это не так. Единый – могущественная сущность, этого никто не отрицает. Но во многом это могущество либо бесполезно, либо ограничено.

Дилль дёрнул за рукав начавшего подниматься монаха.

– Дай ему сказать, Герон. Продолжай, Эрстан.

– Вот, к примеру: никто не обладает такой убойной силой против демонов, как Единый. Так это, монах?

– Воистину, – кивнул Герон. – А также силён он против нечисти: упырей, вампиров, змееголовов всяких. И сила его частично передаётся нам, скромным служителям церкви…

– А теперь скажи, много ли ты видел в своей жизни демонов?

– Лично я – не видел. Но рассказывали о том, что сильны они неимоверно, и…

– Да, да, и обожают пить души человеческие. Вот только незадача: уже триста лет никто этих демонов не видел. Выходит, сила у Единого есть, но она бесполезна – просто некуда её применять.

Диллю этот спор напомнил первую встречу с Героном.

– Знаешь, Эрстан, по-моему тут ты не прав, – сказал Дилль. – Может быть, именно потому, что в мире есть Единый, к нам демоны больше и не суются. Значит, польза от его могущества есть, и ещё какая.

– М-да, – Эрстан почесал затылок, – не совсем удачный пример. Ну, хорошо. Вот, смотри, амулет! И у Дилля почти такой же. Я не могу снять заклинание ни с его амулета, ни со своего собственного. Может твой Единый это сделать?

– Уверен, что да, надо только как следует его попросить.

Однако, судя по тону монаха, уверен он был как раз в обратном. Как и Дилль, Эрстан тоже это заметил.

– Ну так попроси. Только не говори, что для свершения тебе нужно собрать целый монастырь монахов.

– Вообще-то, – протянул Герон, – чем больше братьев обращается к Единому, тем больше шансов на то, что просимое исполнится. К тому же, Единый не всегда склонен исполнять желания людей.

– Вот я об этом и говорю, – Эрстан торжественно поднял кверху указательный палец. – Сила Единого ограничена как числом просящих, так и его собственными возможностями. А мы, маги, всегда можем сотворить заклинание, и ограничением служит лишь отсутствие знаний по какому-нибудь конкретному вопросу или слабость подвластного магического потока.

– Ну, скажи ещё, что и от настроения мага ничего не зависит, – саркастически хмыкнул Герон. – В этом, по-моему, вы от Единого ничем не отличаетесь – он тоже, бывает, самые простые просьбы выполнять не хочет.

– Герон, мне кажется, что ты только что приравнял Эрстана к Единому, – заметил Дилль. – И вообще, не понимаю о чём вы спорите, если оба согласны с тем, что Единый существует и даже обладает характером, как любой человек.

Маг уставился на Дилля.

– Чтобы объяснить тебе тонкости различий между взглядами магической Академии и церкви, придётся начать ещё с Величайшей битвы, – сказал наконец Эрстан. – Это слишком долгая история.

– Мне тоже интересно было бы послушать, – сказал Герон. – В Верхнем Станигеле представителей Академии никогда не было, и обо всём знаю только со слов настоятеля да из некоторых книг.

– К тому же, мы никуда не торопимся, – поспешил добавить Дилль, памятуя, что Тернлис всё ещё не ушла. Спать в её присутствии не получится (уж слишком девушка кровожадная на его взгляд), значит, нужно по-любому дождаться, пока беатийка покинет постоялый двор.

– Ну, если хотите… Эй, хозяин!

На зов мага подошёл мальчишка, подметавший зал.

– Хозяин спит уже, господин маг. Чего желаете?

– Чего это он в такую рань спать завалился? – нетрезво удивился Эрстан. – Ах, да! Так, малец, неси сюда той кислятины, что вы вином зовёте. Кувшин… нет, два. И ещё притащи мяса какого-нибудь, хлеба. Да поживее! Держи, сдачу оставишь себе.

Эрстан кинул мальчишке сребреник, и пацан умчался на кухню, воодушевлённый перспективой заполучить пару медяков.

– Надо было сказать, пусть свечу новую поставит, – проворчал Эрстан, глядя на крошечный огарок. – Впрочем, маг я или нет?

С этими словами он щёлкнул пальцами, и над столом зажёгся небольшой шарик, распространявший слабый жёлтый свет.

– Так-то лучше. Мы о чём говорили?

– Ты хотел начать с Величайшей битвы, – напомнил Дилль.

Маг плеснул в свою кружку вина, выпил, пожевал хлебную корку и только потом начал:

– Если вы помните историю, то триста лет назад, а точнее – триста двадцать, к границам империи Гариаль подошли войска некромагов. К тому времени некромаги уже лет десять планомерно завоёвывали юг континента, и все южные страны оказались поглощены их мерзкой машиной управления. Некромаги выжигали личность человека, оставляя нетронутым физическое тело, рабски послушное командам хозяина.

– Почти как и мы, – не удержался Дилль, потрогав свой амулет.

– Почти, – согласился Эрстан. – Но всё-таки между нами и теми несчастными, которых касался жезл некромага, есть разница. Мы с тобой владеем собственными разумом и телом, к тому же, заклятье с нас можно снять. А жертвам некромагии пути назад не было. Из таких людей получилась огромная и послушная армия: они выполняли любой, даже самый жестокий приказ, не жаловались на жажду и голод и шли в атаку с яростью берсеркеров. Правда, эта армия имела один существенный недостаток: её солдаты были неумелыми. Некромагия выжигала не только душу человека, но и уничтожала память, а, значит, умения и знания. И вчерашние знаменитые воины превращались в пустые оболочки, ценные только тем, что были бесконечно преданы хозяину.

– Если на мастера меча нападает десяток неумелых, пусть и сильных врагов, он их пошинкует за минуту, – хмыкнул Герон.

– Десяток, да. Может быть даже сотню. А двести? Пятьсот? Твой мастер, Герон, когда-нибудь устанет, и тогда его сомнут. У некромагов было одно, но огромное преимущество перед империей Гариаль – они не знали жалости и поголовно превращали жителей захваченных стран в своих марионеток – не только мужчин, но и женщин, детей, стариков. В результате, когда их армия двинулась на Гариаль, её численность переваливала за два миллиона. Некоторые даже думают, что их было раза в два больше, но, поскольку, никто одержимых не считал, а сами некромаги никого на этот счёт не просветили, то это осталось скрыто туманом истории.

Дилль невольно присвистнул. Он, честно говоря, не мог представить такую толпу народа, зато прекрасно понимал, что это очень много.

– Чем же они питались? – удивился он. – Это какую же прорву еды нужно, чтобы накормить такую армию?

– В