Даша обернулась, но ее опередил Дронов:

– Совершенно не понимаю, при чем здесь капитан Шевчук.К ней не может быть никаких претензий.

– У меня и нет претензий. Я просто спросил, читает лиона газеты.

– Не успела еще, – сказала Даша.

– А вы почитайте, – посоветовал Чегодаев. –Возможно, поймете всю щекотливость и сложность проблемы.

– Я постараюсь, – пообещала Даша с короткимпоклоном.

– Уж постарайтесь. Хочу вам напомнить, господа, чтоположение сложное. Любая ваша оплошность в этом деле может привести – сейчас,перед выборами, – к обвинениям в политической ангажированности. А этого ненужно ни мне, ни вам… Тем более что последствия поистине непредсказуемы.

– Это почему? – с наивным видом спросила Даша, всееще стоя у окна. – Он еще кого-нибудь убьет… Вы же сами говорили…

– А вот на то вы и опера, чтобы никто больше никого неубил! Допустим, это все-таки он… так возьмите его в «коробочку»! Поймайте нагорячем! Санкции на обыск вам не будет, но санкцию на применение техническихсредств наблюдения получите хоть сегодня, с прокурором города согласовано,пусть ваш человек подъедет и заберет…

«Тронута вашей щедростью», – так и подмывало Дашуляпнуть. Разрешили взять телефон на подслушку – уписяться можно! А Сема,простая душа, завтра же другу брякнет: «Вася, я тут пошел девочек дырявить, такчто вы меня не ждите, разливайте по первой…»

– У вас ко мне есть еще вопросы? – спросилЧегодаев. – В таком случае разрешите откланяться, господа. И умоляю вас,почаще вспоминайте, что нынче на дворе не тридцать седьмой год и даже невосемьдесят седьмой…

Дверь за ним едва успела закрыться, как раздался могучийначальственный рык:

– Дарья, не мучай фикус! Возьми вон спичечный коробок,пепел аккуратно выгреби, в пепельницу высыпь. Раздымилась тут… Дай сигаретку, уменя вышли, – он шумно вздохнул пару раз, пытаясь охолонуть. – Дарья,садись. Что ты вырядилась, как юная блядь? Это у тебя юбка или лейкопластырь?

– Да я только что из «Листка». Я ж по легенде и естьблядь провинциальная…

– Вот ты бы это Чегодаеву объяснила. Он на тебякосился, как солдат на вошь… Переодеться в кабинете не могла? Ладно. Садись.Будем мучить мозги. Ты что, в самом деле газет не видела? На, пробеги.

Он сунул ей разложенный на нужной странице номерсегодняшнего «Обозревателя».

Сема Васильков превзошел самого себя. Воспоминания о еговчерашнем визите в прокуратуру читались словно репортаж с Лубянки в порувладычества там железного наркома Ежова. «Рецидивы тридцать седьмого года…инспирированные красно-коричневыми дутые дела… брызжущий слюной следователь…беспочвенные обвинения… наша родная милиция, надо полагать, больше привыклабить сапогами под ребра, чем заниматься, подобно ее коллегам в цивилизованноммире, нормальным расследованием… вопиющие нарушения гражданских прав…демократия… Хартия о правах человека… общеевропейский дом… неприкрытое давлениеперед выборами… пока так называемые органы пытаются лезть в политику, нашижены, дочери и сестры все так же беззащитны перед вышедшим на кровавую тропуманьяком…»

– Слушайте, – вздохнула Даша. – А может, егои в самом деле по политике грязью поливают?

– Ага, – сказал Воловиков. – И госпожаКазмина – замаскированный секретарь подпольного обкома КПСС, и этадевочка, Анжелка, – переодетый Зюганов…

– Илья Петрович, а может…

– Я тебе дам «может»! – грозно пообещалДронов. – Даже если ты к нему в квартиру с отмычкой залезешь и тот тесакна столе увидишь, тебе потом пришьют та-акую провокацию… И правильно сделают.Прочитала, Дарья?

– Ну.

– Хрен гну. Ты в самом деле ситуацию не просекаешь?

– Отчего же, – сказала Даша. – Все углыхарями кандидатов залеплены, бумаги извели… По сводкам, было уже три драки –одни срывали плакатики, другим это не нравилось… Так, по-вашему, Москалец и всамом деле еще не звонил?

– Не звонил, так позвонит – тут прокурорский кругомправ. Дарья, это для нас, ментов позорных, выборы и все сопутствующее –хренотень на обочине жизни. А для массы народа, и не обязательно несерьезного,это жизненная необходимость. Они в этом деле по уши и ухватятся за любуюсоломинку, чтобы только поднять пену, пока еще разрешена законом избирательнаякампания… Твой Паленый – доверенное лицо господина кандидата в депутаты ГосударственнойДумы Тетерева. Заведует агитацией и пропагандой, как старый газетный волк,благо «Листок» Тетерева поддерживает. И наплевать с высокой колокольни, что этисамые «демократические альтернативцы» уже сто лет как не собирают многотысячныхмитингов, что в партии у них остались три придурка, бабка Марья, да кот Ромка…Все равно это – политическая партия, участвующая в выборах. И кое-какую денежкуим подбросили. И кое-какие средства массовой информации они контролируют. Игосподин Москалец, Дарий свет Петрович, око государево по Шантарской губернии,их по старой дружбе поддерживает, хоть и с вихляньями. И в столицах у них ещеостались горластые кореша, вплоть до Попа Расстриги и Жоры Мордастого. На этонам прокурорский и намекал открытым текстом… – Дронов, утомленный длиннойтирадой, ухнул, расслабил форменный галстук. – И прав он, сучара, на стокругов. Если мы сейчас запечатаем Паленого на нары, через пару дней максимумнаши фамилии будет полоскать «Голос Америки», верно вам говорю. Оно нам надо? Яведь не боюсь – просто в результате всего этого поганого концерта обязательноизыщут способ, чтобы дело у нас отобрать или тихо притушить. А нам бы довыборов продержаться, потом станет не до нас, жопой чую… И потом. Мы и в самомделе уязвимы со всех сторон. Прав Чегодай – не нужно на нас давить, достаточнопотребовать строжайшего соблюдения соц… тьфу, законности. Свидетели его неопознают, виляют. Дома у него мы можем ни черта не найти. Через трое сутоквыпорхнет – и будет над нами порхать летающая корова со всемипоследствиями… Копать надо, милые! Мы ж не виноваты, что время такое! Трофимовна стену лезет, так ему хочется этого лидера законопатить – но чтоделать… – он помолчал. – Детали знает кто-нибудь?

– Чирикнула я кой с кем в прокуратуре… – сказалаДаша. – Ну, ничего не скажешь, опознание они провели квалифицированно –подобрали четверых статистов со стороны, польты-шапки такие же подыскали, шрамыподрисовали самые разные… Только мой источник говорит, что бабы определенновиляли. Банкирша совсем чуть-чуть, и ее можно понять, и в самом деле, уверяет,мельком видела, а вот девчонка, такое впечатление, просто испугалась. Бываетчастенько. Соплюшка, что требовать… Паленого мы обставили плотнейшим образом.

– Даже мусорные баки во дворе тихонечко слямзили ночьюна пару часиков, – с грустной усмешкой дополнил Воловиков. – Благо унего окна на другую сторону выходят. Извозились, как поросюки, но не нашли ниножика, ни шарфиков…