Девочка спрыгнула с подоконника и побежала по коридору – совершенно бесшумно, как в немом фильме, – и вскоре растаяла, как и человек в шляпе. У Шкуродера закружилась голова, и ему пришлось отпустить подрагивающие веки и опереться о колонну обеими руками, чтобы не упасть. Лобачев подхватил его под руку и потянул за собой. Шкуродер послушно поплелся за ним, успокоенный его уверенностью, однако в сумраке коридора его поджидало новое потрясение.

Из темного угла у входа им навстречу с глухим рычанием выпрыгнуло нечто огромное, массивное и зубастое, сверкнули стальным блеском длинные когти, и, перед тем, как существо исчезло, Шкуродер успел заметить его человеческое лицо – мужское, заросшее густой щетиной, обрамленное длинными волосами, свисающими до плеч грязными сосульками, совершенно неуместное на зверином теле, заросшем серой шерстью. Инстинктивно отпрянув, Шкуродер впечатался плечом в стену, сбив с ног доктора. Тот с грохотом упал на пол, но сразу встал, потирая ушибленный локоть и ворча:

– Что за день сегодня! Сговорились они, что ли?! – и, уже громче: – Энвер! Энвер, негодник, я знаю, что ты где-то здесь! Я знаю, что это твоих рук дело! Вернись немедленно, иначе я сам отправлюсь за тобой, и тогда тебе не поздоровится!

Шкуродер шарил взглядом вдоль стен абсолютно пустого коридора с множеством дверей по обеим сторонам и никого не видел.

– Извините, ради Бога, за такой шокирующий прием, – виновато пробормотал Лобачев, и Шкуродер, совершенно ошалевший, подтвердил:

– Да уж, эффектная встреча!

– Вот ваша комната, прошу вас! – Доктор распахнул одну из дверей и сделал рукой приглашающий жест.

– А оттуда не выскочит Годзилла? – спросил Шкуродер, опасливо всматриваясь в открытый дверной проем.

– Поверьте, они не опасны. Они не имеют материальной природы. Это лишь фантомы людей и плоды их воображения. Если хотите, могу вам прямо сейчас прочитать лекцию о свойствах моих процедур, которая многое вам объяснит. Или отдохните с дороги, если желаете, а я зайду попозже.

– Нет уж, объясните! – воскликнул Шкуродер и поспешно добавил: – А то, пожалуй, еще парочка монстров – и я сойду с ума.

– Прекрасно понимаю! – Лобачев закивал и вошел в комнату первым; лишь тогда Шкуродер осторожно последовал за ним, зыркая по углам. Комната оказалась просторной – похоже, в прошлом это была палата, рассчитанная минимум на пару десятков больных. Лишние кровати убрали, но остались следы от их ножек – продавленные кружки в полу. Три огромных окна с арочными сводами впускали достаточно много света, но отсутствие занавесок на них делало помещение неуютным и голым. Из мебели были две железные кровати, сдвинутые вместе и застеленные вполне приличным пледом, продавленный посередине диван и два кресла, тоже прикрытые яркими пледами и, судя по виднеющимся из-под них ободранным подлокотникам, появившиеся в санатории со дня его ввода в эксплуатацию. Вместительный шкаф, выкрашенный почему-то в зеленый цвет, всем своим видом внушал тревогу: и думать не хотелось о том, чтобы заглянуть в его недра, поэтому Шкуродер сразу решил, что его вещи могут и в чемодане полежать неделю, которую он планировал провести здесь.

Лобачев опустился в кресло, а Шкуродер устроился напротив него на краю кровати и тяжко вздохнул, готовясь услышать обещанные объяснения: ничего хорошего он не ожидал и вообще считал свое опрометчивое решение приехать в подобное место полным сумасбродством. Конечно, демоны донимали его, но он к ним уже почти привык, а здесь происходит нечто и вовсе необъяснимое, и Шкуродер не был уверен, что будет в состоянии осмыслить полученные объяснения и не повредиться при этом рассудком.

Скрипнула входная дверь, от чего оба вздрогнули.

– Сквозняк, – успокоил Лобачев и кивнул головой в сторону окон: – Рамы старые, рассохшиеся, щели в палец толщиной.

