жертвоприношением богам прошлой цивилизации. Несмотря на то, что мы сумели его укротить, Бозза все же остался оружием и его предназначение — взрывать и жечь человеческие полселения. Оно никуда не делось, как мы только не старались это исправить — ничего не вышло. Бозза должен был служить для нас источником тепла, и он с этой задачей прекрасно справлялся. Но его нутро, его сердце настолько мощное, что он накапливал слишком много энергии, а ее нужно куда-то девать.

— Почему вы просто его не уничтожили? — в непонимании нахмурился я.

— Как я говорил, прошлая цивилизация научилась создавать идеальное оружие. Его нельзя уничтожать до тех пор, пока его внутренний источник не иссякнет. У нас не было выбора — или Бозза бы разрушал наши жилища или ваши. Мы, конечно, выбрали последний вариант.

— Неужели даже боги не смогли придумать, как его уничтожить? — недоверчиво уставился я на шамана.

— Нет, — с резким недовольством ответил Ледяной осколок.

— Серьезно? — я ни капли ему не поверил.

— Когда явились боги, мы его спрятали, — нехотя ответил шаман. — Бозза был не только источником тепла, но и нашим защитником. Он не единожды спасал нас от других Боззо-животных, которые продолжали убивать даже тогда, когда от прошлой цивилизации практически ничего не осталось. А тут еще прилетели они — боги. Мы не знали, чего ожидать от этих странных необычных людей, что явились спасть Адару. Мы просто боялись. А боги сразу же принялись уничтожать все оружие и очищать планету от тех страшных последствий, которые сотворила с миром человеческая война. И, в общем, нам удалось скрыть от них Боззу. Точнее, спустя время о нем все же узнал Фассет, но он разрешил его оставить. Взамен мне предстояло следить за убежищем, которое он для нас создал, и перерождаться здесь до тех пор, пока привязка Фассета не рассеется.

— Как выглядели боги? — спросил я.

Шаман растянул рот в мечтательной улыбке, воспоминания о богах ему явно доставляли удовольствие.

— Они были прекрасны. Похожие на нас и в то же время они сильно отличались. Боги были гигантами, в два раза выше нас — людей. Но при этом их тела, лица были такими красивыми, что невозможно было глаз оторвать. От них исходил свет, они… они совсем не такие, как мы. Эти существа другие. Их мораль и понимание мироустройства, их знания, их сила — это сложно объяснить.

Ледяной Осколок сделал паузу, собираясь с мыслями, и вскоре продолжил:

— Это как с солнцем — ты чувствуешь всю его силу, знаешь, что приблизиться к нему — значит сгореть, понимаешь, насколько оно далекое, и лишь только поэтому безопасное. Но при этом ты греешься в его лучах, чувствуешь себя беспечной мелкой букашкой, которой повезло просто находиться возле него. Возможно, они и не были богами, но мы их безоговорочно признали таковыми. Они нас спасли, спасли Адару. А после пожертвовали собой ради того, чтобы наше человечество продолжало жить.

— Не все из них, — напомнил я.

— Ша-ар-ган, — нараспев протянул Ледяной Осколок. — Самый великий из них, самый сильный, самый холодный, самый беспристрастный. Он хотел поступить правильно. Планета важнее людей — таковы их правила. Я видел его лишь однажды. Люди для него были ничем более, чем для нас насекомые под ногами. Они прибыли сюда с определенной целью, и Шарган бы воплотил ее в жизнь, если бы остальные не помешали. А возможно, еще воплотит.

— Эту историю я знаю, — прервал я его, решив сменить тему: — Вы отличаетесь от остальных людей Адары. Почему?

— Мы были первыми, кого встретили боги, — с готовностью начал Ледяной Осколок. — Одними из немногих, кто выжил. Но нам повезло больше всех, потому что боги уловили мой сигнал — я пытался связаться с выжившими, и потому они прилетели именно сюда к нашему убежищу. Я не хочу хвастаться, но возможно именно благодаря мне и моей семье боги нарушили правила и пошли против Шаргана. Мы долгие месяцы не слышали ничего от других выживших, потому решил, что остались только мы. Так решили и боги после первого изучения планеты. И, хотя оказалось, что людей в мире почти не осталось, все-таки небольшие группы вроде нашей сумели выжить под землей, но сначала было иначе. Подай воды, — вдруг резко прервался шаман и указал рукой куда-то позади меня.

Просьба меня удивила, и все же я направился к кувшину, на который указал Ледяной Осколок. Пока я наливал воду в стакан, шаман начал истошно кашлять и в буквальном смысле задыхаться. Я поднес ему стакан, но его так корчило от приступа кашля, что он был не в состоянии попить.

Я положил руку ему на грудь и призвал к грани исцеления. У старика были поражены все внутренние органы, я не врач и определить причину болезни конечно не мог, возможно это просто старость. Но одно точно понял — чтобы такое исцелить мне понадобится немало времени и сил. Я направил силу на легкие, желая облегчить его дыхание, но Ледяной Осколок резко ухватил меня за руку, уставил жуткие слепые глаза сквозь меня и зло прошипел:

— Не смей меня лечить, — а затем резко и довольно бодро выхватил у меня из рук стакан, словно бы точно видел, где он находится, и начал жадно пить.

— Почему ты отказался от исцеления? — удивленно спросил я.

— Потому что, — допив до дна, громко выдохнул шаман. — Ты меня вылечишь, и мне снова придется влачить жизнь в этом дряблом ни на что не годном теле. Я устал от него. Вскоре меня ждет перерождение. Но времени мало, поэтому хватит языками чесать. Пора переходить к делу.

Конечно, мне было любопытно, как так вышло, что вагры стали особенной расой, непохожей на остальных людей, но сейчас и впрямь куда важнее дела.

— Ты хочешь, чтобы я не трогал твой народ после того, как тебя не станет, — сразу сказал я то, что и так уже понял.

— Да, — медленно протянул шаман. — Не просто не трогал, но и не выдавал нашу тайну. Это место должно оставаться нетронутым. Ты не должен пытаться прогнать их из Виреборна или истребить, они продолжат жить так же, как и живут уже тысячу лет. А если им будет грозить опасность, ты их будешь защищать так же, как бы защищал своих людей.

— Хочешь, чтобы я и дальше им позволял жечь имперские поселения, насиловать виреборнийских женщин и похищать младенцев? — зло рассмеялся я. — Защита это одно, но остальное…

— Ты не понимаешь, — мрачно нахмурился Ледяной Осколок. — Все это наши традиции, наша культура, дань Огненному Тигру и Фассету, который нас защищает.