Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Подробнее? Да, легко, – маг тоже закрыл глаза и принялся декламировать, явно заучив отрывок наизусть: – Первый маг империи Альдевифф снял с себя одежду, обувь и защитные амулеты, оставшись таким, каким пришёл в этот мир. Три гроссмейстера последовали его примеру: Жибор, Корап и Триген – мастера воздушной, водной и земляной стихий. Альдевифф зажёг магический огонь и держал его в поднятой руке, Жибор сплёл из воздуха огромный кокон, Корап призвал влагу и создал из неё плотный шар, а Триген уплотнил под магистрами землю так, что она стала походить на камень. Когда подготовка была закончена, эти великие люди пронзили свои сердца кинжалами. И брызнула горячая кровь на заготовленные элементы стихий, а души их сплелись воедино и перетекли в магические сосуды. И объединились четыре магических сосуда в единую сущность, поглотившую кроме четырёх стихий личности гроссмейстеров. И обрела эта сущность разум и ужасающую мощь, забрав в своё владение большую часть магического поля. И…
– Не обрела эта сущность ничего, – монах приоткрыл один глаз. – Наши учёные богословы говорят, что архимаги просто создали подходяшш… подходящий сосуд, который послужил воплощением духа Бога.
– Ничего твои теологи не знают, – маг отмахнулся от монаха. – И домыслами досужими пытаются извратить ясную картину. Гроссмейстеры пожертвовали своими жизнями, и их души послужили фундаментом для заклинания. И их прижизненные умения и навыки передались созданному сверхсуществу. И оно стало самым могущественным магом с начала времён – этой сущности подчинились все четыре основных стихии.
– Само собой подчинились, – кивнул Герон. – Ещё бы какие-то стихии не подчинились божественному воздействию.
– Тьфу на тебя, монах! – Эрстан скорчил страдающую физиономию и повернулся к Диллю. – Теперь-то ты понимаешь, в чём разногласие между магами и монахами?
Дилль честно попытался напрячь мозги, но соображать сейчас он был не в состоянии, а потому лишь покачал головой. Маг схватил один из полупустых кувшинов.
– Вот, смотри. Когда-то это был кусок глины, затем гончар вылепил из него сосуд. Виноград, что выращивал виноградарь, превратился в вино. Наш хозяин соединил вино и кувшин, в результате чего мы увидели его на своём столе. И теперь скажи, кому мы должны быть благодарны за этот чудесный вкус: гончару, виноградарю и тавернщику или Единому?
– Конечно, Единому! – прогудел монах. – Он вразумил гончара, виноградаря и тавернщика, и теперь мы можем попробовать этот божественный напиток. К тому же, тавернщика можешь сразу исключить из списка – он, гад такой, зажал это чудесное вино. А соединил вино и кувшин ваш скромный слуга. Значит, я тоже послужил делу божественного промысла. Это символично.
Договорив, монах закрыл глаза и захрапел.
– Вот и спорь с ними, – Эрстан развёл руками. – Упёртые, все, как один. Но ты-то человек разумный и, надеюсь, понимаешь, что Единый – это плод самопожертвования магов. И даже имя ему дали Единый, ведь в этом существе воедино слились все основные природные стихии.
Дилль кивнул – версия Эрстана больше походила на правду. Маг, между тем, продолжил свой рассказ.
– Едва воплотившись в физическое тело, Единый собрал огромное количество магической энергии и обрушил её на демонов. Небеса запылали, из багровых туч полились потоки огня, земля задрожала так, что никто не смог устоять на ногах, а в воздухе заклубились чудовищные смерчи. К великому сожалению во время схватки сверхсущества с ордами демонов пострадали и войска империи – магический огонь как-то не разбирал, кого жечь. А смерчи сдирали кожу с гномов так же успешно, как и с козлоголовых демонов. Император Линтар дал сигнал к отступлению, но все уже и так бежали, сломя голову. Больше всех пострадали старые драконы – они были на острие атаки на демонов и не успели вовремя убраться из-под удара Единого. Конечно, магия на драконов не действовала, но даже драконью чешую можно пробить огромным куском камня, если запустить его с достаточной силой. А сил у Единого оказалось в избытке.
Тут маг тяжко вздохнул.
– Вот после его появления мы, маги, и стали ограничены в магических средствах. Единый подобрал под себя столько энергии, сколько смогло уместить его физическое тело. При этом он опустошил магический фон нашего мира. Именно благодаря Единому мы теперь довольствуемся крохами, в то время как наши предки могли совершать настоящие чародейства. Понимаешь, Дилль, знания – это, конечно, великое дело, но если нет силы, то грош цена таким знаниям. Маги сейчас подобны ослабевшему после болезни кузнецу – тот тоже знает, куда и как надо бить по заготовке, но вот сил поднять кувалду у него нет.
Аналогию Дилль понял и искренне посочувствовал Эрстану. Потом подумал, что будь у магистра-"одуванчика" сил побольше, и лично он, Дилль, вообще не имел бы никакой возможности избавиться от зловещего амулета, а потому сочувствовать магам перестал. Выразилось это коротким "Так вам и надо!"
– Что значит "так вам и надо"?!! – возмутился Эрстан.
– То и значит, что не отнял бы Единый у магов силу, сейчас весь Ситгар ходил бы в ваших амулетах! – выпалил Дилль, забыв, что так разговаривать с человеком, который может распоряжаться твоей судьбой, как угодно, не совсем разумно.
Впрочем, Эрстан, разгорячённый изрядным количеством вина, даже не подумал обидеться. Напротив, согласился.
– Это ты, парень, верно подметил. Думаю, что обладай Гвинард силами великих магов прошлого, он бы и не такие амулеты настряпал.
– Гвинард? Это который приходил к нам и который на одуванчик похож?
– Одуванчик? – маг фыркнул. – Этот одуванчик может разложить тебя на составляющие и совершенно не напрячься при этом. Когда встретишься с ним, даже не вздумай назвать его так – мигом окажешься в земле в состоянии перегноя.
– Когда встретишься. А ты откуда узнал, что у меня есть план, как спастись? – удивился Дилль и тут же прикусил язык. – Ой!
Ну он и остолоп – взял и проболтался. Нетрезвые мысли Дилля завертелись