видеться, но при попытке отдалиться Лилли и Рене становилось хуже. Потом вмешался один важный человек из Совета Старейшин, и все улеглось. Они так и росли: часть года во владениях одной семьи, часть у другой, и оба считали, что им повезло иметь две пары любящих родителей. Ну и друг друга, конечно.

– И что, вы ни разу не ссорились? – сияла восторгом в глазах Тария.

– Ну, в детстве я как-то отлупила его плюшевым зайцем, но он даже не дал сдачи, – фыркнула Лилли. – Неинтересно ссориться с тем, кто в этот момент с тобой не ссорится.

Ага, я еще раньше заметила, что Рене по большей части был молчаливым и серьезным. А сейчас вдруг обнаружила, что отношения – это так сложно, у всех по-разному, и вот вообще не уверена, что оно мне надо.

Я имею в виду настоящие отношения, а не магическую связь.

Так уж получилось, что я, совпав с Криштаном Найдерхоффом, а потом попав на страницы листовки, которую в академии получил едва ли не каждый студент, стала персоной настолько заметной, что обо мне знали даже те, о ком я не знала. Поэтому следующей о себе рассказывала Тария.

С ней оказалось все попроще, чем с нами с Лилли.

Четыре года она проработала горничной в замке какого-то захудалого маркиза, считая, что ее крохи магии годны только на простейшие бытовые чары. Но чтобы совпасть с магом, много дара и не нужно, он просто должен быть. И вот однажды Тария набралась смелости и, провожаемая смешками другой прислуги, отправилась в Эльрим.

– Я не могу вернуться, – вздыхала она. – Мне этого до старости не забудут.

– Ты и не вернешься, – успокоила ее Лилли. – Если бы вашу уникальную четверку хотели расформировать, уже бы сделали это.

Затрудняюсь сказать, в какой именно момент мирные девчачьи посиделки вышли из-под контроля. Началом катастрофы стало явление Ульса Вардоса, кто бы сомневался. Он вроде бы зашел сообщить о небольших изменениях в расписании, но каким-то образом оказался в нашей импровизированной гостиной. Еще через полчаса здесь же оказались еще трое парней, включая Итвана.

Тария сокрушалась, что уж теперь-то Марнет ее точно со свету сживет.

Я пыталась втолковать Вардосу, что знаю об истинных причинах его симпатии ко мне и никакие хитрые штучки тут не пройдут.

Но, в общем-то, было весело.

До тех пор, пока кто-то не предложил сыграть в магические фанты.

Правила оказались предельно просты: на зачарованных карточках были написаны имена, тянешь карточку – и тот, кто тебе попался, придумывает для тебя простое и, желательно, забавное задание, а небольшой импульс магии заставляет тебя его выполнить. Где было мое благоразумие, когда я на это подписывалась?!

Нет, когда Лилли заставила Ульса Вардоса распахнуть окно и на всю улицу прокричать: «Дайте покаяться, я озабоченный придурок!» – было смешно. Как ни странно, даже самому Ульсу. Тем более что потом один из парней ей отомстил и заставил рассказывать про их с Рене первый поцелуй. Рене к тому времени тоже присоединился к нашей веселой компании, так что краснели и запинались они с Лилли вдвоем.

Стоило бы мне понять, что все задания хоть и безобидные, но с каким-то подтекстом, и хотя бы попробовать сделать ноги, но кому-то из парней досталось признаться в чувствах профессору Таярин, и мы все прятались в коридоре и подслушивали, давясь от хохота. Потом было еще несколько забавных заданий.

Наконец очередь дошла до меня.

«Тария».

Я позволила себе расслабиться, не без оснований полагая, что уж подруга-то мне большую свинью подкладывать не станет.

А эта тихоня хитро прищурилась и как выдаст:

– Поцелуй его.

– Кого? – Еще не осознавая всей глубины подвоха, переспросила я.

– Мага своего. Криштана Найдерхоффа, конечно.

Перед глазами вспыхнули искры, на мгновение ослепив меня яркостью. Фант отдал свой импульс.

– Тария! – зашипела я, беспомощно мечась взглядом по комнате. – Ты не представляешь, что сейчас наделала!

– Ай, потом еще благодарить меня станешь. – Дорогая подруга помогла мне подняться и подпихнула в спину.

И совсем уж невероятное: ей как-то удалось сделать так, чтобы они всей толпой не пошли за мной следить.

Чары фанта не были какими-то особенно сильными, скорее они были пакостными, но теоретически им можно было сопротивляться. Ну, если готова дико чесаться некоторое время. Недолго.

Я готова была.

Минуты две, пока не поняла, что рискую разодрать плечо до крови. И пока что-то сильное не потянуло меня в преподавательское крыло.

Совместимость или магия фанта. Какая разница?

Один поцелуй ничего не значит.

В конце концов, это всего лишь поцелуй!

Я никогда раньше не делала этого. Было немного любопытно.

И что-то внутри сладко дрожало от предвкушения.

«Кто так расстается?» – нудел голос рассудка.

Я его непростительно игнорировала, хотя и понимала, что у меня проблемы. Чем дальше я пытаюсь отстраниться от Криштана Найдерхоффа, тем ближе нас притягивает.

Может, это судьба?

Разве от нее убежишь?

А если не убежишь, то зачем стараться?

Ох.

Вот она, нужная дверь.

И, кажется, я уже постучала.

Дверь открылась, и на пороге появился Криштан – с затуманенным спросонья взглядом, с распущенными волосами, которые красноватыми змейками разметались по плечам, босиком и в одних пижамных штанах.

Несколько долгих мгновений мы с одинаковым удивлением смотрели друг на друга.

Я поймала себя на том, что откровенно пялюсь на его рельефную грудь, и сердце чувствительно дернулось.

– Вайолетт? – Криштан тоже отмер. – Что ты здесь делаешь? Что-то произошло?

– Это ничего не значит, понятно? – строго сообщила я и для убедительности ткнула пальчиком ему в грудь.

Ой!

Он такой горячий…

Маг удивленно приподнял брови.

Ну а я, не оставляя себе времени на сомнения, подалась к нему и прижалась к губам.

План был сразу же и отстраниться, но… в какой момент у меня на затылке оказалась его ладонь?

Криштан удержал меня, не отпустил.

От пяток до макушки тело прошибла молния.

Маг перехватил инициативу, и теперь целовал уже он. Горячо, собственнически, кружа голову и воруя дыхание. Его рука в волосах заставила меня запрокинуть голову. Мои же ладони уперлись ему в грудь, не то стремясь оттолкнуть, не то просто напитываясь теплом. Оно проникало, кажется, в самое сердце, выгоняя оттуда лишний холод…

Мрак…

Так же не бывает…

Губам стало прохладно. Криштан разорвал поцелуй, давая мне вздохнуть, но одного короткого мгновения хватило, чтобы пришло отрезвление.

Я же могла просто чмокнуть его в щеку!

В условиях Тарии не было указано, каким именно должен быть поцелуй!

Где там холод, я вот-вот сгорю со стыда!

– Этого не было, – прошептала я