Максим распсиховался, схватил чемодан и уехал.А надо сказать, что своего пристанища у него нет, имеется комната в квартире уродителей. Мать Макса страшно занудлива и без конца поучает почти сорокалетнегосына: «Мой руки перед едой», «Не спи с открытой форточкой», «Не ешь на ночь».Сестра Глеба Лукича учительница, всю жизнь проработала в школе, и профессияналожила на нее несмываемый отпечаток. На мир она смотрит просто: люди вокруглибо отличники, либо двоечники, третьего не дано. Поэтому догадываетесь, какМаксу хорошо дома. Он давно мечтает о собственной жилплощади, но Глеб Лукич денегплемяннику не предлагал, правда, всегда радушно оставлял у себя. Сначала встаром доме, а потом в Алябьеве. Макс обитал у дяди, изредка наведываясь кродичам. Но в тот раз он уехал, поругавшись со всеми. Глеб Лукич выждалкакое-то время, а потом нанес удар из-за угла. Написал завещание, вызвалМаксима и обнародовал при всех свою волю.

– Макса прямо перекосило, –сплетничала Карина, – когда он узнал, в чем дело.

Да и было от чего скривиться. Дядя, каквсегда, оказался щедр. Он оставлял племяннику небольшую сумму, а в придачуотдавал отличную трехкомнатную квартиру, с мебелью, посудой, занавесками иковрами. Было одно «но». Все это Макс мог получить, если мгновенно порвет соСветой.

– Даю тебе на обдумывание неделю, –каменным тоном заявил Глеб Лукич, – решай. Если через семь дней невернешься один, перепишу документ. Извини, упоминания о тебе там не будет,кстати, вряд ли позову и жить в своем доме.

Кара усмехнулась:

– Глеб Лукич был очень умный, да дуракстолько и не заработает. Он хорошо знал Максима. Тот вернулся на следующийдень, естественно, без Светы, кстати…

Она замолчала.

– Что? – с любопытством воскликнулая.

Кара аккуратно поправила прическу.

– Знаешь, мне кажется, он ее сильнолюбил. Спустя полгода после этой истории ко мне приехала подруга в гости, тожеСветлана по имени. Я увидела, как она входит в гостиную, и воскликнула: «А воти Света!» Макс мигом обернулся, у него было такое лицо! Испуганное,растерянное, жалкое, но одновременно и радостное! Такая надежда плескалась вглазах, и видела бы ты, какое там поселилось разочарование, когда он понял, чтоэто другая Света… Вот так! Любить любил, а на денежки променял. Наш Максикочень жадный.

Несколько минут мы молчали, потом я спросила:

– А Анжелика? Ей что доставалось?

– Мы тогда ее не знали.

– Как это? – изумилась я. – Онаже внучка Глеба Лукича, или я путаю?

Кара засмеялась:

– Верно, только девица появилась в домевсего год назад, до этого никто и не подозревал о ее существовании.

– Но как же? – забормотала я. –Если есть внучка, значит, был еще один сын, кроме Ефима.

– Дочь, – поправила Карина. –Тут такая история. Глеб Лукич и Роза Константиновна поженились очень молодыми,двадцатилетними. Года за три до свадьбы его, тогда первокурсника торговогоинститута, отправили на практику в Ригу. Там он и нашел Кристину, девчонку изместных, не латышку, русскую. Сама понимаешь, дело молодое, в общем, все летоони провели вместе, а потом Глеб Лукич вернулся в Москву и думать забыл о тойистории: мало ли приключений случается у семнадцатилетних парней. Да к тому жемимолетная любовь не звонила, на его письма не отвечала, никак себя непроявляла.

Представь теперь степень изумления Глеба,когда в прошлом году, в середине июня, на пороге появилась незнакомая девочка изаявила: «Я ваша внучка». Глеб Лукич сначала, наверное, впервые в жизни, онемелот удивления, а потом, расспросив нежданную гостью, узнал невероятную правду.Оказывается, тем веселым летом его юная любовница забеременела и потом родиладочь. Попыток отыскать отца ребенка она не делала, себя одну считаяответственной за то, что случилось. Новорожденную назвали Эстер, и она тихоросла в Риге, не задавая вопросов об отсутствующем папе. Очевидно, всяческиерассуждения о «венчике безбрачия», о котором часто толкуют современные колдуныи ведьмы, все-таки имеют под собой какую-то основу, потому что у Эстер личнаяжизнь так и не сложилась. Она, как и ее мать Кристина, родила вне бракаребенка, девочку, названную Анжеликой. Правда, произошло это достаточно поздно,в 1982 году. После рождения дочери Эстер долго болела, а потом умерла откакой-то неизвестной заразы. Анжелику воспитала бабушка Кристина, и она никогдане упоминала ни о каких семейных секретах. Анжелика, любознательная, живаядевочка, пару раз пыталась разобраться, где ее отец, но бабушка всякий раз старательноуходила от ответа, а про дедушку девочка никогда не спрашивала. Дед – этоплюсквамперфект, давным-давно прошедшее время.

Между тем жизнь стремительно менялась, Латвиястала суверенной, потом латышей опьянил дух демократии, и они, решив отомститькоммунистам за годы оккупации, принялись методично выживать из республики тех,у кого в графе «Национальность» стояло: «Русский». Никакие доводы рассудка изамечания типа: «Ну мы же тут родились» – не действовали. Анжелика быларусской, школу она закончила только с одной четверкой, по латышскому языку, носеребряной медали ей не досталось. Директор что-то объяснял про количествочетверок в десятом классе – в Латвии была введена одиннадцатилетка, – оновых правилах… Но Анжелике было ясно: противный Ян Карлович просто не хочет,чтобы ученица с фамилией Петрова стала медалисткой. Можно было пойти вминистерство образования, поднять скандал, но бабушка Кристина рассудила иначе.

– Вот что, внученька, – сказала она,держа в руках аттестат Анжелики о среднем образовании, – смотри, чтопокажу.

Дама взяла из шкафа газету «Вечерняя Москва»годичной давности и протянула девочке:

– Читай тут.

– В столице открылось пятидесятое посчету кафе «Быстро и вкусно», – озвучила текст Анжелика и удивилась: – Нуи что? Как к тебе эта газета попала?

Кристина улыбнулась:

– Помнишь, наша соседка Рита ездила вМоскву и привезла мне в качестве сувенира гжельскую вазу?

– Конечно.

– Она ее в столичную «Вечерку» завернула,чтобы не разбить.

– И что в этом интересного?

– Видишь фото?

– Ну и что? – продолжала недоумеватьдевочка.

– Прочти подпись.

– Торжественное открытие кафе. Краснуюленточку перерезает владелец сети ресторанов «Быстро и вкусно» Г.Л.Ларионов, – пробормотала Анжелика.

– Это твой дедушка, – спокойнопояснила бабка, – Глеб Лукич Ларионов.

Анжелика разинула рот: