— Прости, — говорю я Райану, уткнувшись лицом емув шею, а его лицо утыкается в меня.

Я обвиваю его бедра ногами, и мы прислоняемся к его львице.Это совсем неудобно, и я не устала, но я ускользаю в сон, расслабляясь.

— Не делай так больше, — говорит он мне скрипучимголосом. — Ты мне нравишься в человеческом виде. — Это, наверное,самые романтичные слова, которые он когда-либо говорил мне.

Его сердце стучит рядом с моим, и я засыпаю.

Я бреду по лугу со свежескошенной травой. Пахнет чудесно,как весной, и над головой звезды.

— Райан обеспокоен, ты знаешь? — говорит глубокийголос.

Я кручусь вокруг себя, но никого нет.

— Кто здесь? — окликаю я.

— Ты меня знаешь. Я богиня Вавилона, богиня куртизанок,богиня…

— Исида? — гадаю я.

Я слышу смешок, похожий на смешок Райана, и внезапно голосстановится не таким властным:

— Иштар. Отдыхай спокойно, дитя, тебе не надо меняопасаться. Я предпочитаю любовников, и мои любовники немного больше… немногобольше.

— Спасибо. Я подумаю.

Я сажусь на траву. Она влажная. Я ложусь на спину и смотрюна звезды. Луны нет, и я не узнаю ни одного созвездия. Не то чтобы я в этомразбиралась, но, может быть, я бы разглядела Большую Медведицу.

Я чувствую ладонь на своем лбу, она гладит меня по голове,но когда я изгибаюсь, то никого не вижу.

— Ты знаешь мою историю? — спрашивает Иштар.

— Нет, я ничего о тебе не знаю, — сконфуженноговорю я.

— Я прошла через Дверь, в ворота, которые охранял лев,преграждавший путь всем, кто отваживался бросить вызов Эрешкигаль, богинеподземного мира. Но я была горда и считала, что могу получить все, что хочу.

«Похоже на мою подружку Аманду», — хотела было сказатья, но придержала язык.

— Да, очень похоже на Аманду… — Рука у меня на лбузамирает, затем продолжает поглаживать. — Эрешкигаль позволила мне пройтичерез шесть врат Ада, но у каждой Двери я должна была снимать один предметодежды, поэтому я обнаженная, теперь и всегда. Когда я это сделала, она — этаглупая корова — взяла меня в плен и убила шестьюдесятью болезнями, и никто наЗемле больше не мог заниматься любовью.

— Тем хуже для них. — Я переворачиваюсь и опираюсьголовой на руки.

Несуществующие руки Иштар дарят прохладу моей шее.

— Наконец остальные боги рассердились настолько, чтопотребовали у Эрешкигаль окропить меня водами жизни, и я вернулась на Землю, укаждых врат получая обратно свою одежду. Но я все равно всегда чувствую себяобнаженной. — Она испускает глубокий вздох.

— Похоже, Эрешкигаль — стерва.

— Что ж, я нарушила ее владения. Разумеется, если быона пришла нарушить мои, я бы вела себя так же. И тем не менее…

— И тем не менее… — подсказываю я, посколькуИштар, похоже, не собирается продолжать.

— И тем не менее я так и не сделала того, за чем пришлав подземный мир. — Ее рука сжимается на моей шее. — Воды жизниистекают из руки Калатурру, бесполого существа, сотворенного моим отцом. Найдиэту руку. И ты получишь то, за чем пришла.

Я утыкаюсь носом в грязь и делаю вдох. Пахнет чудесно —жизнью.

— Зачем ты пришла? — спрашиваю я.

— Я пришла за любовью моей юности. — Онаразвеселилась. — Но если ты спросишь Райана, он расскажет тебе то, чтодумают другие, что, конечно же, я пришла завоевать подземное царство и укрепитьсвои позиции как самой могущественной богини Вавилона.

— Разве ты не хочешь быть самой могущественнойбогиней? — спрашиваю я.

— Что могущественнее любви? — отвечает она, ееголос стал нежнее, ее прикосновение к моей шее нежнее.

— Не знаю, — бормочу я себе в предплечья. —Не думаю, что я вообще знаю, что такое любовь.

Я жду ответа Иштар, но — молчание, нутряной запах землиисчезает, и все, что я чувствую, — это Райан, плотный и горячий.

— Райан? — бормочу я, и он притягивает меня ближе. —Иштар странная, — невнятно шепчу я.

— Ш-ш-ш, — говорит он, и мы синхронноповорачиваемся на бок, я утыкаюсь головой ему в шею.

Когда мы просыпаемся, Кристиан на том же месте, где былраньше, Стэн потирает руки, и Рокси напевает что-то под нос, глядя на воду. Мылежим, Райан и я; я свернулась клубочком рядом с Райаном. К другому моему бокуприжимается львица, сохраняя тепло. Мое тело одеревенело от сна наземле, — должно быть, мы с Райаном ночью отодвинулись друг от друга.

Он рассматривает меня со странным выражением лица. Яулыбаюсь ему, потому что на миг мне показалось, что мы вовсе не в Аду. Лишь насекунду, глядя ему в глаза, я подумала, что остались только мы с ним и нашиприжавшиеся друг к другу тела.

— Ты долго спала, — говорит он.

Его дыхание неожиданно пахнет шоколадом. У меня изо рта,должно быть, несет помойкой, но я все равно открываю рот, чтобы поговорить сним.

— Мне приснилась Иштар, — объявляю я.

Иштар, сидящая рядом с Райаном, улыбается мне.

У нее такая высокая торчащая грудь, что я дико ревную.

— Что она тебе сказала? — спрашивает Рокси.

Она выглядит почти взволнованной, что странно.

Я отклеиваюсь от Райана и сажусь, потягиваясь. Уф, всезатекло от сна на земле.

— Она сказала, что нет ничего более… Нет, она спросиламеня: «Что могущественнее любви?» — и сказала, что мы ищем воды жизни. Вчьей-то руке. Или что-то в этом роде. Звезды выглядели очень странно.

— В подземном мире нет звезд, дорогуша, — говоритРокси, но Райан качает головой.

— Воды жизни. Из руки? Это может значить много чего.Много измерений. Ни одно предание не говорит о местонахождении такойштуки. — В голосе Райана слышится расстройство.

— Вода жизни — это то, что шотландцы называлискотчем, — хмуря брови, припоминает Рокси.

Она действительно великолепна, даже когда злится на меня, ия продолжаю сердиться на нее. Шрамы на ее лице только прибавляют ей мистическойхаризмы.

Райан, правда, считает меня привлекательной. Пусть онсосунок, но он говорил мне об этом. Я вспоминаю его руки на своем теле ивздрагиваю.

— Эй, эй, Элли. — Райан щелкает пальцами. —Она сказала что-нибудь еще?

— Да, она сказала, что ты слишком много беспокоишься.

Я показываю ему язык, и он закатывает глаза:

— Спасибо, очень ценная информация.

Я перевожу взгляд на Кристиана: