— В мою машину, — командует Лео, и я снова не артачусь, хотя мне совершенно не нравится, каким тоном он произносит слова.

Я будто провинилась перед всеми, и теперь меня ждёт наказание.

Лео негромко чертыхается, когда захлопывает за мной дверцу. Сам садится за руль и с минуту молчит. Набирается духу, я так понимаю. Я даю ему возможность высказаться.

— Он мог оказаться кем угодно, ты же это понимаешь? — смотрит Лео мне в лицо. — Кракену совершенно не обязательно самому появляться в городе и гоняться за тобой. У него всегда были слишком длинные щупальца. Поэтому я дал ребятам команду: не позволять приближаться к тебе незнакомцам.

— Этим незнакомцем мог оказаться вполне знакомый мне человек, — возражаю холодно. — Друг, подруга, родственник. Те, кого твои ребята никогда не могли видеть. Я против, чтобы люди получали удар в лицо только потому, что назвали меня по имени.

Лео скрипнул зубами. Затем посмотрел в окно.

— Я не знаю, что делать, Эль. Как уберечь тебя — не знаю.

И оттого, что не стал он орать или настаивать на своём, мне спорить перехотелось.

— Проще, конечно, было бы запереть тебя. Ограничить передвижения. Все эти странности бесят. Артур этот не пойми откуда вынырнул. А я не склонен верить в совпадения, случайности и прочий мистический бред.

— Он следил за мной, — вздыхаю, рассказывая то, что Лео и без меня уже знает.

— Ну да. И сейчас следит. Вон его машина, — хмуро кивает Лео на окно.

Где-то там притаился его бизнес-партнёр, которому почему-то позарез понадобилась я. В любовь с первого взгляда я не очень верю. С такими типами вряд ли подобное возможно.

— Я не могу прятаться всю оставшуюся жизнь. Ведь жила ж я как-то четыре года. И ничего не случилось. Если тебя послушать, то он мог достать меня и оттуда, из-за границы.

Я выдохнула и погладила Лео по руке. Не могла к нему не прикоснуться. Это становилось зависимостью, но немножко свободы я могла себе позволить. Хотя бы в этом.

— Не хочу стать параноиком, — лучше проговорить личные страхи вслух. — Не желаю бояться. Но если тебе станет легче, я могу несколько дней никуда не выходить. Книгу лишь верну завтра, ладно?

— Это ненадолго, Тань, — Лео оживляется и линия между бровями у него разглаживается. — Немного потерпеть, как я и обещал.

Я киваю, соглашаясь.

— Поехали домой, — прикрываю глаза.

В теле хорошая усталость. Мышцы гудят. Лео наконец-то заводит мотор. Сквозь полуопущенные ресницы я наблюдаю, как город зажигает фонари. Кажется, мне нравится, как они смазываются на большой скорости.

Это адреналиново. Я подсаживаюсь на быструю езду. Но, может, потому, что за рулём — Король. Ему я доверяю на тысячу процентов. Безлимитный кредит на всю оставшуюся жизнь.

Жаль, что у него ко мне по-другому. Лео добр, терпелив, но не более. И, видимо, ему надоедает со мной нянчиться, потому что наутро он исчезает. Не совсем, нет.

— Эль, мне нужно отлучиться, — заявляет он по телефону часов в семь утра. — Не скучай, ладно? И помни, о чём мы договаривались. К концу недели буду.

Я даже слова вставить не успела, как Лео отключился.

Отлично. Он таки засадил меня в клетку, а сам удрал.

Впрочем, это ничего не изменило: ни моего отношения к нему, ни желания привязать к себе канатом потолще.

Ничего. Главное достоинство охотника — терпение.



Лео

Настоящее время

— Да сидит он на жопе ровно, — у Валерки Дикобраза светлейшая голова, хоть и вечно всклокоченная. — Что ж ты такой беспокойный, Король? Ведь договорились связь держать. Ну, сказал бы, я б тебе его во всех ракурсах показал.

— Ничем не интересовался, не спрашивал, не вынюхивал? — Лео как раз гложет факт, что Кракен усиленно радуется жизни и не делает попыток шевельнуться влево или вправо.

— Неа. Спит, жрёт, зависает в клубе. С наркотой, кажется, завязал — не нюхает. Но зато курит и пьёт в своё удовольствие. И бабы на него вешаются, как ненормальные. Ну, денег завались. Почему бы им и не стелиться под него?

Может, Эль права? И у него просто паранойя на фоне прошлых событий? Но Лео чувствовал: рано или поздно рванёт. Кракен не тот, кто забывает былые обиды и поражения.

— Может, не он лично, а кто-то для него собирает информацию?

— Да кто его знает, — пожимает плечами Дикобраз, — внешне — не похоже. А как оно на самом деле — не понять. Это нужно везде прослушку поставить, чтобы отслеживать все его телодвижения и звонки. А я не по этой части, ты же знаешь.

Лео знал, и поэтому ломал голову, как подобраться к Кракену поближе.

— Ты бы не светился, Король, а? — с тоской попросил Дикобраз. — Знаешь поговорку: не буди лихо, пока оно тихо. Ты ж сам его провоцируешь, понимаешь? Может, у него ничего такого в голове нет, а ты подтолкнёшь, тьфу-тьфу-тьфу.

Что-то было в Валеркиных словах, но Лео чуял: ничего Кракен не забыл, притворяется лишь шлангом, а может, тупо оттягивается здесь, где его каждая собака знает, люди не совсем забыли, старые связи и друзья остались. Или ждёт чего-то.

Король потёр лоб. Голова гудела. Глаза пекли огнём — он сутки не спал, летел на машине как ненормальный. И не потому, что горел желанием с Кракеном схлестнуться. Он тупо удирал из города.

Но перед тем как вырулить на трассу, выцепил Артурчика в одном из ближайших клубов. Ребята его пасли, доложили, где этот гений решил расслабиться.

Артурчик пребывал в отвратительнейшем расположении духа, но Лео на это было плевать: он сам недалеко ушёл.

— Будешь вокруг моей невесты увиваться, переломаю руки-ноги, — пригрозил он с места в карьер. — Чтобы близко не подходил!

Артур глотнул зелёное пойло из бокала и прикрыл глаза. На него угрозы действовали умиротворяюще. Чем больше Лео злился, тем лучше себя чувствовал Константиновский.

— Зачем она тебе? — ещё один глоток из бокала. — Ты ж на ней не женишься. А если женишься, то сделаешь несчастной. Такие, как ты, не умеют ценить ни утончённую красоту, ни нежную душу. Да тебе просто не понять её трепет, интеллект, возвышенность.

Лео чувствовал: ещё несколько слов — и они снова сцепятся. Кулаки чесались, а драться не хотелось. Потому что понял: Константиновский его провоцирует. А зачем ему это нужно — разбираться не хотелось. Не сейчас. В то, что Артур воспылал к Тане неземными чувствами, Лео тоже не верил. Не этот прохвост. На нём пробу поставить негде — так он избалован бабьём разных мастей и возрастов.

— Я тебя предупредил: не лезь. Я уж сам как-нибудь разберусь со своей невестой.

— Ты даже её по имени не зовёшь, — Константиновский глаз один открыл и посмотрел укоризненно. — А в девочке чувствуется шик, старая кровь. Не по зубам она тебе, двортерьер.