Ягун махнул рукой, привлекая внимание Тани, азатем выразительно показал вниз, на огни.

«Неужели это хваленый Магфорд? Всего лишь?» –с удивлением подумала Таня.

Снижаясь, она начала вглядываться. Она увиделадлинное извилистое строение этажа в четыре, со многими переходами и галереями,с красной крышей, которая сверху казалась изломанной, как спина ползущего змея.Вокруг основного корпуса были разбросаны мелкие домики. И все это тонуло вмолочном тумане.

Единственное, что радовало глаз, было большоедраконбольное поле с десятком просторных ангаров. Почуяв в них драконов, Гоярынгромко и вызывающе заревел. Из крайнего ангара ему немедленно откликнулсяКенг-Кинг.

– Вот что значит настоящая дружба! Чувакне видел чувака кучу времени, а сразу готов порвать его, как Тузикгрелку! – весело крикнул Ягун.

«Интересно, Пуппер будет нас встречать? Онтам, среди них?» – задумалась Таня, вглядываясь в маленькие фигуры надраконбольном поле. Чуть поодаль фигурки стояли толпой, ближе же к центрувыстраивались прямыми линиями. Таня заметила, что Поклепу это не слишкомпонравилось и он даже подлетел для консультации к Сарданапалу.

«Почетный караул! А может, просто караул, непочетный… – подумала Таня. – Сейчас как скажут нам: дорогие русские маги!В связи с тем, что в гостинице нет свободных мест, вам отвели целый этаж длябуйнопомешанных в Дубодаме. Вам там понравится».

Они продолжали снижаться. Странная штука. Там,в вышине, в постоянных воздушных течениях, был волчий холод, здесь же, внизу,пышно бушевало лето. Она видела множество розовых кустов и вспоминала темногочисленные розы, которые присылал ей Гурий. Интересно, они были отсюда?Хотя нет, едва ли. Ни один уважающий себя англичанин не срежет розу, не получивразрешения экологической комиссии и не потребовав справку об отсутствииболезнетворных бактерий на ее шипах. Это вам не Ванька, который, решив нарватьей роз в Тибидохском парке, забыл ножницы и сделал это голыми руками, исколовладони в кровь…

Таня быстро взглянула на Гоярына, на шее укоторого, пригнувшись и держась рукой за чешую, сидел Ванька. Ей захотелосьоказаться рядом и ободряюще коснуться рукой его волос. После недавней дуэли сБейбарсовым что-то изменилось в ее сердце. Вечная мерзлота начала оттаивать, итам, где с недавних пор был лед, снова пробивалась зеленая трава.

Наконец наступил момент, когда ноги Таникоснулись песка. Она соскочила с контрабаса и подхватила его, пока он не успелпоцарапать днище. Руки сделали это сами, по давней привычке.

Боевые маги из оцепления, вскинув руки сшарами, настороженно выцеливали Ваньку на спине у Гоярына. Ванька же изозорства пронесся на драконе так низко, что хвост Гоярына едва не сшиб с ногдекана Магфорда, а поднятый промчавшимся драконом песок ураганом обрушился набоевых магов. Те зашипели от злости, но без приказа не стреляли.

Сарданапал сердито крикнул Ваньке, чтобы онперестал валять дурака и посадил дракона поближе к ангарам. Ванька неохотноподчинился и, завернув Гоярына, направил его к ангарам. Здесь Гоярын немедленновысмотрел цистерну со ртутью и, разогнав драконюхов одним щелчком хвоста, сталжадно пить. Соседние ангары окутались серным дымом. Это английские драконыприветствовали русского собрата, который нагло прихватизировал их вечернююрюмку чая.

Подождав, пока Гоярын напьется ртути, Ванькаотвел его в один из пустых ангаров.

– Ох уж этот Джон Вайлялька! –укоризненно сказал Пуппер и направился к Тане с огромной корзиной роз. Ккорзине была привязана ленточка с романтичной надписью:

«Itak ona zvalas Tatjana!»

Вероятно, надпись намекала, что влюбленныйГурий ознакомился с Пушкиным.

Увидев корзину, Таня простонала: «О нет!Только не это!», а Гробыня пакостно захихикала. Она еще в Тибидохсе поспорила сТаней на четыре шоколадки, что Пуппер притащит именно розы и именно в корзине.И ленточку, кстати, она тоже предвидела.

За Пуппером, капая ядовитой слюной, семенилаего невеста Джейн Петушкофф. На ее красивом желчном лице было написано, чтоей-то как раз роз и не досталось. Кроме того, кислые взгляды, которые онабросала на ленточку, говорили о том, что Пушкина она тоже читала. Таняподумала, что, если бы можно было убить взглядом, глаза Джейн Петушкоффнасверлили бы в ней с полдюжины дыр.

Зато Лизе Зализиной Джейн очень понравилась.

«Очень достойная девушка, с большимсамоуважением! Хорошо бы найти с ней общий язык!» – подумала она и поочередно,как семафор, замигала Джейн глазами.

Петушкофф настороженно посмотрела на Зализинуи улыбнулась ей краем рта. Зализина в свою очередь улыбнулась Петушкофф ипродемонстрировала ей раздвоенный язык. Затем глазами показала на Таню и большимпальцем быстро провела по шее.

Петушкофф понимающе наклонила голову и хотябольше на Зализину не смотрела, та поняла, что приобрела если не подругу, тосоюзницу. Две мятущиеся души нашли друг друга в огромном мире.

– Таня! Это для тебя! Ты так долго летель,так долго… Я стояль на поле так давно, так давно!.. Еще никого здесь не быль.Только Джейн говориль: иди домой, не будь клоун-посмешищ!.. Нет, ты не думай,Таня, я тебя больше не любить! Это просто подарок от старый друг! –залепетал Гурий.

Таня неловко взяла протянутую ей корзину.Вручая цветы, Гурий, запутавшийся в своих чувствах, не сообразил, что в руках унее и без того уже был контрабас, тяжелый, как классовая ненависть.

К ним подошел Бейбарсов и, остановившись междуними, посмотрел на Пуппера с холодным прищуром.

– Глеб Бейбарсов, – сказал он.

– Пуппер. Гурий Пуппер! – заученноулыбаясь, представился Гурий. Он решил, что перед ним один из его поклонников.Даже машинально зашарил глазами в поисках бумажки, на которой надо расписаться.

– Я не понял, – сказал Глеб. –У вас что, три имени? И два из них одинаковые? Пуппер Гуриевич Пуппер?

Удивленный Пуппер впервые посмотрел наБейбарсова и легонько хлопнул себя ладонью по лбу:

– О, извиниль меня, я забыл! Я видельтебя на драконбольном матче! Ты же тот самый мальчик вуду, который лететь наступа!

– Точно! А ты тот самый небритыйплемянник своей тети! – отрезал Глеб.

Пуппер машинально провел рукой по подбородку иза неимением лучшего улыбнулся, пытаясь превратить все в шутку.

– Ты чего остановилась, дорогая? Что тамтакое? – поинтересовался Гломов, который, расталкивая народ, тащил заСклеповой ее чемоданы.

– Душераздирающее зрелище! Ломайлошадкинпредставляется Трупперу, – пояснила Склепова.