– Да, не скрою, это та часть работы, откоторой я особенно рада избавиться. Порой это затягивается допоздна, но Книганеобходима Миранде каждый вечер. Она привыкла работать дома. В общем, сегодня япосижу с тобой и покажу, как это делается, но потом ты будешь все делать сама.

– Спасибо. Как думаешь, во сколько сегоднябудет готова Книга?

– Понятия не имею. Каждый вечер по-разному, обэтом лучше спросить в арт-секции.

В этот день с Книгой закончили рано – всего вполовине девятого. Я приняла ее у вконец измученного сотрудника арт-секции, имы с Эмили спустились к Пятьдесят девятой улице. Эмили несла ворох одежды,только что доставленной из химчистки, – в пластиковых пакетах и на плечиках.Она пояснила, что вычищенная одежда всегда доставляется вместе с Книгой. Своюгрязную одежду Миранда привыкла привозить в офис, и – вот радость-то! – моейобязанностью было звонить в химчистку и сообщать им, что у нас есть для нихработка. Как правило, они тут же посылали кого-нибудь в «Элиас-Кларк», чтобызабрать одежду, и на следующий день возвращали ее в идеальном состоянии. Мыубирали все в шкаф, а потом отдавали Юрию или отвозили к ней на квартиру сами.С каждой минутой моя работа казалась мне все более высокоинтеллектуальной!

– Эй, Рич! – заискивающе улыбаясь, окликнулаЭмили посасывающего трубку диспетчера, которого я встретила в первый деньработы. – Это Андреа. Она будет отвозить Книгу каждый вечер, так что вы ужпозаботьтесь, чтобы ей доставалась хорошая машина, ладно?

– Сделаем, Рыженькая. – Он достал изо ртатрубку и указал на меня: – Я позабочусь о Блондиночке.

– Вот и хорошо. Ой, а не могли бы вы дать намеще одну машину? После того как мы отвезем Книгу, нам с Андреа надо ехать вразные места.

Два массивных «таун-кара» остановились переднами, и верзила водитель открыл для нас дверь. Эмили забралась в машину первойи тут же достала мобильник.

– Квартира Миранды Пристли, будьте добры.

Водитель кивнул, завел мотор, и мы тронулись сместа.

– А что, всегда бывает один и тот же водитель?– спросила я, удивившись, что он знает дорогу.

Эмили жестом велела мне помолчать: онаоставляла сообщение для девушки, вместе с которой снимала квартиру, а потомсказала:

– Нет, в компании работает довольно многоводителей. Я с каждым ездила раз по двадцать, так что теперь дорогу знают все.

После этого она снова занялась телефоном. Яоглянулась назад и увидела вторую машину: она аккуратно повторяла все нашиповороты и остановки.

Мы остановились перед типичным для Пятой авенюдомом: идеально чистый тротуар, ухоженные балконы и шикарный, уютноподсвеченный вестибюль. Человек в смокинге и шляпе тут же подошел к машине иоткрыл дверь. Эмили вышла. Я подумала: почему бы нам просто не оставить Книгу иодежду этому человеку – в конце концов, разве не для этого и нужны швейцары?Это их работа. Но Эмили вытащила из сумки ключ на кожаном брелоке от ЛуиВюиттона и протянула его мне.

– Я подожду здесь. Отнеси все в ее квартиру, впентхаус А. Просто открой дверь, оставь Книгу на столике в фойе и повесь одеждуна крючки возле шкафа. Не в сам шкаф – возле шкафа. А потом уходи. Не вздумайстучать или звонить, она терпеть не может, когда ее беспокоят. Просто тиховойди и выйди. – Она передала мне пластиковые пакеты и проволочные вешалки иснова взялась за свой мобильник.

Ну хорошо, я отнесу все это, только к чемутакие сложности?

Лифтер грустно улыбнулся мне и нажал кнопкупентхауса. Он был похож на женщину, которую колотит муж: унылую, целикомпокорившуюся своей участи.

– Я подожду вас здесь, – кротко сказал он,глядя в пол, – это займет у вас не больше минуты.

Ковер в холле был сочного рубинового цвета; ячуть не упала, когда мой каблук запутался в его густом ворсе. Стены былизатянуты плотной кремовой тканью, по длине полотна виднелись крохотные кремовыеже шляпки обойных гвоздиков; возле стены стояла обитая кремовой замшейскамеечка. На раздвижных дверях прямо передо мной было указано «пентхаус Б»; яразвернулась и увидела точно такую же дверь с надписью «пентхаус А». Вовремявспомнив предостережение Эмили, я отдернула руку от звонка и вставила ключ взамочную скважину. Дверь тут же открылась, и не успела я и глазом моргнуть, какочутилась в просторной комнате и ноздри мне защекотал чудесный запах бараньейотбивной. Она была там: изящно подносила вилку ко рту, а две совершенноодинаковые черноволосые девочки, разделенные столом, оглушительно кричали другна друга. Высокий, сурового вида мужчина с крупным носом и серебристойшевелюрой читал газету.

– Мам, скажи ей, что она не имеет правазаходить в мою комнату и брать мои джинсы! Она меня не слушает! – вопила однаиз малюток, обращаясь к Миранде. Та отложила вилку и отпила из бокала, которыйвзяла с левой половины стола, из чего я заключила, что это «Пеллегрино».

– Каролина, Кэссиди, ну хватит. Я ужедостаточно этого наслушалась. Габриэль, принесите еще мятного желе.

Мужчина, по всей вероятности повар, поспешновнес в комнату широкую серебряную чашу на серебряном подносе.

И в этот момент я осознала, что уже полминутыстою и смотрю, как они ужинают. Они меня еще не заметили, но непременнозаметят, как только я направлюсь к столику в прихожей. Я двигалась затаивдыхание, но чувствовала, что все они повернулись и смотрят на меня. Я хотелакак-то их поприветствовать, но сдержалась, вспомнив, как я вляпалась сегодняутром, когда мычала и бормотала что-то словно идиотка. Столик, столик. Вот он.Кладем на него драгоценную Книгу. Теперь одежда. Я отчаянно озиралась в поискахместа, куда следовало повесить вещи, но у меня все расплывалось перед глазами.Стол молчал, и я кожей чувствовала на себе их взгляды. Никто со мной непоздоровался. Девочки, похоже, нисколько не удивились, что в их квартиреоказался совершенно посторонний человек. Наконец я заметила за дверью небольшойшкаф для верхней одежды и сумела аккуратно повесить ненадежные гнущиеся плечикина перекладину.

– Не в шкаф, Эмили, – прозвучал размеренныйголос Миранды, – на крючки: они предназначены специально для этого.

– Ох да, конечно. Здрасте.

Идиотка! Заткнись! Ей вовсе не нужно, чтобы тыотвечала, просто делай, что она говорит! Но я ничего не могла с собой поделать.Мне было дико, что они не поздоровались, не поинтересовались, кто я такая, –вообще никак не отреагировали на мое вторжение в их квартиру. И что значит«Эмили»? Она что, издевается? Ослепла? Не видит, что я не та девушка, котораяпроработала у нее уже почти два года?

– Я Андреа, Миранда, ваша новая секретарша.