Любое вызывающее привыкание вещество, от кофеина до крэка, приводит к абстинентному синдрому, когда покидает наш организм. В случае тяжелых наркотиков это ощущение может быть ярко выраженным, но, если речь идет о таких веществах, как никотин, сахар, кофеин или алкоголь, оно проявляется как едва заметное чувство дискомфорта. Как чувство уязвимости, тревоги и опустошения. Как некомфортное ощущение, что нам чего-то не хватает и жизнь несовершенна. Поскольку требуется около десяти дней, чтобы алкоголь полностью покинул организм, те, кто пьет, испытывают это чувство практически постоянно.

Ощущение, что нам чего-то не хватает, аналогично стрессу или голоду, так что мы не можем точно определить его и не связываем с наркотиком. Когда мы снова выпиваем, нам становится лучше. Поскольку облегчение реально, мы приходим к убеждению, что алкоголь дарит нам удовольствие. Да, выпив, мы становимся счастливее, но лишь из-за облегчения абстинентного синдрома. Эта иллюзия подтверждает наше бессознательное убеждение, что алкоголь приносит облегчение или удовольствие.

Мы продолжаем пить, чтобы избавиться от неприятного чувства опустошенности, которое создал алкоголь. Постепенно у нас формируется устойчивость к нему. Нам нужно все больше, чтобы достичь такого же эффекта, все больше, чтобы заглушить это чувство пустоты и неуверенности. Поскольку это ощущение уязвимости создает сам наркотик, он не поможет нам расслабиться. Именно он заставляет нас чувствовать себя слабыми. Вейл говорит: «Прекрасно то, что вам не нужно будет искать другого способа расслабиться. Не употребляя спиртное, вы и так будете гораздо более расслабленным. Алкоголь – главная причина, по которой вы испытываете напряжение»[195].

Устойчивость к алкоголю растет, и в конечном счете вы несчастны, даже когда пьете. Наркотик разрушает нас умственно и физически. Наше здоровье ухудшается, нервы оголяются, и чувство зависимости становится все сильнее. Тогда мы пьем еще больше. Цикл продолжается. Внезапно мы понимаем, что стали зависимыми. Мы видим, как самый пьяный парень на вечеринке становится бездомным, и все, что у него осталось, – это бутылка.

По мере повторения цикла чувство зависимости усиливается, и мы постепенно приходим к мысли, что алкоголь – самое важное в нашей жизни. Когда мы умираем с голоду, даже самая ужасная еда кажется невероятно вкусной, и так же меняется наше восприятие спиртного. Алкоголь приобретает для нас все большую ценность. Наши близкие наблюдают за нашим падением. Когда они решаются что-то сказать, мы уже так боимся потерять то, что кажется единственным утешением, что, сами того не осознавая, отказываемся воспринимать их слова.

В конечном счете наша устойчивость к алкоголю становится такой высокой, и мы пьем так много, что теряем большую часть своего психического и физического здоровья. Мы практически перестаем получать хоть какое-то удовольствие. Тогда мы прислушиваемся к тому, что нам говорят члены семьи и друзья, или обращаем внимание на тихий, предупреждающий голос в своей голове. Мы задумываемся: не стоит ли нам меньше пить или вообще бросить? Но при этом на бессознательном уровне мы убеждены, что это очень трудно, и с грустью начинаем готовиться к неравному бою.

Мы стараемся воздерживаться, но наш бессознательный ум все еще верит, что алкоголь что-то дает нам. Из-за этого бросать пить – мучительно. Нам кажется, что мы жертвуем чем-то важным. И, поскольку все вокруг нас «счастливо» пьют, мы уверены, что лишаемся чего-то прекрасного. В конечном счете наш фактический опыт подтверждает убеждение, что бросить пить тяжело или даже невозможно.

Чем дольше мы воздерживаемся от алкоголя, тем более сильное удовлетворение получаем, когда наконец сдаемся. Почему? Во время абстинентного синдрома ощущение неудовлетворенности выросло, и значит, сильнее становится и облегчение. Мы интерпретируем его как удовольствие. В этом цикле зависимости и несчастья «ломка» и «удовольствие», полученное при капитуляции, – реальные и интенсивные.

Мне нравится, как Аллен Карр описывает причинно-следственную связь между употреблением алкоголя и мучениями, которые мы испытываем между дозами. Я немного детализировала его пять пунктов для большей ясности[196].

Во-первых, мы переживаем незамедлительные последствия возлияний. Вам наверняка знакомы плохое настроение, усталость, похмелье, головные боли и отупение.

Во-вторых, физический вред, вызванный непрерывным употреблением алкоголя, накапливается. Это происходит так медленно, что мы даже не замечаем этого[197]. Чувства отупения, подавленности и хронической усталости становятся нормой. Регулярное употребление спиртного влияет на наше психическое благополучие, ведь алкоголь – основная причина развития депрессии[198]. Кроме того, это отражается и на нашем финансовом благополучии, и на отношениях.

В-третьих, мы сталкиваемся с настоящим стрессом. В книге «Sober Revolution» Люси Рокка объясняет, что пьющему человеку зачастую сложно справляться с повседневными факторами стресса, поскольку алкоголь подавляет центральную нервную систему, обостряя депрессию и тревожность. Повседневные заботы, которые обычно не должны становиться проблемой, превращаются во «все увеличивающуюся гору невыполнимых задач»[199]. Без алкоголя мы бы относительно легко справлялись с ними по мере их возникновения, но вместо этого мы откладываем их и обращаемся к спиртному. Это только усугубляет ситуацию[200].

В-четвертых, мы испытываем чувство опустошенности, тревоги и неуверенности. Нас преследует едва уловимая мысль «Мне надо выпить». Это тонкое мучительное ощущение, что нам чего-то не хватает. Все эти четыре фактора формируют настоящую причину, по которой мы пьем, – невероятно сильное психическое влечение.

Суммарный эффект последствий употребления алкоголя сложнее оценить, но он составляет пятый фактор. Мы не осознаем, что наша хроническая усталость вызвана тем, что мы постоянно отравляем свое тело. Мы виним в этом ощущении жизнь в целом или старение. Мы не думаем о фактических факторах стресса в жизни, о тех делах, которые откладываем, или о том, что блокируем в своем уме, когда пьем[201]. Мы не задумываемся о тонком ощущении «Неплохо было бы выпить», потому что обычно оно едва заметно. Все эти факторы вместе формируют пятый и последний фактор – патологическое влечение к алкоголю. И он оказывается гораздо сильнее всех остальных. Алкоголь, как и другие наркотики, перепрограммирует наш мозг, меняя механизм его работы[202]. Влечение превращается в нечто большее, чем просто умственная иллюзия. Оно становится реальностью, основанной на работе нейронов, – реальностью зависимости и абстинентного синдрома[203].