнаяубийца.

— Нет, я не хочу спать одна. — Я знаю, что этозвучит ребяческим нытьем, но я не хочу спать одна в Аду, о боже мой.

Рокси смотрит на меня, как на ребенка, и я знаю, что онаименно так ко мне и относится.

— Ты будешь спать с Райаном, — говорит она. —А я со Стэном.

— Эй, — встревает Стэн, и Рокси щиплет его.

— Заткнись! — произносит она. — В любомслучае ты не в моем вкусе.

Я делаю глубокий вдох и медленный выдох. Мне намного лучшетеперь, когда я знаю, что буду спать не одна.

— Лучше тебе спать не слишком крепко, — все, что яговорю, — потому что, если я проснусь с воплями, мне придется тебястукнуть.

— Ладно. — Райан широко зевает, точно как егольвица. — Ты дерешься как любительница.

— Ненавижу тебя, — ворчу я, но, когда онраспахивает плащ, я колеблюсь с минуту.

Я плохо пахну — кровью, песком и серой. В моих полосах пепелиз страны Кур. Я потная из-за лавы.

— Давай, Элли, — тихо говорит он. — Все впорядке.

Как будто он знает, о чем я думаю.

Я устраиваюсь в его объятиях. Мой плащ все еще на мне, онлипкий от пота, но это здорово.

Я знаю, что часто говорю «здорово», когда упоминаю о всякихмелочах, которые делает Райан, но это действительно здорово. Здорово быть защищенной.Здорово знать, что ты можешь кого-то защитить. Я обнимаю Райана, и, даженесмотря на то, что сейчас мы чуть ли не ненавидим друг друга — ненависть,которую ты чувствуешь к кому-то, который, как ты знаешь, может заставить тебячувствовать не ненависть, вы понимаете, что я имею в виду? — мы будемстоять бок о бок. Я чувствую оружие внизу его спины — вместо пистолетов железои обсидиан.