конца, как и чувствую свое последнее тело, зарождающееся в теле виреборнийской женщины.

Надо же — вот оно все как на самом деле. Значит, древний шаман умирает. Для меня все оборачивалось более чем удачно. И я уже догадался, о чем собирается просить меня Ледяной Осколок. А я же, в свою очередь, собирался не только получить ответы на все интересующие меня вопросы, но и выжать из этой ситуации максимальную выгоду.

Глава 13

— Я знал, что рано или поздно ты придешь, — проскрипел устало старик. — Почувствовал твое возвращение, сразу почувствовал, что ты вернулся в этот мир. Недавно у меня было видение — я увидел, что ты скоро будешь здесь.

— Ты еще и будущее видишь? — усмехнулся я.

— Не-е-ет, — закачал головой Ледяной Осколок, — предвижу грядущие события. Ты мог как приехать в Рэй-ро, так и попросту сюда не добраться. Но ты добрался. И это был самый вероятный исход.

— Что-то еще видишь про меня? — заинтересованно уставился я на старика.

Ну а чем черт не шутит? Вдруг он сможет увидеть что-то такое, что я не учел.

— Вижу, что ты вознамерился взвалить на себя непосильный груз, — медленно и мрачно ответил Ледяной Осколок. — Шарганово войско против горстки алмазных людей — неравный бой. Тебе предстоит возглавить войско человеческое и снова объединить тех, кто до этого враждовал. Но, груз хоть и непосильный, но ты понимаешь, что делаешь. Ты единственный на Адаре, у кого может получиться.

Я вздохнул. Это я и без него прекрасно знал.

— А что видишь про ближайшее будущее? — не унимался я.

Нет, если старик и вправду предвидит события и может вычленить самое вероятное развитие, то почему бы этим не воспользоваться?

— Про твое-то? — нехорошо усмехнулся он, кряхтя, попытался приподняться на локтях, но у него ничего не вышло, и он обессиленно завалился обратно, а затем недовольно проворчал: — Не вижу я про других. В основном про себя и свой народ. Редко про кого-то еще. Я могу предчувствовать только глобальные события, но порой даже не понимаю, что происходит. Тебя почувствовал, потому что при первой нашей встрече привязал узел к твоей душе, чтобы защитить мой народ. Так я смог влиять на твои воспоминания.

— И я не заметил твое вмешательство? — недоверчиво нахмурился я. — Как это возможно?

Шаман захохотал, но хохот резко перерос в натужный кашель. Наконец, когда он смог успокоиться, сипло ответил:

— Сказал же, что мог влиять на твою память, на твой разум. Я спрятал от тебя узел и снимать его на всякий случай не стал. Но, если тебя это беспокоит — я не делал ничего, кроме того, что стер воспоминания о нашей встрече.

— Кто еще умеет такое проворачивать? — мой голос прозвучал слишком угрожающе. Но мне и впрямь едва ли нравилась мысль, что у кого-то есть такая власть даже над адамантийцами, как у Ледяного Осколка.

— Никто кроме меня. Это древнее умение, подарок мне от Фассета, как защитнику вагров. Я никогда не стал бы использовать его из корысти. и Фассет это знал, иначе не доверил бы мне такую способность.

— Значит, ты помнишь богов.

— Я многое помню, — медленно кивнул старик. — Помню, как Адара, объятая огнем и страшными войнами, медленно умирала. Но действительно ли ты хочешь все знать? Это может изменить все твое понимание о мире. Многое ты и вовсе можешь не понять.

— Не думаю, что ты скажешь мне намного больше того, что я знаю уже. Не забывай, что и я прожил не одну жизнь.

— Ну смотри, сам напросился, — сипло смеясь, протянул Ледяной Осколок, затем глубоко вздохнул и начал говорить: — В первую свою жизнь я был простым человеком, никто и помыслить не мог, что в мире существует такая энергия, способная сотворить то, что теперь привычно зовётся магией граней. Наша цивилизация этим не владела, но овладела в совершенстве другим — идеальными и одновременно ужасающими технологиями, предназначенными убивать. Оружие было главным приоритетом развития той цивилизации, которая чуть не уничтожила планету.

Старик какое-то время тяжело дышал, такой длительный монолог ему давался непросто. Отдышавшись, он продолжил:

— Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это было слишком предсказуемо и очевидно. Правители были так ослеплены своей властью и так боялись ее потерять, что не останавливались ни перед чем. Оружие оказалось слишком мощным и контролировать его в итоге оказалось невозможно. Вероятно, затем они очень пожалели об этом, но было слишком поздно.

— Во всех мирах люди одинаковы, — сказал я это ни сколько шаману, сколько себе, а затем добавил: — Правда, не каждая технически развитая цивилизация уничтожает себя.

— Практически каждая, — проскрипел шаман, задумчиво пожевав беззубым ртом. — Всегда будет рост, расцвет и смерть — таковы законы природы, ничто не вечно. Но иногда это просто тихий и вполне естественный закат цивилизации, а порой это тотальное разрушение и быстрая смерть. Мне же очень не хотелось умирать, как и не хотелось, чтобы погибли все люди. Я никогда не стремился к власти, но в итоге она сам меня настигла. Я был далеко не бедным человеком, а еще никогда не был глупцом. Когда я понял, что надвигается, собрал всю свою семью, сумел даже уговорить дальних родственников и увез их сюда — на край света, в самое суровое место для человека, но и в то же время — самое безопасное. Выживать было сложно, и все же мы держались, а еще у нас был Бозза, без него бы мы ни за что не справились.

— Бозза — наследие прошлой цивилизации? — удивился я. — Не подарок богов?

— Нет, — горько протянул он, оскалив рот с редкими черными гнилыми зубами. — Бозза был создан для того, чтобы взрывать жилища и сжигать все на своем пути дотла. Он хоть и выглядит, как животное, но он неживое существо. Я не знаю, как объяснить, чтобы ты понял. Он создан людьми, понимаешь?

— Понимаю. Он технология, — помог я ему.

Слова «робот» в этом мире попросту не существовало. Хотя, судя по тому, что пытался объяснить Ледяной Осколок, Бозза не просто био-робот, умеющий воспламеняться, он нечто куда большее.

— Мой сын, — продолжил шаман, — он был ученым, сумел изменить разум Боззы. Смог его подчинить, заменить его сознание на сознание, схожее с кошачьим. По сути, Бозза подражает поведению обычной кошки.

— Обычные кошки не сжигают дома, — резонно заметил я. — И насколько я знаю, желание сжигать у него никуда не делось. Зачем вы приводите его на мою землю и сжигаете дома ни в чем не повинных людей?

— У нас нет выбора, — натужный вздох шамана прокатился по пещере. — Хочешь, можешь называть это