уточнять вслух свои догадки, но она помнила труп стражницы, плоть которой, казалось, начали переваривать. И если одну ногу лучник просто сломал, то со второй происходило то, что она увидела тогда. Шураал пожирали своих жертв… но они делали это не как дикие звери. У них ведь и клыков-то не было. Каким-то образом обращали плоть в перегной?.. Иарит содрогнулась, вспомнив душераздирающие крики. Она не хотела знать, что испытывает жертва твари. Ей достаточно было того, что она видела, когда меняла повязки. Эльфийский отвар мог приостановить заражение – Иарит была знакома со схожими снадобьями в рэмейском ле́карстве – но сейчас они имели дело с чем-то совсем иным. Потемневшая плоть точно плавилась, распадаясь. Кость крошилась, казалась разжиженной. И запах… этот отвратительный запах разложения, смешанный с запахом растительного гниения, которое источали сами чудовища.

Вечером того же дня Иарит снова подошла к Кирдаллану. Принц замер на границе света костра, вглядываясь в темноту леса, прислушиваясь к каждому звуку.

– Он не дотянет до гавани, Ваше Высочество, – тихо, чтобы никто больше не слышал, сказала она.

– Это я понимаю, – так же тихо ответил Тиири.

– Целители отсекают заражённые конечности, чтобы сохранить тело. У меня нет таких умений… нет подходящих инструментов. Но я больше не знаю, что предложить… Этого он тоже может не пережить.

Кирдаллан повернулся к ней и вдруг сказал решительно, разом снимая с неё ответственность за возможную неудачу:

– Я помогу Вам.

Вместе они вернулись к костру, но предпринять ничего не успели – со стоном лучник очнулся.

– Леди посол… – хрипло позвал он, едва осознавая реальность вокруг себя.

Иарит бросилась к нему, подхватила поданную эльфеей-следопытом чашу с отваром.

– Я здесь, – сказала она, опускаясь рядом, беря его за похолодевшую руку, и солгала: – Всё будет хорошо.

Остальные напряжённо молчали.

Лицо лучника казалось почти мёртвым в своей восковой бледности. Он чуть сжал пальцы Иарит и слабо улыбнулся, пытаясь сфокусировать взгляд на ней. Его голос был едва слышнее дыхания.

– Спасибо… что вытащили… спасли…

Рука эльфа безвольно опала. Иарит не сразу поняла, не сразу поверила, что он испустил дух. Отставив бесполезную уже чашу с отваром, она прошептала слова благословения, отёрла некстати выступившие слёзы. Винить его в смерти Тариса она не могла.

Лучника похоронили на рассвете – так же безмолвно, как остальных, погибших в ту ночь.

Теперь отряд двигался быстрее. К тому же, все невольно стремились поскорее уйти дальше от стоянки. Лес уже не казался чарующим и приветливым, хотя об опасностях Иарит и прежде не забывала. А с наступлением ночи, когда развели костёр, гнетущее чувство только усилилось. Чудеса зачарованных чащоб имели и другой лик, обнажившийся теперь перед ними.

Иарит спала чутко, тревожно, и, в конце концов, сменила Кирдаллана, дежурившего во второй половине ночи – всё равно не спалось. Поддерживая костёр, она вглядывалась в темноту, инстинктивно сжимая возвращённый принцем меч, гадая, что ещё подстерегает впереди.

* * *

Вопреки общей настороженности, оставшуюся часть пути они преодолели без происшествий. Лес, казавшийся нескончаемым, не поредел и ближе к берегу – буйные заросли раскинулись у воды, отделённые от моря узкой скалистой кромкой. Здесь царили уже другие запахи, смешиваясь с запахами древних чащоб – те, что были связаны с бескрайним горизонтом, со свободой ветров, с далёкими путешествиями.

Иарит чувствовала, что не она одна вздохнула с облегчением. Боги, она всё-таки была ближе к дому!

Кирдаллан объявил привал, велел дожидаться его здесь.

– Я встречусь с теми, кто ждёт нас, – пояснил он, уходя, и скупо улыбнулся, добавив по-рэмейски: – Мы почти у цели, госпожа Иарит.

Рэмеи окинула взглядом своих оставшихся спутников, убеждая себя, что теперь всё точно будет хорошо. Ветер перешёптывался в ветвях почти насмешливо, и казалось, чьи-то взгляды из глубины чащоб сопровождают её – не враждебно, но настойчиво, от чего становилось не по себе. Хотелось уже выйти на открытое пространство, подставить лицо морскому ветру, который понесёт их домой, оставить позади жуткие тайны зачарованных лесов.

– Здесь есть ручей, леди посол, – тихо сказала эльфея. – Хотите, провожу?

– Хочу окунуться в реку, надолго, – честно призналась Иарит. – И чтобы вокруг было тепло… Но придётся подождать.

Вместе со следопытом они всё же спустились к бурному ручью в овраге. Рэмеи с наслаждением умылась, привела себя в порядок, насколько было возможно. На приём к Императору, конечно, в таком виде не пойдёшь, да и чистая одежда пока что оставалась пределом мечтаний. Но она хотя бы перестала походить на лесную нечисть.

Эльфея украдкой бросала на неё взгляды – не настороженные, скорее тёплые. Вся эта история с лучником что-то изменила в их отношениях. Что ж, ещё кто-то из эльфов перестанет считать всех рэмеи врагами, и это могло только радовать.

Кирдаллан вернулся ближе к закату, в сопровождении нескольких воинов, и пригласил следовать за ним.

Они вышли к небольшой бухте, спрятавшейся среди скалистых холмов и подступавших к самому берегу тёмно-изумрудных зарослей. Шелест ветвей смешивался с шумом прибоя. Издалека раздавались чьи-то голоса – единственный корабль, покачивавшийся на волнах, готовился к отплытию. И что это был за корабль! Изящный, словно птица, раскинувшая белоснежные, кажущиеся сейчас золотистыми крылья парусов. Его форма воплощала застывшее в светлом дереве живое стремление – песнь скорости, непокорности бурям. Эльфийские морские ладьи были быстроходнее, маневреннее рэмейских – в искусстве работы с деревом мастера Данваэннона достигли тех же высот, что рэмейские мастера – в каменном зодчестве. Да и рэмеи больше преуспели в речном судоходстве, чем в морском.

– «Парящая», личный корабль Её Величества, доставит Вас домой, – не без гордости сказал Кирдаллан, когда они спускались к раскинувшемуся на берегу небольшому селению.

Какой бы тайной ни была эта гавань, кто-то ведь должен трудиться здесь. И охранять.

– Она великолепна, Ваше Высочество, – не скрывая восхищения, ответила Иарит, с трудом оторвав взгляд от корабля, чтобы посмотреть на окрестности.

То, что сперва показалось ей просто обломками камней на скалистых холмах, оказалось развалинами каких-то старинных сооружений. А вдалеке она заприметила одинокий древний менгир. Да, непростое это было место, и неспроста королева облюбовала его. Не сюда ли прибудет ладья Хатепера, когда он, наконец, доберётся до Данваэннона?..

– Леди Иарит, – подошедший к ним эльф учтиво поклонился.

Его волосы, тёмные, как у Тиири, были собраны в высокий хвост. Разной формы серьги украшали его заострённые уши от мочки до кончика. В отличие от воинов Кирдаллана, он не носил доспех, а его одежда была скорее данью удобству, чем богатству – короткая шерстяная туника поверх потёртых штанов, наскоро наброшенный на плечо добротный плащ. Но на