– А может, тот человек в шляпе за нами подглядывает? – Шкуродер попытался придать своему голосу шутливый тон, но у него не вышло. Лобачев ответил, пряча усмешку в бороде:

– Расслабьтесь и выслушайте меня. Наверняка вы уже знаете от нашей сотрудницы из офиса в Санкт-Петербурге, что процедуры вам предстоит принять не совсем обычные. Это нельзя назвать лечением, скорее – перемещением в определенную среду, имеющую благотворное воздействие на человеческую душу. Сорок лет назад в этом санатории мною был создан исследовательский центр, главной задачей которого было выяснить причину высокой продолжительности жизни местных жителей. Я обнаружил особые частицы, содержащиеся в воздухе этих мест. Частицы эти встречаются повсюду в мире, но только здесь их концентрация самая высокая. Возможно, это как-то связано с геомагнитным полем Земли, которое в высокогорье мощнее, чем в других местах, и способствует накоплению частиц в окружающем пространстве. Во время проведения своих исследований я обнаружил, что значительная концентрация этих частиц способствует перемещению души в нематериальное измерение – в потусторонний мир, если хотите. Это мир вечности, где оказывается каждая душа после смерти физического тела, и прежде процесс этот был необратим. Никому не удавалось заглянуть за черту и вернуться обратно – никому, кроме меня. Я изобрел установку, в которой душа отделяется от живого тела, путешествует в нематериальное измерение, где обновляется, исправляется, а после возвращается обратно, и человек может жить дальше, сбросив с себя груз накопленных грехов. Именно грехи, а точнее, чувство вины за различные злодеяния, разрушают человеческое тело болезнями, ускоряют процесс старения, превращая такое невероятное чудо, как жизнь, в сущую муку. Вы ведь понимаете, о чем я говорю?

Шкуродер согласно кивнул.

– Отлично. Таким образом, опытным путем мне удалось подтвердить предположение, что отменное физическое здоровье местных жителей напрямую связано с постоянным воздействием на организм благотворной энергии, проникающей из пространства вечности. Проще говоря, они как бы живут одной ногой в раю. И вот, опираясь на данные многолетних исследований, я создал некий концентратор частиц вечности, способный, как магнит, притягивать их к себе. Всего десять минут нахождения в моей установке прибавляют около десяти лет жизни. Правда, первые опыты были неудачными, однако я позже понял, в чем дело. Пытаясь излечить онкологических больных, я тогда не знал, что невозможно восстановить разрушенное, когда, например, в организме произошел отказ почти всех жизненно важных органов. Если болезнь поразила организм настолько, что человек уже ходячий труп, райская прогулка не продлит ему жизнь, он попросту не сможет вернуться оттуда. И, да, во время процедур такие пациенты умирали. Но многих все-таки удалось вылечить! Что примечательно, выздоравливали в основном дети, а с взрослыми все было сложнее. Они или умирали, или после первой же процедуры сходили с ума, превращались в буйных психопатов, и всюду им мерещились чудовища. Тогда-то я и осознал, что из вечности проникает не только «райская» – назову ее так – энергия, но и некая разрушительная сила, словно взрослые притягивали ее, а дети – нет. Тогда у меня и возникла мысль о влиянии грехов. По этой причине я однажды решился на рискованный эксперимент, хотя, возможно, услышав об этом, вы будете шокированы… Да, признаю, что ради науки я готов на все. У меня возникла идея поместить в установку взрослого и ребенка, а установку подвергнуть вращению по принципу центрифуги, чтобы в момент перехода их души как бы сливались. Так я надеялся, что чистая детская душа послужит проводником для более греховной души взрослого. Представьте себе, я оказался прав! Оба вернулись в свои тела, и у взрослого было отмечено значительное улучшение физического и душевного здоровья! Мое открытие помогло сохранить жизнь сотням безнадежных больных, прежде чем закрыли мой центр. Да-да, для меня это оказалось настоящей трагедией! Много лет я провел в научных изысканиях, и вот, едва мне удалось достичь желаемых результатов, как все прикрыли! А случилось это так. Однажды, узнав о наших чудодейственных процедурах, из Москвы к нам прибыл высокопоставленный чиновник из сферы здравоохранения. Вы только что с ним виделись, это Вениамин Казимирович – тот самый человек в шляпе, напугавший вас. Ему не повезло, он не пережил процедуру. А вместе с ним погибла и девочка, находившаяся в тот момент в установке. Это был несчастный случай: Лиля перед процедурой сильно нервничала, и решено было ее усыпить, но медсестра неверно рассчитала дозу снотворного – попросту убила ее. Ну, а без девочки Вениамин Казимирович оказался неспособен вернуться в свое тело из-за отягощавших его душу грехов. Роковая ошибка медсестры привела к тому, что я оказался в тюрьме, а центр, как и сам санаторий, закрыли, и все это было заброшено на два десятка лет, тем более что чуть позже случился горный обвал, и единственная дорога стала непроходимой. Хотя благодаря этому обстоятельству все мое оборудование осталось в целости и сохранности, лишь чуть заржавело и запылилось, но хотя бы не было разбито вандалами. Будто сама природа решила сберечь здесь все до моего возвращения.