— Этого нельзя делать, Берта, — сказал Селлерс. Берта необращала внимания ни на него, ни на Кэтрин Эллиот. Она пошла на кухню, открыладверь, огляделась и повернулась. В этот момент Кэтрин бросилась на нее какдикая кошка. Она царапалась, выкрикивала ругательства и пыталась вырвать уБерты клок волос.

Берта обхватила ее за талию, подняла с пола и бросила накровать с такой силой, что закачались картины на стенах. Селлерс хотел былоподойти к Берте, но передумал. Берта величественно двинулась к закрытой двери.Там была ванная. Как только дверь открылась, послышался невнятный булькающийзвук.

— Поджарьте меня как устрицу, — сказала Берта.

Я быстро подошел к двери. Селлерс как будто прирос к полу, аКэтрин судорожно хватала ртом воздух. Дафни была завернута в простыню исвязана. Она лежала в ванне и была похожа на мумию. Во рту у нее был кляп. Онабыла совсем беспомощна, охвачена страхом, и только глаза ее молили о помощи.Берта взглянула на нее и вышла из ванной.

— Взгляни, сержант, — пригласил я.

В это время Кэтрин, как гимнаст с батута, соскочила скровати и, помогая себе руками, бросилась к двери. Но Берта, для женщины еевеса, была чрезвычайно быстра. Она словно танк двинулась вперед.

Не успела Кэтрин открыть дверь, как Берта схватила ее заволосы.

— О нет, дорогуша, ты этого не сделаешь, — сказала она и ссилой потянула Кэтрин обратно.

Та вскрикнула. Берта, обхватив ее за талию, швырнула обратнона кровать.

Я склонился над ванной и принялся развязывать узлы. Первое,что я сделал, это вынул изо рта Дафни кляп. Она фыркнула и заговорила:

— Дональд, о Дональд… я знала, что ты придешь.

— Черт побери, что все это значит? — спросил Селлерс.

— Посмотри за ней, Берта, — сказал я.

— Хорошо, — сказала она, — ты останешься здесь, Кэтрин,дорогуша. Смотри, а то мне придется сесть на тебя.

Я попытался развязать узлы руками.

— Давай я разрежу простыню, Дональд, — сказал Селлерс. —Узлы нам еще понадобятся как доказательства. Ты можешь ответить, что это всезначит?

— Да.

— Расскажи.

Я разрезал узлы и сорвал простыню. Ее юбочка задралась, и яодернул ее.

— Оставь мои ноги в покое, — сказала Дафни, — лучше сначалавынь меня из этого фарфорового мавзолея.

Мы с Селлерсом помогли ей.

Дафни попыталась встать. Циркуляция крови быстро наладилась.Правда, она оступилась и упала бы, если бы я не поддержал ее. Она оперлась намою руку и положила голову мне на плечо.

— Как будто кто-то колет мои ноги иголками и булавками, —сказала она.

— Сколько ты здесь пролежала? — спросил я.

— Не знаю. Наверное, часа полтора.

— Ты получила мое письмо? — спросил я. Она кивнула.

— И что ты после этого сделала?

— Я сразу приняла решение стать независимой, Дональд, большене жить за твой счет. Но я не могла оставить кейс в квартире и поторопиласьнайти для него более безопасное место. Он…

— Не надо об этом. Он в безопасном месте, и этогодостаточно. Что же дальше?

— Я взяла триста долларов и прибрала в квартире. Когда всебыло в полном порядке, в том числе и в ванной комнате, я собиралась уходить. Итут кто-то постучал. Я открыла, это была Кэтрин Эллиот. Она сказала:

«Мистер Харнер решил все-таки встретиться с вами. У меня вконторе лежат для вас триста долларов. Если вы зайдете и подпишете расписку, я извещумистера Харнера». Я хотела сказать, что уже получила эти деньги, но вдругдогадалась, что произошло — ты выложил триста долларов из собственного кармана…Я пошла с ней как последняя дура. Мы пришли сюда, и мисс Эллиот сказала, чтоХарнер должен прийти с минуты на минуту, а мы пока выпьем кофе. Теперь-то японимаю, что она положила туда снотворное. Я выпила, почувствовалаголовокружение и сказала ей, что падаю в обморок. Она помогла мне дойти дованной, а потом все вокруг закружилось, и больше я ничего не помню. Когда яочнулась, то увидела, что я связана и во рту у меня кляп. Я попыталасьзакричать, но не смогла, хотела ударить каблуками по стенке ванной, но онасняла с меня туфли. Тогда я страшно испугалась, что кто-нибудь откроет кран и яутону, как крыса в луже. Ты не представляешь, Дональд, как мне было страшно!

