то рыцари становятся неуклюжими. Мессантийцы были знамениты своей тяжёлой кавалерией – недаром они сумели без поддержки лёгкой кавалерии и пехоты опрокинуть левый фланг некромагов до того, как достигли этих демоновых лугов. Там они застряли, и туда на помощь своим войскам пришли сами некромаги. В результате треть прославленных мессантийских воинов осталась лежать в земле, а примерно четверть обратилась в зомби и бросилась в атаку своих же товарищей.

– То есть, некромаги обратили мессантийцев?

– Да, у них это было неплохо отработано за годы прежних завоеваний. Отряды некромагов численностью по двадцать-тридцать человек садились на лошадей и ждали приказа главнокомандующего. Когда тот видел, где возникает проблема, он посылал один-два отряда в место прорыва. И пока воины империи рубились с одержимыми, некромаги подъезжали поближе и начинали обращать убитых людей в зомби. После чего мёртвые-немёртвые поднимались и уничтожали всех в пределах досягаемости.

– Подожди, подожди, – Дилль даже головой потряс. – Ничего не понимаю. Чем отличается одержимый от зомби?

– Ты серьёзно? Это же знает каждый солдат в Южной армии. Маркитанты, рабочие и даже шлюхи, обслуживающие вояк, это знают.

– Но я-то не служил в Южной армии и, уж тем более, не обслуживал солдат, – хмыкнул Дилль.

– Тогда запоминай – кто знает, что в жизни пригодится, – маг ткнул в сторону Дилля обгрызенным свиным ребром. – Одержимый – живой, хотя и бездушный, а зомби – это мертвый человек, поднятый при помощи некромагии к псевдожизни. Говорят, что у зомби нет души, но есть какое-то подобие разума. Во всяком случае, достоверно известно, что поднятые действуют весьма разумно – в смысле умения убивать. Видимо, мёртвые-немёртвые обладают всеми прежними умениями живого человека – так считали лучшие маги древности, да и наши нынешние мастера согласны с этим. Представь себе отличного фехтовальщика, который не боится ран и не опасается за свою жизнь – это же настоящая машина для убийства. А поднятый маг? Он ведь и после смерти способен манипулировать магическими потоками. Уничтожить зомби можно только расчленив его – желательно на множество мелких кусочков. Вот таких, как этот.

С этими словами Эрстан достал из блюда кусок свиного ребра и помахал им. Во все стороны полетели капли мясного сока, жира и жареного лука. Дилль с трудом скрылся от этого кулинарного душа и ещё с большим трудом вернулся в исходное положение – всё-таки, каким бы кислым и разведённым ни было это вино, в голову оно било весьма и весьма неплохо. Кстати…

– Кстати, а где наш монах? – Дилль завертел головой. – Он же хотел ещё что-то заказать. Вот только у кого?

Мальчишка-прислужник, подогнув ноги, дрых на соседней лавке. В этот момент из кухни послышалось пыхтение, и в зале появился монах, обнявший одной рукой два кувшина. В другой руке он держал здоровенный окорок.

– А вот и я. Ваш заказ выполнен – вот выпивка, а вот закуска.

– Ты где был-то? – Эрстан бросил рёбрышки обратно на блюдо и принялся кромсать окорок ножом. То ли нож у него был заговорённый самим магистром как-его-там-звать, то ли окорок был свежим, но только кружочки мяса у мага получались с ровным срезом и тоненькие, как листы пергамента.

– В кладовую сходил, – пояснил монах. – А чего? Малец спит, думаю, утомился за день, жаль будить пацана.

– И, конечно, захватил винца, сколько смог унести, – саркастически заметил маг. – Надеюсь, не такого кислого, каким наш хозяин нас потчевал?

– Хозяин – тот ещё жук! На, попробуй, чего я раздобыл.

С этими словами Герон налил в кружки принесённое вино. Дилль попробовал и выругался. Эрстан, не отрываясь, высосал полкружки, отдышался и погрозил кулаком куда-то в сторону кухни.

– Я его казню! Заставил нас пить кислятину, когда у него было такое вино.

Рассказ о Величайшей битве прервался, потому что сотрапезники некоторое время отдавали должное вину, копчёному окороку и ловкости монаха. Наконец Дилль, чувствуя, как у него уже далеко не слегка кружится голова, прекратил возносить хвалу богу виноделия, и попытался вернуть мага на путь повествования.

– Э-э, Эрстан…

– Ты что, заикаться начал?

– Нет, – Дилль помотал головой. – Просто хотел сказать, чтобы э-э-Эрстан…

Он прихлопнул рот ладонью – язык категорически отказывался служить. Впрочем, маг прекрасно понял, что хотел сказать Дилль. Мало того, он даже сам вспомнил, на чём остановился.

– Я рассказывал Диллю, чем отличается одержимый от зомби, – пояснил он монаху.

– Так это любому первогодку в южной армии известно, – хмыкнул Герон. – Кстати, о поднятых: я помню, как мы однажды столкнулись с тремя зомби, которых занесло к передовым заставам…

– Стоп! – Дилль поднял руку. – Герон, ты завтра расскажешь, сегодня очередь мастера Эрстана. О, я смог произнести его имя. Ну-ка… э-э-Эрстан… Тьфу!

– Не старайся, – ухмыльнулся маг. – Так вот, о зомби: владея секретом псевдооживления мёртвой плоти, некромаги могли бы стать владыками мира за пару лет, имея таких неустрашимых и умелых воинов, как зомби. На счастье всего остального человечества у поднятых есть один, но существенный изъян. А заключается он в том, что зомби терпеть не могут истинно живущих.

– А это ещё кто? – удивился Дилль.

– Это ты, я, Герон и все остальные люди. И гномы. И драконы. Короче, все те, у кого есть душа. Одержимые, которых коснулся жезл некромага, души не имеют, и зомби для них не опасны. Что такое душа? Ответ на этот вопрос знали некромаги, но их уничтожили, и теперь тебе об этом не скажут даже высшие мастера или церковные сановники. Зомби могут точно определить, обладает ли существо душой. И, если обладает, зомби нападёт, пытаясь умертвить своего врага. Вот почему некромаги, которые поднимали мертвецов на поле боя, сразу же сбегали подальше от места колдовства – в противном случае зомби покрошили бы своих создателей вместе с теми, против кого их поднимали. Возвращаясь к мессантийской коннице: когда часть рыцарей погибла, некромаги подняли их. И мессантийцам пришлось сражаться уже не только с одержимыми, но и со своими бывшими товарищами. Вот почему обратно в расположение имперской армии вернулась едва ли половина мессантийцев. Одержимые вместе с поднятыми рыцарями навалились на имперские войска, и правый фланг империи дрогнул. Тогда император Линтар послал туда магов.

Эрстан мечтательно закатил глаза к потолку.

– В то время магическое поле, доступное магам для манипуляций, было мощным – не чета тому,