Я начал повествование:

– Мы знаем, как Илья относился к жене. Остался открытым вопрос, почему Бобров решил пойти в загс? Дети ему не нужны, супруга, похоже, тоже. Что его на это сподвигло? Ответ оказался более чем прост: господин Бобров вел бизнес на паях с Митрофаном Николаевичем Розовым. Давайте опять предоставим слово Галине Михайловне.

В компе снова зазвучал голос свекрови Моти:

– Ванечка, конечно, я знаю, по какой причине Илюша сыграл свадьбу с Мотей, жил с ней, не разводясь. Терпеть жену не мог, злился на беднягу, при виде близнецов содрогался. Почему он не разбил брак? Из-за моего двоюродного брата. Тот весьма богат. Розов вложился в предприятия Илюши, поддержал их, вывел на новую орбиту. Митрофан намного старше моего сына, всегда относился к нему как к младшему брату. У Розова крепкая православная семья, одна любимая жена, тьма детей, они все ходят в храм. Розов без конца спрашивал Илью, когда же тот наконец женится, родит наследников. А сын вовсе не хотел связывать себя брачными узами. Все отнекивался, говорил: «Пока не встретил свою любовь». В конце концов Митрофан сказал мне: «Илья странно себя ведет, живет с женщиной без оформления брака. Это низко. Я хорошо к нему отношусь, но больше помогать не стану. Не нравится мне поведение Ильи, похоже, он не мой человек. У нас с ним разные моральные установки».

Я передала эти слова сыну. Ради сохранения прекрасных отношений с благодетелем, который его финансово поддерживал, Илья женился на Моте. И по этой же причине примирился с наличием детей.

Боря выключил запись.

– К сожалению, Розов умер примерно за месяц до кончины Боброва. Останься он жив, ни у Моти, ни у Галины Михайловны не возникло бы проблем с финансами.

– На людях Илья был вполне мил со мной, но дома-то не так! Он меня бил, – прошептала Матильда, – за любую, на его взгляд, провинность. Тайком лупил. Лицо не трогал. Один раз я не выдержала, сказала ему: «Ухожу от тебя». Он ответил: «Только на кладбище. Митрофан развод не одобряет. Или ты сидишь тихо, или устрицами несвежими отравишься».

Я испугалась, что он меня убьет. Алиса все знала, она единственная была в курсе всего. У нее свои проблемы. Алексей жуткий бабник, был готов с каждой переспать. Не имели значения возраст, внешность. Проститутками он брезговал, боялся заразиться. И постоянно Алису упрекал: «Ты холодная, поэтому я с другими вынужден встречаться».

– У Алисы было тяжелое детство с явно ненормальной матерью, – вздохнул Борис, – такая способна навсегда внушить дочери отвращение к сексу.

– Алиска хорошо относилась к Леше, – сказала Мотя, – но он такое совершил, что простить никак нельзя. Он…

– Немедленно заткнись, – велела Алиса, – это мои тайны. Ты не имеешь права их выбалтывать! Да, нам в мужья достались монстры. Моте садист, который мучил ее и морально, и физически. А мне человек, чьи сексуальные желания зашкалили за все пределы и границы.

– Еще и жадный он был, – возмутилась Мотя. – Да, он помог Алиске открыть гимназию. Небольшую, там немного учеников. Алексей дал денег, а когда школа заработала, велел отдавать ему долг с процентами. У Алисы почти ничего не оставалось. Она просила мужа хоть дивиденды скостить, сказала: «Я же твоя жена». Он ей ответил: «В постель со мной ты ложишься после скандала и ведешь себя как бревно. Странно, что у нас дочь родилась. Жена иначе должна к мужу относиться, с жены я бы проценты не брал».

– Замолчи, – буркнула подруга.

Но Мотю понесло.

– Нет, пусть они знают, как нас мужья мучили. Алиска купила для своих младших учеников смешную штуку. На нее можно записать что угодно, например задание по иностранному языку. Потом положить под подушку малышу. Он ворочается во сне, устройство включается. Мать ребенку говорит: «Это фея с тобой беседует».

– По-моему, такое устройство полный бред, – наконец-то произнесла хоть что-то Ирэн. – Ребенок не выспится!

– Детям всякая ерунда нравится, – пожала плечами Мотя, – они с удовольствием пользовались игрушкой.

Алиса встала:

– С меня хватит. Матильда, я запрещаю тебе продолжать разговор.

– Почему? – спросила Боброва.

– Потому что ты дура! – рявкнула Алиса.

– Нет! Просто я не хочу, чтобы они думали о нас плохо, – закричала Мотя. – Мы хорошие, мы долго терпели, но сколько можно? А у тебя вообще страшная ситуация! Жуткая! Алексей приставал к родной дочери и изнасиловал ее!

Повисла тишина. Алиса встала и выбежала за дверь. Катя тоже молча поднялась и направилась к выходу. На пороге она остановилась и обернулась.

– Да, отец ко мне приставал. Я от него отбивалась. Он не хотел меня насиловать, ждал, чтобы я отдалась добровольно. В конце концов я не выдержала, маме рассказала. Но мне и в голову не могло прийти, что она отца убьет. Все равно я его люблю, он же мой папа.

– Кто такая Люся? – спросил я, когда за Войковыми захлопнулась дверь. – Мы знаем только, что она знакома с Алисой.

– Я все расскажу, – зачастила Мотя, – очень плохо себя чувствую из-за того, что мы сделали. Прямо дурно мне. Расскажу, и спокойней станет. Когда Катя пожаловалась Алисе на то, что творит Алексей, мы поняли: все, конец. Надо что-то делать, так дальше продолжаться не может. Думали-думали, потом кино посмотрели американское, Катя в интернете нашла, матери посоветовала, Алиса любит детективы. Ну, и мы сюжет фильма использовали. Наняли актрису в агентстве «Все, что хочешь».

– Где? – удивился я.

Боря быстро застучал по клавишам.

– В агентстве «Все, что хочешь». Выполним любое ваше желание. Коротко и ясно.

– Там работают профессионалы! – заявила Мотя. – Они нам дали Люсю. Мы ей объяснили задачу: надо понравиться мужчине, увести его из семьи. Некоторое время вести счастливую жизнь, потом его выгнать, типа надоел. А когда мужик с Люсей жил, та ему в еду подкладывала таблеточки. Они вызывали эйфорию, восторг. Еще Люся платочек ему подарила, он был пропитан каким-то особым лекарством, оно не выветривалось, вызывало глюки. Мужик к дозе привыкал. А потом он домой возвращался, таблеток там не было, ну и наступал депрессняк. Жуткий. Надо было только подождать, пока он сопьется или на наркотики подсядет. Ну, так и вышло! Илья наглотался всякой дряни, превратился в растение. Алексей стал виски глушить литрами. Когда мой муж оказался в клинике, а Войков умер, я стала мучиться совестью. Но теперь успокоилась! Мы ни Илью, ни Алексея пальцем не трогали. Вообще! Они сами все сделали. Вот.

Мотя замолчала. В комнате воцарилась тишина, потом Ирэн прошептала:

– Боже! Ну как вам такое в голову пришло?

– Не нам, мы фильм посмотрели. Если бы не он, то ничего бы не случилось. Зачем такие фильмы снимают? – нашла оправдание содеянному Мотя и повторила: – Мужья сами виноваты! Они могли не связываться с Люсей! У них жены есть, зачем посторонняя баба? Хорошо так себя вести? Правильно? Мы что, их заставляли на любовницу кидаться? Нет. Они могли ее куда подальше послать. И кто во всем виноват? Кто?