Подъезжая к театру, Леня безумно злился на Лолу.

Но когда он увидел у дверей ее поникшую фигуру, почему-то вдлинном театральном платье и совершенно не подходящих к нему зимних сапогах,сердце его сжалось и все заготовленные воспитательные слова застряли в горле.

– Почему ты одна? – хрипло спросил он.

– Она не одна, – раздался голос откуда-тосверху. – Высокая тень придвинулась к белому платью. – Капитан Сойка.

– Здравствуйте, – несколько растерянно произнесМаркиз.

Капитан ему сразу не понравился – раздражал зычный голос,необычайно высокий рост и, самое главное, его профессия. Лола же чувствоваласебя с капитаном вполне нормально, даже опиралась на его руку и изредкасклоняла голову на плечо, вернее, куда-то к локтю, до плеча было не достать.

– Что случилось?

– Одна актриса умерла скоропостижно, – угрюмоответил капитан.

– Убийство? – Леня поднял брови.

– Возможно. – Капитан еще больше помрачнел.

– Мы можем ехать? – спросила Лола.

Маркиз тотчас узнал самый ее беспомощный голос.

– Завтра будут известны результаты экспертизы, –вместо прощания сказал капитан, – я вам позвоню.

– Уж будьте так любезны, – церемонно попросилаЛола.

– Что опять стряслось? – процедил Леня, как толькомашина тронулась с места.

Не услышав ответа, он оглянулся на свою партнершу: Лолаплакала.

– Ленечка, я боюсь, – всхлипывала она, – япросто до ужаса боюсь…

И у него язык не повернулся сказать ехидно, что нечегошляться в свой противный театр. Лола немного успокоилась и успела связнопересказать ему все случившееся после спектакля.

– Что ты так переживаешь? Сама же говорила, что этаЛизавета Штукина была препротивной бабой, вечно за всеми подсматривала,подслушивала и разносила сплетни.

– Она украла мою смерть! – театрально заговорилаЛола. – Там, рядом с трупом, я нашла карточку.

Маркиз сразу понял, о какой карточке идет речь.

– Что думает милиция?

– Не знаю. – Лола зябко повела плечами. – Кажется,они не нашли ее. Я запихнула ее под шкаф, а там такая грязь…

– Это хорошо, что грязь, – задумчиво пробормоталМаркиз.

– Ее точно отравили, точно! Она укололась шипом, где-тоя про это читала…

– У Шарля Перро, в «Спящей красавице», – подсказалЛеня.

– Букет был такой красивый. – Лола никак неотреагировала на его замечание. – Я обязательно взяла бы его домой…

– Но с чего это она схватилась за твои цветы?

– Не знаю… – Лола опустила голову, – вовсяком случае, радости от этого она не получила…

Консьержка Вера Анатольевна собралась уходить домой. И вот,когда она застегивала пальто и поднимала воротник, дверь открыли своим ключом ина пороге показался давешний мужчина с усами, который так поспешно выскочил изшестнадцатой квартиры. Он обнимал за плечи хозяйку квартиры.

– Добрый вечер! – рассеянно вымолвила та, заметивконсьержку.

Вера Анатольевна неодобрительно поджала губы и ответилатихо, сквозь зубы. Дверь лифта закрылась за парочкой. Консьержка ещезадержалась, чтобы послушать, хотя никогда раньше так не делала.

Вот открылась дверь шестнадцатой квартиры – и тишина, дажепесик не лает. Куда же делся хозяин? Да еще эти усы… Сейчас, когда жильцы былиздесь, перед ней, Вере Анатольевне показалось, что правый ус мужчины как-тостранно шевелится. Нет, ночная работа очень вредна в ее возрасте, глазаподводят… Но как тут заботиться о здоровье, когда денег совершенно ни на что нехватает?

Вера Анатольевна тяжело вздохнула, подумав онесправедливости судьбы, и отправилась домой.

Наутро Маркиз решил снова навестить Аветисова, чтобывыяснить у него подробности всей богомоловской аферы. Он позвонил в фирму, ноавтоответчик сказал, что фирма «Алиби» временно закрыта. Леня пораскинулмозгами и сообразил, что до смерти напуганный Аветисов скрывается. Но вряд лион сумел скрыться далеко и надолго, потому что милиция, надо думать, держит егона заметке как мужа убитой Валерии Кликунец и периодически таскает на допросы.Бегство его из города вызовет ненужные подозрения. Разумеется, БогомоловаАветисов боится больше, чем милиции, но интуиция подсказывала Маркизу, чтоАветисов прячется где-то недалеко.

Офис фирмы действительно был закрыт на замок, и Маркиз решилнавестить секретаршу. Ей-то скрывать нечего, она спокойно сидит небось дома.

По компьютерной базе данных МВД он узнал список сотрудниковпресловутой фирмы «Алиби». Из всего небольшого перечня только одна фамилия –А.Ф. Фомина – подходила для аветисовской секретарши. Он выяснил домашний адреси телефон Фоминой, после чего позвонил и спросил Васнецовых. Скрипучийнеприятный женский голос, в котором он сразу узнал голосстрахолюдины-секретарши, нелюбезно ответил ему, что никакие Васнецовы здесь непроживают. Маркиз удовлетворенно улыбнулся и пошел будить Лолу, которая послепережитого накануне стресса напилась снотворного и не собиралась сегоднявставать до самого вечера.

Однако когда Леня вежливо, но твердо попросил ее помочь сгримом, Лола поднялась без дальнейших понуканий – видно, поняла наконец, чтоони попали в передрягу и капризы придется отложить до лучших времен.

– Дорогая, – обратился Маркиз к Лоле, –сделай-ка из меня самого типичного сантехника!

– Стоило будить, – буркнула Лола, – тут иделать нечего.

Однако она минут сорок потрудилась над его лицом и одеждой.

Николай Афанасьевич Аветисов любил женщин.

В особенности он любил глуповатых блондинок с круглымидоверчивыми голубыми глазами, ямочками на щеках и тонкой талией. Но высокихтемпераментных и энергичных брюнеток он тоже любил. Впрочем, как и полненькихрыжих хохотушек. Но сейчас, когда удача отвернулась от него, а жизнь сталаопасной, как увеселительная прогулка в кишащих хищниками и ядовитыми змеямиджунглях южного Индокитая, Николай Афанасьевич мог положиться только на однуженщину.

На свою секретаршу, преданную, как собака, надежную, какдоллар, обязательную, как смена дня и ночи.

Страшную, как смертный грех – с ее вечно торчащими впередзубами, жидкими, коротко стриженными волосенками и костлявыми коленями, накоторые он постоянно натыкался в самые неудобные моменты. С ее преданнымисобачьими глазами, которые она не сводила со своего любимого начальника, сосвоего любимого мужчины. Любимого и единственного.

Когда несколько месяцев назад в приступе неожиданноймеланхолии Николай Афанасьевич проводил свою секретаршу до дома и напросился начай в ее одинокой однокомнатной квартирке, со всеми вытекающими отсюдапоследствиями, он с изумлением, переходящим в сдержанный испуг, выяснил, чтоего верная сотрудница пронесла до весьма зрелого возраста невинность. Пронесла,чтобы торжественно сложить ее к ногам любимого шефа.