и тонов в композиции, будто и пройдясь морозными же рисунками по стеклам окон с яркой пленкой изнутри? Навряд ли. Как и то, что грим — гримом вышибает: скорее — дошибает и добивает. Как клоуна и помидорами же за несмешное выступление — не упал же на банане. И плевать, что в конкретно этом моменте — это и была мука. Запорола же? Запорола! Тут же и лирики ей расхотелось вовсе, хоть какой — лишь бы только он поскорее ушел, как и пришел: и не пришлось бы ей его «уходить». Что и, скорее же всего, а там и не скорее же, точно обернется против нее же самой, просто отзеркалившись, ведь и как гадина эта сюда еще вползла, обратно она так же уже не выползет: только с набитым желудком и для переваривания уже в своей комнате, после припугивания, обхода, отхода и броска. Первый шаг — уже был сделан. Осталось — еще три. И время же, как назло для нее и на радость для него, будто замедлилось, ведь и все ради и для нее же одной: так и не ответившей ему, собственно, как и на свои же еще более ставшие грузными мысли, горько выдохнув, а там и почти досадливо и надсадно простонав от всей сложившейся ситуации в частности и своего же конкретно же сейчас положения в целом и, закинув свои ставшие так же почти что и черно-белыми же волосы более-менее чистой и свободной же пока правой рукой назад за спину, начала же все сначала, решив пока оставить пол, как и стирку своей же одежды на потом, уже ведь и так испачкалась — если вдруг что-то еще и будет-падет сверху, то уж точно это уже не будет лишним. — Тебе нравится игнорировать и бойкотировать меня — я знаю… — хмыкнул он, проходя внутрь самой кухни и тут же притворяя за собой дверь, следуя затем, как не неожиданно ни для кого из двоих здесь, маршрутом по кругу, вокруг столешницы и по правой же ее стороне, медленно приближаясь к самой брюнетке и обходя еще тем самым ее же со спины, но и по возможности стараясь попадать на более-менее чистые следы на полу, ступая где полной стопой, а где и нет, от ног же ее и девчонок до, как и оставшиеся после них. — Но я тебя предупредил, мелочь! Еще раз — и…

— Я даже спрашивать не буду — что, о чем, откуда… и при чем тут я! — Развернулась к нему лицом и всем же своим корпусом, став правым боком к столу и опершись на его крышку своей правой же рукой, София, продолжая держать в сжатом ее кулаке красную фибротряпку, поздновато, правда, оценив риски с ней и самим же местом встречи, собравшись бычить на того же самого быка, но и ничего уже не поделаешь и не попишешь — нужно уже было работать с тем, кто и что есть: если она, конечно, хотела поскорее от него избавиться и вновь остаться одна, а она и хотела, но о чем и чего же, конечно, не мог сказать тот же самый его-ее громо-грозовой перевал, только появляющийся из-за его же гор, но и приближающийся же при этом буквально со скоростью света и звука, орошая уже все вокруг себя ее озоном. — Слишком самонадеянно было думать, что хоть что-то здесь можно спрятать. Имею в виду — свой мир и среди этого, как и… иных миров. И не говоря же уж за здесь, как… здесь, сейчас и в вашем же доме. Да и я ведь не прятала — просто положила на видное место… Хотя и опять же, да, кому как! Спрошу-уточню лучше кое-что другое: «И что? Правда, что ль, склеишь?».

Вместо ответа на первых пора́х, как пролог да и некая прелюдия, последовал все тот же его смешок и не менее насмешливый взгляд серо-зеленых глаз, хоть еще и с расположением к ней — с небольшой лишь их синевой, прошедший от ее же головы до ног и обратно, подмечая буквально каждую белую соринку, развод на теле в одежде и седину непокрытых волос то там, то тут, и только после уже их — на лице, лбу и скулах, теряющихся незаметно, но и явно же не для него с внимательным прищуром за белыми крошками в трещинках ее сухих и пухлых губ, на которые он обратил особое внимание, долгое и почти дотошно же их рассматривая. Что и ей невольно, а там и как посмотреть — от страха ли, неуверенности пришлось смочить их слюной, пройдясь по ним же кончиком своего языка. И что и он сам повторил тут же за ней. Заставляя ее уже и непроизвольно дернуться вновь от старой и доброй уже галлюцинации — в виде раздвоенности языка, да и быстроты же его появления и исчезновения в темной полости рта и за узкими губами, пусть и без шипения, зато и с закусыванием нижней у левого уголка в усмешке, не злорадной все еще, скорее играючи и весело, завлекая, гипнотизируя ее в этом моменте.

— Склею… — спокойно кивнул головой Егор, вставая ровно напротив нее и почти зеркаля ее позу уже с левого своего бока, не касаясь особо, как и прежде, грязных поверхностей, в данном же случае стола и скрещивая руки на груди. — Если только Женя или Ксандер… а там и Сергей… не сделают этого раньше и… вместе! Ну а после уже — и я подключусь: надо же будет проверить… удостовериться, что в самый отважный и ответственный момент они не сжалятся, струсив, над тобой и не используют ПВА — тут же явно понадобится «Момент» и клей-пистолет… И это я не про количество, а качество!

— Скажи же мне то, о чем я либо еще не догадывалась, либо что я уже не знаю… А и точнее: они! — Фыркнула брюнетка, вновь отворачиваясь от него и продолжая убирать муку со стола, сметая ее тряпкой в свою левую ладошку и выбрасывая тут же ее в раковину, не ведясь уже и заранее на его провокации, как и на то, как его же космическое тело так же тихо, как и всегда, сменив свою орбиту, медленно, но верно начало приближаться к ней и ее, так и вторгаясь в ее зону комфорта и личного пространства, начав с самой большой амплитуды и такой же незащищенной траектории — со спины. — Да и откуда тебе, на самом-то деле, знать, что это