Лола усилием воли очнулась от своей апатии и сказала повозможности твердо капитану Сойке, что она понятия не имеет, что случилось.Мелькнула мысль о карточке, которая валяется сейчас под шкафом в ее гримерной,но Лола решила ничего про это не говорить. Если они сами найдут карточку, тогдаи будет разговор. А пока лучше помалкивать, а то до утра тут просидишь.

– Когда мне можно будет уйти домой? – робкоспросила она капитана. – Устала очень после спектакля, даже переодеться несмогла.

Капитан пригляделся и понял, отчего Лола показалась емусегодня какой-то необычной: на ней было серебристое длинное платье и волосыубраны в высокую прическу. В последней сцене у Шекспира все счастливоразъясняется, Цесарио превращается в Виолу, и герцог, увидев, какая онахорошенькая, тут же начисто забывает про Оливию и собирается жениться на Виоле.Капитан Сойка посмотрел на Лолу и почувствовал, что завидует шекспировскомугерцогу. Он тут же опомнился, сказал себе, что находится на работе, и суровосообщил Лоле, что отпустить ее не имеет права, она важный свидетель, потому чтоименно в ее грим-уборной только что умер человек.

– И что, интересно, покойная Штукина делала в вашейгримерке? – задумчиво спросил он.

– Понятия не имею! – Лола пожала плечами. –Но догадываюсь. Она вечно шныряла по углам, все вынюхивала, шпионила…

– Дорогая! – укоризненно заговорил Главный. –Все же она умерла, а о мертвых – или хорошо, или ничего…

– Нет смысла скрывать, что она меня ненавидела, –вздохнула Лола, – все равно он узнает, – кивнула она на капитана.

«Я и так знаю», – подумал Сойка, вспомнив допросШтукиной после убийства Валерии Кликунец.

Тут его позвал эксперт, и капитан удалился.

– Простите, Олег Игоревич, – сказала Лола, глядя всторону, – кажется, с моим приходом в театре начались неприятности.

– Да уж, – вздохнул Главный, – неприятности –это мягко сказано.

Пока капитан беседовал с Лолой, эксперт наскоро обследовалтруп, нашел небольшую ранку на пальце и осторожно разглядывал рассыпанные белыерозы.

– Похоже, что дело нечисто, – кивнул Шурик.

Розы упаковали в пакет и увезли в криминалистическуюлабораторию, труп Штукиной отправили в морг. Никто в театре не видел, какимобразом букет появился в уборной Лолы, кто его принес и кто поставил в воду.Сама Лола тоже не дала ответа – когда она последний раз была в гримерной, розтам еще не было. Розы были так хороши, что она обязательно взяла бы букет домойи укололась бы шипом, когда вынимала розы из воды. Эксперт подозревал, чтоименно розы послужили причиной смерти Штукиной, но до вскрытия не был ни в чемуверен. Лола же в этом не сомневалась – она видела карточку у мертвого тела.Милиция же карточки не нашла – видно, не очень тщательно проводила обыск в гримерной,либо карточка завалилась за половицу.

Лола позвонила Маркизу и услышала на том конце звериный рык.

– Лолка, ты все-таки ушла из дома? Я же запретил! Тычто, хочешь умереть, самоубийца несчастная?

– Уже, – процедила Лола.

– Что – уже?

– Уже чуть не умерла. Подъезжай через полчаса к театру,я не в состоянии сама доехать до дома. Ты не волнуйся – пока меня милицияохраняет…

– Дожили! – горько вздохнул Маркиз.

Консьержка Вера Анатольевна в принципе была своей нынешнейработой вполне довольна. Единственное, что ее утомляло, – это работасменами. За сорок без малого лет службы на своем оборонном предприятии онапривыкла рано вставать, чтобы успеть на работу к восьми, и соответственно раноложиться. Такой режим настолько въелся ей в кровь, что у Веры Анатольевнывыработались условные рефлексы, как у знаменитой собаки Павлова. Ела она,будучи на пенсии, исключительно по часам, как привыкла. Ровно в полпервогоперед ее мысленным взором, как на экране, вставали строчки меню их заводскойстоловой (на первое – борщ украинский, на второе – шницель рубленый, на третье– компот из сухофруктов), и у нее начиналось обильное выделение слюны. Нынешняяее смена заканчивалась в час ночи, когда в основном все жильцы домавозвращались домой и гости их уходили. Ночью никто в подъезде не дежурил,подразумевалось, что подгулявшие жильцы и сами могут открыть дверь, а чужиеночью не ходят.

Есть Вере Анатольевне ночью не хотелось, но жутко хотелосьспать. Поэтому после двенадцати она сидела в своей будочке, подперев рукойщеку, и с нетерпением смотрела на часы.

Хлопнула дверь шестнадцатой квартиры, Вера Анатольевнаузнала характерный скрип, раздались быстрые шаги – кто-то так торопился, что нестал дожидаться лифта. Консьержка встрепенулась, посчитав, что уходит тотсамый, похожий на кавказца смуглый подозрительный тип, который пришел часа дваназад. Каково же было ее удивление, когда она увидела хорошо, но неброскоодетого мужчину с густыми пшеничными усами и в солидных позолоченных очках.Чем-то он неуловимо напомнил наблюдательной консьержке симпатичного хозяинашестнадцатой квартиры.

«Брат, что ли, старший? – подумала она. – Или ещекакой родственник?»

У Маркиза не было времени, чтобы загримироваться какследует, к тому же без помощи Лолы это было трудновато, так что он просто прилепилусы и нацепил очки с простыми стеклами.

Не вступая в разговоры с внимательной консьержкой, онторопливо прошмыгнул в дверь подъезда и поскорее захлопнул ее за собой. Послетого как взорвалась на Крестовском острове его машина, Ухо подобрал Маркизу оченьприличный, почти новый, «опелек» синего неброского цвета.

Леня мчался по темным, заметенным снегом улицам и злился наЛолу. Идиотка, ведь он велел ей сидеть дома и носа не высовывать на улицу! Иникому не открывать дверь! И не принимать никаких посылок и телеграмм! И невпускать сантехников и проверяющих электроэнергию!

Все это Лола выполняла неукоснительно. Она даже в милицию надопрос отказалась идти, мотивируя отказ болезнью. На первый раз сошло,следователь не то чтобы поверил, но согласился перенести допрос. И вот паршивкасорвалась, полетела в театр. Просто как наркоманка какая-то, не может жить безсцены!

Что там случилось? Одно хорошо: Лолка звонила сама, значит,жива. И кажется, цела и невредима. Но здорово напугана. Это хорошо, может,возьмется за ум. Но кто, кто может желать ее смерти?

Леня заметил, как дрожат его руки, лежавшие на руле, и сжалзубы. Он безумно боялся за Лолу. Самое умное, что можно сделать в такойситуации, – это немедленно уехать. Но девчонка на заметке в милиции, ееникак не отпустят. Если же сделать новые документы, то потом будут трудности свозвращением. И он сам просто не может сейчас уехать, не разобравшись со всейисторией с Богомоловым. Ведь его кинули на деньги да еще и убили бы, если бы онне оказался сообразительнее и ловчее. Но все должны знать, что не родился ещетот человек, который сумеет обойти Леню Маркиза. Леня умеет мстить, причеммстить безжалостно, хоть и не любит насилия. А уж за Лолу-то он отомстил бы!..Вот только неизвестно кому мстить. И за что. И лучше не доводить дело дострашного конца. Но она ведет себя глупо, сама лезет на рожон.