мерцали в полутьме, повёрнутые к нам спиной. Мы живём ради помощи ближнему. Люди не осознают прелести человеческой жизни, если включена функция естественного отбора. Чем тогда человек отличается от зверя…

Лиза придвинулась к свече. На потолке отразилась тень стойкой ручонки. Сел на колени и положил кулон в её ладонь. Маленькая королева обогнала сверстников в развитии на десяток лет. Для вундеркиндов жизнь — неразрешимая загадка.

Ничего не ответил девочке. Давать обещания и не сдерживать их, любимая привычка людей. Бросать друзей и придумывать оправдание — норма жизни. Без оглядки на правила морали.

Вышел из комнаты, когда свеча догорела. На улице стоял полумрак. Солнце сваливалось за лиственничный бугор, бросая последние лучи на купол особняка. Курил на крыльце, несмотря на категорический запрет Елены Аркадьевны.

На лице въехавшей во двор Оли играл румянец.

Она улыбнулась и скинула лыжи. Её красные щёки подходили для образа главной героини. Если сыграет на уровне Ани, предоставлю ей роль.

Оля сказала, что придёт через пятнадцать минут. Вернулся в маленькую комнату на втором этаже летнего домика и выписал отрывок, который полтора года назад читала Аня. Любой талант познаётся в сравнении. Перечитал монолог и вспомнил образы прошлых лет. Сильный и чистый голос Ани, бурная незабываемая ночь. Гладкая кожа и мягкие пальцы… Сегодня всё будет по-другому. Оля прочитает монолог и услышит беспристрастный ответ. Поговорим минут двадцать и она уйдёт.

Спустился на кухню и приготовил чай. Взгляд по привычке задержался на стуле у окна. Вспомнил Ричарда и кольцо. Жаль, что у них с Мартой ничего не получилось. В голове проскочила бредовая мысль, что во всём виновата пьеса. Из-за неё Аня познакомилась со мной, приехала в посёлок и попала в руки насильников, из-за неё меня вышвырнули за стены университета, из-за неё оказался в змеином гнезде. Кто следующая жертва пьесы? Оля… Оставил кружку на столе и поднялся наверх.

Глава 35

Оля вошла в комнату без стука, словно в ней никого не было. Скинула лёгкий плащ и села на край кровати. Взяла протянутый монолог и пробежалась по тексту. Мышцы лица её напряглись, брови сдвинулись к переносице.

Она смотрела на меня, будто пыталась разгадать загадку. Затем подошла к окну.

— Отсюда прекрасный вид на задний двор. Ты выглядываешь вечерами на улицу?

— Нет.

Оля улыбнулась. Выглядываешь. Все выглядывают. Поднесла листы к груди и начала читать. Слушал и сравнивал с Аней. Голос не такой сильный, зато звонкий и чистый. Мимика отработанна идеально, нет переигровки, но сила переживаний чувствуется. В конце монолога, где любимый героини погибает от шальной пули, на глазах Оли выступили слёзы. У неё есть ключик к зрителю. Дмитрий Павлович смирится с новой главной героиней.

Оля положила листы на стол и подошла.

— Интересный у тебя способ заманивать девушек, — улыбнулась она. — И время подгадал удачное. Отец приедет завтра вечером.

Об отъезде Александра Викторовича ничего не знал. У всех на уме одно и то же. Независимо от пола и социального положения. Оля закрыла глаза и приоткрыла губы. Сколько парней в её колледже позавидовали бы мне сейчас. Приложил палец к подбородку девушки.

— Дело в том, что «Алая роза» моё произведение. Имя на обложке — псевдоним. И это не способ заманить тебя. Для зарубежной постановки мне выдали список актёров. Но с главной героиней произошла… беда. Ты согласна на роль?

Тетрадные листы в клеточку как билет в будущее. В семье не принято выказывать эмоции. Оля кивнула в знак согласия. Не поверит, пока не придёт официальное подтверждение.

В гостинице «Мириталь» Крассовский снял очки и посмотрел мне в глаза. Смерть Ани оказалась непоправимой потерей для пьесы, но предложение молодой, никогда не выступавшей на серьёзных спектаклях девушки… на подобную авантюру он не подписывался.

В течение часа Дмитрий Павлович убеждал, что в московских театрах много хороших и опытных актрис, которые достойно заменят Аню. Я стоял на своём. Либо Оля играет в пьесе, либо зарубежные постановки отменяются.

Дмитрий Павлович обхватил руками голову и закричал, что это необоснованный риск. Что договор с французами уже подписан, и они готовятся к нашему приезду.

«Алая роза» для Крассовского была коммерческим проектом. Хвалебные слова в её адрес он отправлял тогда, когда на стол маленькой прокуренной каморки падали солидные пачки банкнот. К человеческой жизни он относился как к модному бренду…

— Для девочки пьеса отличный шанс проявить себя. Аню на главную роль выдвинул я. Могу вас заверить, у Оли есть талант.

Крассовский достал из кармана синий мятый платок и вытер лоб. В голове проскочила идея, что Дмитрий Павлович договорился с зарубежными коллегами о другой кандидатуре. Он посмотрел на дно бокала, будто хрустальная ножка могла вытянуть из сложной ситуации. Список артистов с именем Оли во главе лежал на краю стола. Лысина Крассовского походила на запотевшую стенку чайника. Он закрыл глаза и согласился.

Пожал обмякшую руку Дмитрия Павловича. Взгляд выражал обречённость и безвыходность. Список исчез в дипломате и Крассовский покинул столовую.

Выйдя на улицу, впервые за несколько дней улыбнулся. Весеннее солнце грело надеждой на лучшее, а искрящиеся волны ручья радовали глаз.

Холодный душ выбил сонливость из головы. Выпил кружку горячего кофе и отправился к Лизе. Новый садовник осматривал двор и примеривал возможные варианты дизайна. В папке он держал наиболее удачные наброски с предыдущих мест работы.

— Можно задать один вопрос? — обратился он ко мне.

— Валяйте…

— Как отреагирует хозяин дома, если я спилю парочку деревьев?

— Если вы удивите новыми дизайнерскими решениями, он будет не против.

Садовник улыбнулся и указал на три дерева. На одном из них повесился Ричард.

— Меня Эрик зовут.

В голове громыхнуло. Эрик Крауц, школьный учитель. Он сильно постарел и уменьшился в росте. Опущенная борода скрывала линию подбородка. Когда он переквалифицировался в садовники. Вспомнил ли меня.

Мысль ударить Эрика дубинкой и оттащить на задний двор пробежалась в голове серой мышью. Спряталась в глубинах сознания. До поры, до времени.

Глава 36

У дверей Лизы остановился. Девочка ругалась с куклами. Никогда не слышал, чтобы она кричала. Куклы не впускали меня в замкнутый мирок девочки, ставший для них убежищем. Говорили, что моё появление очередная попытка родителей оказать на Лизу давление, чтобы она выполняла их приказы. Лиза срывалась до хрипа и утверждала, что новый гость не такой, как напущенные дуры-сиделки. Он понимает её и не указывает. Умеет слушать и сочувствовать. Он друг, а не враг. Лиза ругалась в комнате, а я стоял