Хвост из-за спины моей с любопытством выглянул.

– Не твой типаж, – ехидно подметил Стикс.

Хвост благоразумно обвис, будто и неживой был.

– А может, вы нас пропустите? – очень миролюбиво начала я, спиной ощущая приближение упырей.

– Может, и пропущу, – подмигнул мне вампир. И сделал шаг вперёд. Я в сторону шарахнулась, чуть не наткнулась на упыря.

– Ыыыы, – взвыла, ощутив на плече костлявую руку.

– Фрррр! – кинулся на нежить кот, пытаясь меня защитить.

Я взвизгнула.

– Слушай, Алкая, ты знаешь, чего я здесь нашёл?! – совершенно из ниоткуда вынырнул Дакар. В лапах книга чертовская и морда заумная. Но как же не вовремя. А чёрт, внимания на орущую меня не обращая и упырей будто не видя, спокойно стоял, в древний фолиант смотря. Даже у вампира челюсть отвисла, когда нечистый совершенно спокойно произнёс:

– Бамбарбия тургуду! – и лапой взмахнул.

Сизое сияние возникло надо мною. Уже привычное и ничего хорошего не обещающее.

– Ты не вовремя! – рявкнула так, что два упыря, меня почти схватившие, в сторону отпрянули и боязливо переглянулись.

Чёрт словами подавился и только тогда голову от книги поднял.

– Ой! – сказал он, роняя книгу. – Ой! – ещё громче, повернувшись и наткнувшись на плотоядный взгляд вампира. – Оё-ёй…

Я в охапку чёрта сгребла.

– Бежим! – выкрикнула в жуткое лицо очнувшемуся и осмелевшему упырю.

Успела сделать пару прыжков и была сбита другим упырём. Дважды через голову кувыркнулась в воздухе и шмякнулась в куст можжевельника.

– Приятной посадки, Алкея, – проговорила сама себе, пытаясь подняться. Голова шла кругом. Земля и лес перед глазами хороводы водили.

– Ыыыы, – сказали рядом. – Умри, ведьма!

Вот уж нет! Умирать я точно пока не собиралась.

– Сгинь, нечистая! – рывком оборачиваясь, рявкнула я и, не найдя ничего лучше, швырнула имеющимся в руках чёртом в упыря.

Ох, ну и глаза у Дакара были, когда его маленькая тушка врезалась в нежить, свалилась с неё и, упав под ноги, уронила нежить.

Удар вышел вполне эффективный.

Бегущие следом четверо повалились на дружка, образовывая кучу.

А из-под самого низа этой кучу раздался обиженный голос Дакара:

– Почему как в гущу событий, так меня?

– Потому что ты чёрт! Тебя убить сложно, в отличие от нас со Стиксом, – пояснила я и громко выкрикнула. – Стикс, за мной…

Сделала шаг в попытке к бегству. И тут мне в голову прилетела упыриная конечность. Хорошо так прилетела, начисто отбив умение бегать, стоять и вообще соображать.

Позади раздалось довольное:

– Ыыыы. Умри, ведьма!

– Вот же сволочь! – проговорила я и, попрощавшись с этим миром, мягко так на землю рухнула.

***

Странно всё было. Снилось, что вроде на руках меня несут и птица огромная, на индюка похожая, в глаза мне заглядывает.

Откуда-то издалека слышался голос Стикса:

– Жить будет?

– Буууудет… – отвечали ему растянуто, по-стариковски.

– Ты, если что, на индюка похожа?

– Кто, я похожа?

– Так индюк и есть с виду.

– За индюка отвечать придётся, мохнатик!

– Вы на него внимания не обращайте, – послышался миролюбивый голос Дакара. – Он у нас с детства заученный на всю голову.

– Оно и видно, – буркнули в ответ.

Я постаралась голову повернуть, чтобы посмотреть, кто отвечает. И снова всё расплылось в моём сознании. Бревенчатые стены, белые занавески, цветные перья.

– Ох, неужто в себя пришла?!

Я узнала этот голос.

– Бабушка Фьяра, – прошептала, теряя силы и не понимая происходящего вокруг.

– Лежи, лежи… – цветные перья оказались совсем рядом. – Ишь окаянная нежить, как приложил-то тебя. Головушку разбил в кровь. И как насмерть не пришиб оглоблей своей? Ах, кабы не жених твой, совсем бы покалечили.

«Жених! Владар?» – моя больная голова совсем плохо работала.

Я все ещё пыталась рассмотреть птицу. Но сознание снова поплыло, а вместе с ним и всё видимое. Голоса стали далёкими, расплывающимися и непонятными.

«Индюк, – последняя мысль. – Где-то рядом со мной огромный индюк. Бред, это просто бред, таких больших индюков не бывает».

***

Птичий щебет. И запах будто в поле. Хорошо-то как.

Я зевнула и глаза открыла. Минуту смотрела заворожённо на деревянные балки потолка и стен, на белые занавески на окошке, на рукомойник в углу, над которым висело в деревянной раме круглое зеркало.

Длинный стол, рядом скамейка. На полу домотканые половички.

«Не проснулась», – решила я и глаза прикрыла.

– А я тебе говорю, птица из тебя никакая, ты крыльями-то помаши… – в дом вошли, хлопнула дверь. – Во-от, не выходит у тебя летать. А получается, что птица ты домашняя, не летающая. А домашние у нас кто? Правильно. Либо кура, либо индюк… Значит, от них и произошла. Помесь домашней птицы, науке неизвестная.

– Знаешь, у тебя от заумности ум поехал… – рявкнули ему. – Ещё раз говорю. Птица я заповедная – гамаюн! Мы не летаем. Мы – существа мифические, потусторонние….

– Это в каком это месте ты потусторонняя? Птица ты… Просто нестандартная! У тебя случайно бабка с каким оборотнем шашни не крутила?

– Чего?

– Говорю, ты помесь странная.

Я откашлялась и глаза открыла.

Несколько раз ресницами изумлённо хлопнула.

На лавочке у стола сидел, сложив лапы на коленях, Стикс и… крупный индюк с человеческой головой!

– Здрасте! – выдавила я.

– В себя пришла! – всплеснула крыльями птица. Я её голос хорошо узнала.

– Бабушка Фьяра?! – хотя голова была точно не её, молодая, с косой на голове и блестящими глазами.

– Я, моя милая. Ишь как тебя приложили. Думала, ты головой сдвинешься. Совсем ненормальная станешь.

Птица с лавки слезла и ко мне направилась.

Лоб крылом пощупала.

– Хорошо, что тебе повезло с женихом. Не побоялся, упырей разогнал да на рученьках сюда принёс.

– Жених? – испугалась я. – Владар? – у меня ступни похолодели. Неужели и здесь нашёл?

– Владар? – переспросил, подходя, Стикс. – Ох, ты ж ничегошеньки не помнишь. – И лапы заломил. – Памяти-то нет, – а в усы добавил: – Хотя её и раньше не было. Девичья, – и уже громче: – Поздравляю, Алька, у тебя новый жених!