— Будь любезен, объясни мне, что здесь происходит, Малыш, —взмолился Селлерс.

— Кэтрин Эллиот, — сказал я, — женщина, ведущая двойнуюигру. Как-то раз у нее уже были проблемы с «Беттер бизнес-бюро». Она сдает варенду несколько маленьких контор на час, на день или на неделю. Это придаетчеловеку, ведущему какое-нибудь короткое дело, респектабельность. К тому же онполучает свой телефон. Что касается Дэйла Финчли, то он был юристом и занималсяполитическими делами. Но он знал, с какой стороны следует класть масло набутерброд. Этот Финчли имел кое-какие дела со строительной фирмой «Латроп,Лукас и Мэнли». План был хорош. Финчли давал этой фирме копии всех заявок настроительство, там все это анализировали и в последний момент представляли своюзаявку. Ее цена была на тысячу или две ниже остальных. Но таким образом ониполучали подряд. Конечно, все это стоило денег. Харнер, с которым она работала,на самом деле — Вальтер Лукас. В тот вечер, когда был убит Финчли, Лукас долженбыл приехать к нему, забрать очередные заявки и подъехать к пустому дому, что внескольких кварталах оттуда, в котором стояло несколько копировальных машин. Онсобирался скопировать заявки и вернуть оригиналы Финчли. Потом он должен былпозвонить ему же и сказать, что у него есть заявка, которая является, самойдешевой среди остальных, но ему необходимо уточнить кое-какие детали. Послеэтого все они начинали работу, выписывая из других заявок всю нужную иминформацию. А рано утром всегда была готова вполне добротная заявка. Но занесколько дней до этого Кэтрин Эллиот сообщила Финчли и Лукасу о довольноподозрительном случае. Некто Дональд Лэм долго расспрашивал ее в конторе вМонаднок-Билдинг. Вообще-то Кэтрин работала с Лукасом напрямую. Вряд ли егопартнеры знали о том, что происходит. Думаю, будет установлено, что он одинзанимался мошенничеством, так как отвечал за работу над заявками настроительство. Эту схему обмана заказчиков разработали Лукас и Финчли. Нокто-то узнал об этом и начал шантажировать Лукаса. Тому пришлось искать, кто бымог это делать. Единственное, что известно наверняка, — так это то, что кто-тозаставлял его оставлять в разных местах деньги. Ему звонили по телефону исообщали о том, что вроде бы никому не было известно. Лукасу и в голову неприходило, что это делает Кэтрин Эллиот. Он считал ее глупым компаньоном,который время от времени, используя его псевдоним, сдает ему в аренду конторы.Но пришло время для крупного дела. Лукас получил сведения о том, что кто-топытается навредить ему. Это не входило в его планы. Ему были нужны только копиибумаг. У них с Финчли все было подготовлено. Им оставалось только найти жертву,чтобы использовать ее как посредника. Это должен был быть человек, чьи слова моглибы быть поставлены под сомнение, так что в случае допроса его показания звучалибы неправдоподобно. Если бы все прошло нормально, Лукас получил бы копии всехзаявок и секретных оценок инженеров. Если бы что-то сорвалось и на него бы палоподозрение, можно было бы утверждать, что их жертва наверняка лжет. ПоэтомуЛукас поместил в газету объявление, которое могло бы привлечь человека,которого они искали. Оно выглядело вполне пристойно, но смысл его былследующим: «Требуется человек, от которого отвернулась удача и кто готовлжесвидетельствовать за три сотни долларов».