Во время этой речи Клод Драмм ни разу не повысил голоса, нозвучавшая в нем убежденность завладела вниманием присяжных.

Закончив, он вернулся к своему месту и сел.

– Вы желаете произнести вступительное обращение сразу же илипозже? – спросил судья Маркхэм у Перри Мейсона.

– Мы произнесем его позже, – ответил адвокат.

– Ваша честь, – поднявшись, сказал Драмм, – задача укомплектоватьсостав жюри по делу об убийстве обычно выполняется за один день или даженесколько дней. Это жюри было укомплектовано в очень короткий срок, что менянесколько удивляет. Могу я просить перенести заседание на завтра?

Судья Маркхэм покачал головой и улыбнулся:

– Нет. Суд немедленно приступит к слушанию. Суду известно,что защита, представленная в данном процессе, имеет обыкновение существенноупрощать дело. Поэтому суд считает нецелесообразным замедлять взятый темп.

– Очень хорошо, – с достоинством произнес Драмм. – Я вызываюТелму Бентон. Прошу учесть, что в этот раз я вызываю ее, только чтобыустановить состав преступления. Позднее я допрошу ее более подробно.

– Хорошо, – кивнул судья Маркхэм, – это будет учтено.

Телма Бентон подняла руку, принесла присягу и заняласвидетельское место. Она назвала свое имя и заявила, что ей двадцать восемьлет, что ее теперешний адрес – меблированные комнаты «Ривервью», что она былазнакома с Клинтоном Форбсом более трех лет, работала его секретарем в Санта-Барбаре,а когда он уехал, сопровождала его и поселилась в доме номер 4889 наМилпас-драйв, где исполняла обязанности экономки.

Клод Драмм кивнул.

– Видели ли вы вечером семнадцатого октября этого годамертвое тело в доме номер 4889 на Милпас-драйв? – спросил он.

– Да.

– Чье это было тело?

– Клинтона Форбса.

– Он арендовал этот дом под именем Клинтона Фоули?

– Да.

– Кто проживал там вместе с ним?

– Миссис Пола Картрайт, жившая там под именем Эвелин Фоули ивыдававшая себя за его жену, А Вонг, повар-китаец, и я.

– В доме также была полицейская овчарка?

– Да.

– Как ее звали?

– Принц.

– Когда мистер Форбс приобрел эту собаку?

– Около четырех лет назад.

– Вы впервые увидели собаку в Санта-Барбаре?

– Да.

– И собака сопровождала всех вас в этот город?

– Да.

– А вы, в свою очередь, сопровождали мистера Форбса и миссисКартрайт?

– Да.

– Когда вы видели мертвое тело Клинтона Форбса, видели ли вытакже полицейскую овчарку?

– Да.

– Где она находилась?

– В той же комнате.

– В каком состоянии?

– Пес был мертв.

– Вы заметили что-либо, указывающее на причину смерти?

– Да, собаку застрелили, как и мистера Форбса. На полулежали пистолет «кольт» 38-го калибра и четыре пустые гильзы, вытолкнутыеавтоматическим механизмом оружия.

– Когда вы в последний раз видели Клинтона Форбса живым?

– Вечером семнадцатого октября.

– В котором часу?

– Приблизительно в четверть седьмого.

– После этого вы находились дома?

– Нет, я уехала, и мистер Клинтон Форбс был тогда жив издоров. Когда я увидела его в следующий раз, он был мертв.

– Вы заметили что-нибудь необычное? – спросил Драмм.

– Очевидно, мистер Форбс брился – на его лице оставалосьмыло. Тело находилось в библиотеке, к которой примыкает спальня с ванной.

– Где держали собаку?

– Пса держали на цепи в ванной, – ответила Телма Бентон, –после жалобы соседа.

– Думаю, – сказал Клод Драмм, – вы можете подвергнутьсвидетельницу перекрестному допросу по данным ею показаниям.

Перри Мейсон лениво кивнул. Взгляды присяжных устремились нанего.

Он заговорил глубоким, но негромким и лишенным выраженияголосом:

– Была подана жалоба, что собака воет?

– Да.

– Обитателем соседнего дома?

– Да.

– И этим соседом был мистер Артур Картрайт, муж женщины,выдававшей себя за жену Клинтона Форбса?

– Да.

– Была ли миссис Картрайт дома во время убийства?

– Нет.

– Вы знаете, где она находилась?

– Не знаю.

– Когда вы видели ее в последний раз?

Клод Драмм быстро поднялся.

– Ваша честь, – заявил он, – совершенно очевидно, что этоявится фактом в пользу подсудимой. В настоящее время не следует проводитьперекрестный допрос по этому поводу.

– Протест отклонен, – отозвался судья Маркхэм, – так как вовремя прямого допроса вы спрашивали свидетельницу о различных обитателях дома.Считаю вопрос подобающим.

– Отвечайте, – сказал Перри Мейсон.

Телма Бентон заговорила чуть громче и быстрее:

– Пола Картрайт покинула дом утром семнадцатого октября. Онаоставила записку, где сообщала…

– Мы возражаем против того, чтобы свидетельница давалапоказания относительно содержания записки, – прервал Клод Драмм. – Во-первых,это не ответ на вопрос. Во-вторых, это несущественная улика.

– Да, – согласился судья Маркхэм, – это несущественнаяулика.

– Тогда где находится эта записка? – осведомился ПерриМейсон.

Последовала неловкая пауза. Телма Бентон посмотрела наобвинителя.

– Она у меня, – заявил Клод Драмм, – и я намерен представитьее позже.

– Думаю, – заметил судья Маркхэм, – перекрестный допрос поэтому пункту зашел достаточно далеко, поэтому вопрос о содержании записки будетотклонен.

– Очень хорошо, – кивнул Перри Мейсон. – Тогда это все.

– Вызовите Сэма Марсона, – распорядился Клод Драмм.

Принеся присягу и заняв место свидетеля, Марсон назвал своеимя, заявил, что ему тридцать два года, что он водитель такси и семнадцатогооктября этого года выполнял свою работу.