раздирающееся от боли сердце, представляя своего сына вновь ребенком, выбежавшим из дому в погоне за бабочками… Исполняя свою домашнюю работу, с сердцем, обливающимся кровью, она тихонько напевает: «Хотелось бы знать, как далеко убежал сегодня мой мальчик в погоне за резвыми стрекозами»…

Глава X

День, проведенный на рыбной ловле. Пожар склада масла у русских. Празднества по случаю дня рождения императора. Сражение с русскими истребителями. Новый выход истребителей. Ночная погоня. Удивительное известие о британской армии. Мнение японцев насчет продолжительности войны. Жизнь в Порт-Артуре. Воскрешение «Севастополя». Нападение на него миноносцев. Он совершенно выведен из строя. День Рождества. Падение Порт-Артура.

Вскоре после моего возвращения на корабль капитан Ионахара сделал фотографический снимок, на котором я был окружен моим личным конвоем, т. е. всеми матросами, которые в разное время исполняли в лагере обязанности моих караульных.

Вероятно, русские разбросали несметное количество мин; японцы насчитывали их уже больше тысячи выловленных, и конечно в Дальнем было еще много неразысканных. После бывшей бури тралящие суда вновь с усердием принялись за свой труд, а я тоже отправился с одним из отрядов истребителей, чтобы еще раз поглядеть на Порт-Артур.

Раз у нас устроилась рыбная ловля тралом[24] в проливе между островами. Это самое излюбленное место здешних рыболовов. Мы рассчитывали поймать рыбу «тай» и отправились на большом сампане, взяв четырех матросов на весла и для насаживания приманки. В трале было около сотни крючков; обойдя с ним кругом острова, капитан предложил взять с собой завтрак и высадиться на берег, предоставив рыбе самой идти на крючки. Была сильная зыбь и высадка между скалами оказалась делом не очень легким. Наконец, это нам удалось и мы по скалам взобрались до округленной вершины, где на бамбуковой палке задорно развевался маленький флаг, — значок, поставленный землемером. Здесь росла такая же мягкая трава, как и в некоторых солнечных горных уголках и цвели еще поздние осенние цветы.

Мы нарвали с капитаном огромные букеты для украшения стола в кают-компании. После завтрака мы спустились к прибрежным скалам, подножия которых обвиты морскими водорослями; растительность эта не так блестяще окрашена, как у английских берегов, но все-таки мы нашли прекрасный экземпляр морского анемона, совершенно такого же ярко зеленого цвета, как ящерицы, попадающиеся на Джерсее. Единственными живыми существами на острове была колония горных голубей.

Сев в лодку, мы вытащили трал, в котором не оказалось ни одной рыбы. Захваченные нами несколько динамитных патронов оказались гораздо более действительным средством: мы наловили несколько ведер крупной рыбы, и между прочим попался один особенно хороший экземпляр тунца.

По возвращении на корабль мы нашли командира, занятого приготовлениями к выходу в море: нам было приказано идти в Дальний. Море было спокойно, и вода была как зеркало, когда мы двинулись в путь. В Порт-Артуре продолжалась стрельба, но мы шли по противоположному направлению. Принимая в расчет возможность наткнуться на мину, мы сделали очень большой обход, и взяли курс на Дальний только тогда, когда увидели эскадру Того. Мы прошли под самым Квантаншаном, — двойным островом, состоящим из двух гор, соединенных серебристой песчаной косой около мили ширины. Находящийся рядом маленький островок Чизи-Кванг имел вид шлюпки под кормой корабля; его можно сравнить с Теленком у острова Мэн. Черный купол в центре острова указывает место огромной океанской пещеры, в которую легко может войти корабль; по сторонам входа две чудовищные скалы в виде башен. Эти островки имеют вместе почти одинаковую площадь с Джерсеем, но единственными их обитателями являются смотрители маяков и несколько рыбачьих семейств.

При нашем входе в залив Дальнего канонерские лодки были деятельно заняты разыскиванием мин, которых оставалось выловить еще значительное количество.

Сначала мы встали на якорь в гавани, не доходя до моего прежнего крейсера «Тайнан-Мару», но в четыре часа снова подняли якорь и перешли на другую стоянку, ярдов на тысячу ближе к адмиралтейству.

Командир отправился на флагманское судно с донесением о нашем прибытии, и там ему сообщили, что приказ о перемене нашего местопребывания отменен, и что завтра мы возвращаемся назад, на наше старое место. Эта потеря времени могла бы быть избегнута, если бы на нашем крейсере был установлен прибор для беспроволочного телеграфирования; тогда, в любой момент нашего перехода, мы могли бы получить надлежащие распоряжения.

На следующее утро, перед нашим уходом, я отправился повидаться со своими старыми товарищами на «Тайнан-Мару», где встретили меня очень ласково. На корабле все было по-прежнему, исключая некоторых перемен среди младших офицеров. Мне, собственно, хотелось остаться со старыми моими друзьями, но мой долг призывал меня находиться как можно ближе к театру активных операций.

11-дюймовая гаубица 3-й японской армии генерала Ноги ведет обстрел гавани Порт-Артура

Когда мы снова стали на якорь в «известном убежище», я отправился на берег, чтобы посмотреть на действие фугасов (земляных мин), так как мне сообщили, что в этот день они будут пущены в дело. С моего наблюдательного пункта я внимательно следил за атакой и видел, как внезапно взорвалась земляная мина. Казалось, что сразу взлетела на воздух огромная часть холма: недавно, симметрический холм превратился в бесформенный хаос и воздух потемнел от падавших камней, земли и человеческих тел. Взрыв земляной мины приостановил сражение на некоторое время, так что последовала короткая передышка.

В этот день из Англии была получена телеграмма, в которой говорилось: «Балтийский флот пустил ко дну выстрелами английскую рыбачью лодку, приняв ее за японский крейсер». Все покатились со смеху; многие даже не хотели верить этой истории.

На следующее утро наш отряд вышел на обычное рандеву, но не случилось ничего особенно важного, кроме того, что японские снаряды зажгли у русских склад масла и мы были свидетелями великолепнейшего зрелища: пламя поднималось высоко в небо и облака черного дыма, похожие на похоронные султаны из перьев, доносились вплоть до самой эскадры Того. Должно быть, этот пожар был очень серьезной неудачей для русских, не имевших больших запасов угля или другого топлива.

3 ноября — день рождения его императорского величества японского императора; это самый важный праздник в году, и в этот день армия и флот получают угощение на его личный счет.

Я заметил, что у матросов был какой-то особенно таинственный вид за последние два или три дня. Тайна разъяснилась, когда 3 ноября утром я вышел в кают-компанию: вся она была украшена различными цветами, особенно хризантемами всех оттенков, не исключая голубых и зеленых; изящные лиловые глицинии спускались с бимсов грациозными фестонами и кистями.

Все эти бумажные украшения были сделаны в продолжение трех дней. Была устроена временная