на заходящее солнце. Пора возвращаться домой. Кукольный мир не существует вне детского ума. Мы вышли на крыльцо и попрощались с уходящим днём.

Глава 37

У западной стены особняка стоял Эрик. Ни капли сомнения, он следил за нами. Из походной сумки торчал краешек альбома с фотографиями особняка. Эрик оглядел заснеженное поле и подошёл к нам.

— Прекрасная пара, сделаю пару снимков для коллекции, — сказал он, доставая фотоаппарат.

Мне эта мысль не понравилась, но Лиза обхватила мою руку и кивнула. Раскованность, томившаяся в душе девочки не один год, наконец-то вырвалась наружу. Поднял её на руки и посадил на плечо. Эрик сделал восемь снимков с разных ракурсов, будто профессиональный фотограф. Лиза посмеялась, когда я тяжело выдохнул, будто держал на плече мешок зерна.

— Хобби, — пробормотал Эрик, убирая фотоаппарат в сумку. — Люблю красивые пейзажи и красивых людей. Кто твоя маленькая подружка?

— Дочь Александра Викторовича.

Лиза кивнула и садовник расплылся в улыбке. Его грубое, истерзанное ветром и солнцем красное лицо не вызывало доверия.

Мы вернулись в дом, когда солнечные лучи добрались до верхних этажей здания. Весенний холод опустился на землю и Лиза укуталась в лёгкую курточку. На крыльце стояла Эльза и разговаривала по телефону. Увидев Лизу, она покосилась на меня, словно на первоклассного мошенника. Через мгновение продолжила беззаботный разговор. Проводил Лизу до комнаты и пожелал спокойной ночи. На прощание Лиза чмокнула в щёчку. Дарила ли она подобные поцелуи родителям? Сомневаюсь. На кухне встретил Олю. Сегодня она рано ужинала.

— По дому ходят легенды о твоих чудесах, — сказала девушка, беря в руки стакан молока. — Ты нашёл контакт с Лизой.

Оля смотрела на меня ехидным взглядом, будто маленький успех возбудил в ней затухающее желание…

— Ты согласна на роль в «Алой розе»?

Повисшую тишину прервал телефонный звонок. Звонил Дмитрий Павлович. Он говорил спокойным, несколько сонным голосом. Назначил встречу в гостинице, чтобы согласовать последние нюансы контракта. Что за человек этот Крассовский. На дворе почти ночь, а он не может оторваться от работы. Обрисовал Оле ситуацию. Оля пожелала съездить со мной до посёлка.

Согласился. В прихожей Оля накинула лёгкий плащ и наказала водителю подогнать джип.

Стемнело, когда мы приехали на центральную площадь. Редкие огни фонарей освещали узкую мостовую, мерцавшие в домах огоньки походили на кошачьи глаза. Весеннее небо, в сравнении с зимним, потемнело, будто покрылось пеленой тающей грязи.

Мы никого не предупредили, что собираемся в посёлок. Наверняка, после недавнего разговора с Еленой Аркадьевной, хозяйка каждый вечер проверяет, на месте ли старшая дочь. И если её не окажется, женщина весь посёлок с ног на голову поставит.

Мурлыканье джипа прекратилось у ворот гостиницы. Приезжих было не так много, горели всего пять окон верхнего этажа.

В холе стоял полумрак и сонный портье смотрел на нас, будто на привидений. Крассовский спустился несколько минут спустя, в чёрном костюме и лакированных ботинках. Редкие волосы на голове были аккуратно зачесаны назад. Большие квадратные очки сменила узкая стильная оправа. Он без особой радости пожал руку мне и Оле. Мы зашли в буфет и Крассовский заказал три бокала красного вина. После нескольких пустых монологов о мировых тенденциях театра, Дмитрий Павлович, наконец, перешёл к главному. Достал из дипломата список актёров, в конце которого значилась фамилия Оли.

— Уверенны, что справитесь? — спросил он, протягивая Оле ручку.

— Если автор «Алой розы» выбрал меня, значит, есть за что. Я оправдаю его и ваше доверие.

Крассовский посмотрел на меня. В разговоре чувствовалась поставленная речь девушки. С недавних пор сравнивал Олю с Лизой. Сравнение казалось не совсем корректным, учитывая возраст девочек, но Лиза не уступала Оле ни в манерах, ни в поведении, а в актёрской игре выглядела лучше сестры.

— …Жду вас завтра утром. Мы отбываем в столицу для генеральных репетиций, — Дмитрий Павлович встал и откланялся.

По каменному лицу не было понятно, понравилась Крассовскому Оля или нет. В любом случае без Ани проект не принесёт сверхприбыли.

Глава 38

Попросил водителя остановиться у банкомата. Проверил счёт с отчислениями от «Алой розы». Экран вывел неплохую сумму. Хватит на бегство, если что-то пойдёт не так. Оля сказала, что сама поговорит с Еленой Аркадьевной. За окном стеклянный сумрак сковал ручьи прозрачным льдом. Небо разразилось последним в сезоне снегопадом. В душе понимал, что сообщить хозяйке дома об отъезде дочери должен я, но что-то мешало. Страх, неуверенность… В жизни появился друг, с которым приятно общаться и ради которого стоит жить. Поговорю с Александром Викторовичем и заручусь его поддержкой. Джип въехал на территорию особняка. В кабинете Александра Викторовича горел свет. Зашёл в дом вместе с Олей и поднялся на второй этаж. Постучался в массивную дверь.

Хозяин дома сидел за столом и проверял долговые расписки. Сизый туман скуренной сигары витал над его головой.

Смотрел на мрачное, сосредоточенное лицо Александра Викторовича. Эльза наверняка донесла о нашей утренней прогулке. Но чем тогда он…

— Заканчивай с самодеятельностью. Твоя задача — вернуть девочку в семью, а не привязать её к себе.

Застрявшие на полпути слова приветствия так и не вылетели.

— Думаешь, самый умный. Не ты первый пытаешься найти ключик к богатству через мою дочь. Продолжай в том же духе и окажешься на улице…

Смотрел в глаза старика и молчал. Тусклые, пронизанные кровяными нитями страха, обложенные шершавой кожей старости. Как смеет он угрожать улицей, когда у меня на счету кругленькая такая сумма.

— Если не доверяете, отправьте девочку в театральное училище. Из неё выйдет первоклассная актриса. Она читала монолог…

— Стоп-стоп-стоп. Потерять Лизу, как потерял Олю… Не вынесу, да и жена не позволит.

— Но у девочки талант.

Александр Викторович достал красный портсигар. Бездушный, безнравственный человек. Под внешней оболочкой гостеприимного хозяина оказался самолюб-эгоист.

— Талант подождёт.

Ненависть прошлась по телу горячей струёй. Судьба человека строится не только на деньгах. Пусть почувствует боль утраты.

— Завтра Оля уезжает на репетиции «Алой розы».

Александр Викторович усмехнулся и достал из нижнего ящика бутылку портвейна.

— Поздравляю, вы развязали войну с моей женой, — он разлил напиток по рюмкам, — для меня Оля оказалась потерянным ребёнком. Выпьем за её успех, — он опустошил рюмку и наполнил её снова, — сделайте из Оли звезду, но не отнимайте у меня Лизу.

На глазах старика выступили слёзы. Блаженство, мне не подвластное. Любовь не купить деньгами и эта слабость делала Александра Викторовича уязвимым. Старик всю жизнь вёл войну, целью и средством которой были деньги. И когда столкнулся с испытанием