– По-моему, те колесики вполне сойдут за искусство.

«Будь галантным с помощью колесиков».

– Можно сделать металлические серьги или браслет на щиколотку, в терапевтических целях… – И, пока Фрэнк выслушивал одну безумную идею Бейкера, порожденную горячим желанием помочь, за другой, у него самого начала формироваться задумка.

– Бейкер, спасибо за помощь, правда, – сказал он.

– Ой, а то! Я же в ресурсе.

Вместо того чтобы отправиться домой, Фрэнк заскочил на бывшую свою работу, и когда заезжал на парковку, на него внезапно нахлынула ностальгия. Здесь он был отцом семейства, кормильцем, зарабатывавшим умением удерживать самолеты в воздухе, а корабли – на плаву.

В держателе завибрировал мобильник, который торчал там уже несколько дней. Целая цепь сообщений:

С днем рождения папа! Подарок по почте!

позвони мне

где ты???

Папа пожалуйста позвони. ВАЖНО.

ПАПА!!!! ОЧЕНЬ ВАЖНО!!!! ПОЗВОНИ МНЕ!!!!

Так как мобильник почти разрядился, а очень важное у Кристи никогда – вообще никогда – не было очень важным, он оставил телефон в машине, пересек стоянку, на которой обновили асфальт, прошел сквозь сверкающие стеклянные двери и поздоровался с Мэри Джейн, сидящей в такой же ухоженной и лаконичной приемной, как и она сама.

Мистера Пирса на месте не было, но Кертис Джексон, начальник цеха, вышел к Фрэнку, похлопал по плечу и крепко пожал руку.

– Фрэнк Дейгл! Черт побери! Как ты, старина?

– Все хорошо, Кертис.

– И выглядишь неплохо.

– Я каждый вечер молюсь за тебя, Фрэнк, – сказала Мэри Джейн. – За тебя и за твою дочь. – Стройная и седовласая Мэри Джейн появилась в «Машинах Пирса» двадцать пять лет назад в образе клёвой бабули, и годы ее нисколько не изменили. О ее возрасте давно судачили, но лишь умалишенный решился бы спросить, сколько ей лет.

– Спасибо, Мэри Джейн, – сказал Фрэнк.

После несчастного случая он получил целый шквал открыток от приятелей по работе, которых не видел много лет. Несомненно, дело рук Мэри Джейн. Все, кто здесь работал, пришли и на поминки.

– Я передам Кристи, что ты о ней спрашивала.

– Передай, передай, Фрэнк. Да благословит тебя Бог.

Следуя за Кертисом в главный цех с его необъятностью, сияющими чистотой полами, Фрэнк спиной ощущал ласковую расположенность Мэри Джейн. А затем его снова кольнула тоска по ушедшим дням, полным копоти и машинного масла. Теперешние станки – все компьютеризированные – сверкали надменностью медицинских приборов, для безопасности они были в корпусах из оргстекла, обвиты прозрачными трубками с охлаждающей жидкостью. Но работали они, как и раньше, шумно. Фрэнк убавил громкость в слуховом аппарате.

– Здесь так чисто, что можно ребенка пустить ползать, – обводя рукой цех, заметил Кертис.

Фрэнк помнил это чувство собственной значимости и гордости. Ничто с этим ощущением не сравнится.

– Где мистер Пирс? – спросил Фрэнк. Он любил бывшего босса, тот был хорошим человеком.

– В последнее время мы его почти не видим. – Кертис понизил голос: – Рак.

– Господи.

– Но он справится. Он же упрямый как осел. Слушай, Фрэнк. Мы и тебя давно не видели. Надо бы собраться как-нибудь, пивка попить.

– Обязательно, – согласился Фрэнк.

– Нет, правда, – не унимался Кертис.

