— Могла ли я когда-то обидеть любимую дочь Повелителя Цветов? — протягиваю мелодичным голосом, глядя на ту без какой-либо агрессии; даже равнодушно.

— Мы не имели чести встретиться лицом к лицу. Так что между нами нет никаких обид, — отрезает красавица, чуть задрав подбородок.

При этом она не выглядит ни дурой, ни злодейкой.

Кажется, она действительно ощущает за собой право недолюбливать меня… Любопытно.

— Дочь, ты ведёшь себя враждебно. И это разбивает сердце твоему отцу, — настойчиво произносит Повелитель Цветов, и в его голосе четко слышится предупреждение.

— Я пересекла границу, — тут же склоняет голову гордый цветок по имени Чжу Цин.

Но даже это её отступление я не могла бы назвать проигрышем.

Эта мягкая красавица с несгибаемым характером определённо имела сильный стержень внутри.

— Если дело в твоей отменённой помолвке, то Высшая Богиня Инь Юэ тут не причём, — спокойней произносит её отец, — и вообще, то дела давно минувших дней: отпусти уже это…

Нахмурившись, смотрю на покрасневшее лицо Гордого Цветка Белого Озера.

— Отец! — возмущенно восклицает молодая богиня.

— О какой помолвке речь? — уточняю у всех сразу и с не меньшим изумлением наблюдаю, как Чжу Цин резко разворачивается, срывается с места и летит в сторону сражения, с ходу начиная атаковать одного из демонов острыми, как лезвие, лепестками…

Чуть приподнимаю бровь, более никак не реагируя на столь странное, если не вопиющее поведение.

— А-Юэ, — подаёт голос Синь Шэнь, подходя ко мне, — Чжу Цин была одной из невест наследника.

А я, наконец, вспоминаю, где видела эти роскошные, каштанового цвета, волосы!

Представление на площади!

И та милая богиня, вызвавшая столько сочувствия у зрителей… актриса явно изображала дочь Хозяина Белого Озера — Чжу Цин!

— Прошу прощения у Высшей Богини, — встретив мой вопросительный взгляд, отвечает Цзы Сяо, — я не думал, что моя дочь всё ещё испытывает какие-то чувства к наследнику… Я постараюсь вразумить её. Не держите на неё зла.

Итак, у них была любовная история…

Становится всё любопытнее.

Должна ли я испытывать беспокойство по этому поводу? Понятия не имею. Но что-то определённо не даёт мне покоя.

Прекрасный Цветок из клана, свято хранящего свои тайны… клан демонов, пострадавший от растрепанных чувств Каменного принца… мне кажется, или в той давней истории-чувств-без-счастливого-конца не хватает некой детали? И не эта ли деталь — причина, по которой клан Повелителя Цветов существует обособленно от остальных кланов Края пяти Озёр?

Нет, тут определённо есть какая-то связь! И нынешнее нападение демонов на эти земли — прямое тому подтверждение.

— Я принимаю ваше извинение и не держу зла на Чжу Цин. Я посещу вас сразу после того, как… завершу свои дела. А сейчас я должна оставить вас, — чуть склоняю голову перед стариком и поворачиваюсь к своим ученикам, — постарайтесь не умереть, — произношу ровным голосом, — в противном случае вы опозорите меня и всю Шелковую Долину.

— Мы не подведем вас, наставница! — рапортует Хэ Чжань, глаза которого слишком ярко горят.

— Синь Шэнь… — перевожу взгляд на лиса.

— Если они опозорят тебя, я сам их убью, — лениво протягивает тот.

— Дядя! — возмущенно восклицают Юби и Бию.

— Идите, тренируйтесь, — кивнув на оставшуюся в живых группу демонов, произношу без эмоций и взлетаю в небо.

Выделенное на эту проблему время, почти закончилось. Я должна срочно вернуться в Шелковую Долину и спуститься в царство смертных.

Надеюсь, Каменный принц сумеет продержаться до моего прихода.

Ему никак нельзя умирать: у меня к нему слишком много вопросов…

Вернувшись домой, тут же погружаюсь в глубокую медитацию, которая плавно переходит в ритуал отделения тени, как частицы истинного естества. Памятуя о нашей с принцем связи, я решаю довериться законам природы и спуститься в мир людей без определённого направления. Если наследник всё ещё жив, я окажусь рядом. Вряд ли прямо подле… но и не за тридевять земель.

Спустившись прозрачной каплей с небес, приземляюсь на землю и, используя технику теневого фантома, материализую копию своего собственного тела. Теперь у меня есть физическая оболочка, и я могу общаться с простыми смертными без опасения свести их с ума звучащим из воздуха голосом…

Оглядываюсь по сторонам. Кажется, я оказалась рядом с большим городом: хоть вокруг и был лес, дорога была широкой и пригодной для проезда больших повозок. А ещё — тут постоянно ходили люди. Рассмотрев одежды большинства, создаю для себя нечто подобное. Затем осторожно выглядываю из-за дерева и решаю вклиниться в поток.

— Не подскажете, что за город впереди? — уточняю вежливо у целого семейства, бредущего вперёд с телегой, полной вещей.

К слову, телегу ту тащили двое молодых юношей. На лошадь у этих людей явно не было денег…

— Ты с небес свалилась, сестрица? Конечно же столица! — устало отзывается отец семейства, не отрывая глаз от дороги, — Какой же ещё это может быть город?

— Благодарю, добрый человек, — киваю и хочу, было, обойти его, как застываю, остановленная его рукой.

— Великая Мученица? — потрясенно произносит он, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

— Что? — переспрашиваю и замечаю, как останавливается весь поток людей на дороге.

— И впрямь! Одно лицо! Сколько тысяч лет прошло… она всё-таки вернулась! — зашептались вокруг.

— О чём вы говорите, добрые люди? — уточняю вежливо.

— Не она? Может, просто похожа? — продолжают шептаться люди.

— Даже если не она, такое лицо просто так не даруется небесами! Эта дева послана в наш мир неспроста! — возражает отец семейства.

Что? Они знают о том, что боги спускаются в мир смертных? И меня раскрыли так быстро? Или это необычное совпадение, и я напомнила им какого-то важного персонажа их истории?

— Скажите мне, кого моё лицо так напоминает вам? — спрашиваю вежливо у столпившихся вокруг.

— Известно — кого! Великую Мученицу Айю. Она вознеслась на небеса во время нападения на Дворец Солнца, когда Бездушный Император пытался подавить восстание дикарей. Это было много тысяч лет назад, но народ бескрайних земель по сей день хранит все подробности в своей памяти! И тысячи храмов, построенных в честь Великой Мученицы — тому подтверждение! Пусть бессмертных, сумевших вознестись, подобно ей, всё ещё можно по пальцам пересчитать, но учение не утратило своей привлекательности и продолжает распространяться по всей земле! — отвечает мне старец, опиравшийся на посох.