Следовательно, побеждать придется не силой, а умом. Для этого необходимо знать, куда и когда наносить свой удар. Победа все равно будет засчитана, даже если враг уже испускает предсмертный вздох, главное — последний удар.

Осмотрев пустые бутыльки, Корн отставил коробку, доставленную к моменту его прибытия, и, закрыв глаза, сосредоточился. Ощущение силы уже давно не пьянило его, лишь чуть сильнее начинало биться сердце в груди.

Посидев немного, пока изменения в ядре закончатся и сформируют новую плотность каналов, Корн открыл глаза и вытащил небольшое зеркальце из кармана брюк.

Учитель в отражении появился не сразу — сказывалась дальность. Обычное переговорное зеркало работает быстрее, но древние рода используют особые, защищенные от подслушивания и подсматривания со стороны. А за все приходится платить, в данном случае — задержкой в общении.

Череп на месте отражения не открывал рта, однако его голос звучал четко, будто у собеседника имелись голосовые связки.

— Мой лучший ученик, — поприветствовал лич. — Узнаю эту комнату, ты уже в покоях рода.

— Да, только что прибыл.

— Хорошо, — добавил Конрад. — Пока что оставайся по ту сторону границы. Гильдия собирается сбросить всю вину на кланы, а кланы — на Гильдию. Наш род будет поддерживать императора и дальше, но ты и сам понимаешь, репутация…

— Я бы навел подозрения на наш клан, если бы не отреагировал на сообщение о Герое Асмодея, — кивнул Корн. — Однако и оставаться в Империи мне нельзя после нападения на флот.

— Именно так, — лич кивнул, его шейные позвонки захрустели от движения. — Попробуй вступить в контакт с архидьяволом, но только в том случае, если совершенно уверен, что это будет безопасно. Ты ключ клана к величию, и рисковать тобой нельзя. Если придется — беги, отступай, бери заложников или убивай. Твоя первостепенная задача — выживание.

Корн кивнул, всем видом демонстрируя внимание.

— Завтра наши маги выступят в поддержку императора, — продолжил Конрад. — Мы официально признаем тебя предателем, пошедшим против собственного клана.

— Я понимаю, — кивнул Корн.

О том, что каждый шаг благословленного Богиней Смерти все время был лишь частью великого плана, не должны даже в пьяном угаре представить. Признав Корна предателем, клан защитится от возможных нападок со стороны императора, а вырезанная на территории Максалис Гильдия Искателей станет доказательством верности, потому что будет подана как месть за нападение на законного правителя.

Для этого Корн сделал все, даже капитан «Ветряного» уплыл, свято веря, что некромант потерял последний разум, сунувшись на чужую территорию ради схватки с архидьяволом.

За пределами этой комнаты даже думать иначе нельзя. В любой момент кто-то из высших магов может подобраться и прочесть настоящие мысли Героя Талы. Конечно, вне Империи это маловероятно, но достоверно известно, что как минимум трое высших магов на такое способны.

— В качестве платы твой младший брат будет отдан в заложники. Можешь за него не переживать, для рода он ничего не значит.

— Вы всегда официально поддерживали его, и даже трижды подавали прошение сделать наследником именно Малика, а не меня, — заговорил Герой Талы. — Если осведомители драконидов не подведут и передадут эту информацию императору, выставив бесполезного братца важной для рода фигурой, это хороший выбор.

— Именно. Даже если владыка решит его казнить, род Максалис ничего не потеряет. Твой брат все равно абсолютно безнадежен, без дара к магии смерти он не более чем разменная пешка. Однако признать его наследником, как ты понимаешь, придется. За это время ты должен получить как можно больше информации о Герое Асмодея и подготовиться к схватке с ним.

— Я помню ваш план, учитель, — склонил голову тот. — И не подведу ни вас, ни Богиню.

— Хорошо, мой мальчик, — прокомментировал лич. — А сейчас отдыхай и набирайся сил. Они тебе понадобятся.

Зеркало мигнуло, и теперь Корн смотрел на собственное отражение в нем. Аккуратно обернув артефакт мягким платком, некромант убрал его обратно в карман.

Прежде чем начинать собирать информацию, нужно узнать, как далеко сейчас Герой Асмодея. Если встретиться с ним в ближайшие дни, Корн победителем не выйдет. И пускай он с детства был готов к смерти, однако не стоит жертвовать собой, когда можно выждать и нанести решающий удар.

А Смерть всегда умела ждать.

* * *

Предместья Зестолгоя. Дьявол Дим.

Путь до города растянулся еще на двое суток. Местность постепенно повышалась, воздух заметно свежел, а ветер усиливался.

Вместе с тем посреди серо-коричневых скал клочками зелени проступала густая растительность. Высокие, но искривленные деревья пробивались сквозь камни, цепляясь за почву широкими корневищами. В ветвях повыше угадывались даже гнезда отсутствующих сейчас птиц.

Благодаря наличию проводника, мое продвижение шло быстро и гладко. Кроилла безошибочно находила укромные места для привала с доступным источником воды и защищенные от яростных порывов ветра.

По ходу нашего приближения к столице орков я подробно расспрашивал рабыню о ее народе, в частности об отношениях с гноллами. Из головы никак не шло, что предводитель приказал отряду воинов разграбить могильник живущих под боком соседей. Умом я понимал, зачем Ор’рамм так поступил, однако требовалось понять взаимоотношения народов, дабы не попасть в просак.

К концу первого дня пути орчанку так вымотали разговоры, что мне даже совестно стало. Но только на пару минут, пока я не вспомнил о нанесенных старикам ранах.

Сама Кроилла была командиром небольшой, по меркам орков, группы бойцов. По ее словам, таких отрядов в постоянном брожении существует несколько сотен. Настоящая армия, если, конечно, не думать о том, как легко я уничтожил один из них. Официально эти группы не подчинялись никому, но не было случая, чтобы орки отказались исполнить просьбу вождя.

То есть при возникновении конфликта Ор’рамм мог запросто откреститься от своих бойцов. А те, если не хотят внезапно обнаружить взвинченные цены в родном городе, обязаны подчиниться. Удобно, ничего не скажешь.

Конечно, просто с Кроиллой не было. На часть вопросов она не желала давать ответы, хотя я не мог понять, что заставляет ее снова и снова пытаться оказывать сопротивление. Ошейник оставался на ней, и при каждом отказе подчиниться сжимал горло. О том, чтобы освободить ее или облегчить участь, я даже не думал.

Рано или поздно, но кто-то все равно бы стал моим рабом. Уж лучше это будет симпатичная орчанка — ее, в конце концов, можно в гарем спихнуть. А что бы я делал, будь на ее месте мужик? Очаровал бы, выпытал информацию, а потом заставил спрыгнуть с высокой горы головой вниз.

К тому же орки уважают силу. Командир одного из отрядов в качестве раба — не такая уж и плохая заявка. Пускай даже ее решатся отобрать, ко мне все равно будут относиться иначе, чем если я прибуду в полном одиночестве. А кто захочет оспорить мое право иметь рабыню, будет убит. И тогда о репутации сильного можно вообще не беспокоиться.