Это был мягкий, как подушка, темнокожий человек с добрыми, глубоко посаженными глазами, вкусивший свою долю скорби. Когда от менингита в спортивном лагере умер его сын-подросток, Лоррейн несколько месяцев подряд раз в неделю относила Джексонам ужин – в таких ситуациях всегда проявлялась ее лучшая сторона.

Фрэнк огляделся и осознал, что все это время ему не хватало его товарищей по работе, а также Одри, которая махала ему с противоположного конца цеха. Какое-то время он просто наблюдал за своей старой командой – как они перемещаются между станками и аппаратурой, как носят материалы, сверяют спецификации, складывают режущие инструменты всех размеров в боксы всех размеров. Самые маленькие резцы походили на тонкие, завернутые в фольгу леденцы, их кончики были покрыты оксидной пленкой ярких сплавов – цвета серебра, меди и золота. Самые большие походили на боеголовки.

– Эти новые станки взорвут тебе мозг, – сказал Кертис.

Он повлек Фрэнка в глубину цеха, где на того обрушились хлопки по спине от людей, которых он не видел несколько лет. Их осталось меньше, чем он ожидал, и за станками в основном присматривали молодые ребята, недавние выпускники технических колледжей.

– Погляди-ка, Фрэнк, – остановившись у совершенно нового, сверкающего станка, сказал Кертис. – Пятикоординатный. Поворачивает и режет без перенастройки.

Фрэнк с благоговением наблюдал, как станок преобразует стальную заготовку в огромный клапан.

– «Боинг»? – спросил он.

– «Локхид», – ответил Кертис. – Новые клиенты.

– А неплохо.

– Очень неплохо, – засмеялся Кертис.

Работая в «Машинах Пирса», Фрэнк близко сошелся с некоторыми сослуживцами, но, выйдя на пенсию, понял, до какой степени эта дружба основывалась на их общем деле. Теперь ему ближе были те, кто, как и он сам, уже не работал. Но Джек и Расс переехали во Флориду, Леонард присылал открытки из путешествий по миру, а Митч умер.

– Итак. Тебе нужен лом?

– Да.

– Для чего?

– Хочу смастерить держатели для книг, – сказал Фрэнк.

Он покажет Харриет, что может загладить свою вину. И что умеет обращаться с фрезерным станком. Что он человек с хорошими манерами и вполне разумный. А не чокнутый тип, размахивающий огромным куском стекла.

– Если не возражаешь, я пороюсь в контейнерах? Мне нужна нержавейка, потом, может, медью ее покрою.

– О-о, засверкает как надо, – похвалил Кертис. – Дама сердца?

Но Фрэнк не успел ответить, на него налетела Одри.

– Фрэнки-и-и! – завизжала она. – Мой Фрэнки-Фрэнк!

Одри всегда вызывала у него улыбку – смешливая и необычайно талантливая, с сипловатым голосом. Мистер Пирс даже организовал женский туалет, хотя Одри так и осталась единственной женщиной.

– Выхожу замуж! – объявила она, выставив растопыренную пятерню. – Кольцо – чудо, а я не могу носить его на работе.

– Ну ты же не хочешь, чтобы тебе палец оторвало.

– Целый карат, Фрэнки-Фрэнк, богатенького себе приискала.

Она сыпала шутками, как и прежде, и Фрэнк с радостью остался бы среди этих шумных и веселых людей, единомышленников. Но больная спина, ноющие суставы, слабеющее зрение… Ах, как же он скучает по работе. По своему делу.

– Фрэнки тоже завел себе даму сердца, – сказал Кертис, и Одри издала свое фирменное совиное уханье.

Она попыталась вытянуть из Фрэнка подробности, но, ничего не добившись, принялась описывать предстоящую свадьбу:

– Фрэнк, вообрази, у меня будет платье со шлейфом в два с половиной метра, – захлебывалась она. – Представляешь? А церемонию устроим на участке моей бабушки.

Фрэнк хмыкнул, представив, как Одри бежит по полю, а за ней