Перри Мейсон торжествующе улыбнулся.

– Это все, – сказал он.

Клод Драмм снова поднялся:

– Ваша честь, могу я просить сделать перерыв до завтрашнегоутра?

Судья Маркхэм нахмурился и медленно кивнул.

– Да, – ответил он, – суд прерывает работу до десяти часовзавтрашнего утра. Во время перерыва присяжные не должны говорить о деле междусобой и позволять другим обсуждать его в их присутствии.

Ударив молоточком, судья встал и торжественно направился всвою комнату позади зала. Мейсон заметил, как Клод Драмм бросилмногозначительный взгляд на двух помощников шерифа, после чего оба началипробиваться сквозь толпу в сторону Мей Сибли. Адвокат двинулся в том женаправлении, расправив плечи и выпятив подбородок. Он подошел к молодой женщинена несколько секунд позже помощников шерифа и сообщил:

– Судья Маркхэм хочет видеть вас троих в своем кабинете.

Помощники казались удивленными.

– Сюда. – Повернувшись, Мейсон двинулся к пространству забарьером. – Драмм! – окликнул он обвинителя, повысив голос.

Клод Драмм, уже выходивший из зала, остановился.

– Не возражаете пройти со мной в кабинет судьи Маркхэма? –спросил Мейсон.

Поколебавшись, Драмм кивнул.

Юристы вместе вошли в кабинет. За ними последовали двоепомощников шерифа и Мей Сибли.

Стены кабинета судьи были уставлены книгами поюриспруденции. Массивный письменный стол в центре комнаты был завален бумагамии открытыми книгами. Судья Маркхэм поднял голову.

– Судья, – заговорил Перри Мейсон, – эта молодая женщина –мой свидетель. Она вызвана в суд защитой. Я обратил внимание, что по знакузаместителя окружного прокурора два помощника шерифа направились к ней. Могу япопросить вас проинструктировать свидетельницу, что она не должна говорить ни скем, пока ее не вызовут для дачи показаний, и указать помощникам шерифа, чтоони не должны ее беспокоить?

Покраснев, Клод Драмм шагнул назад и закрыл дверь ногой.

– Коль скоро вы затронули эту тему не во время заседания, –сказал он, – мы уладим все здесь и сейчас.

Мейсон воинственно посмотрел на него.

– Улаживайте, – предложил он.

– Я намеревался узнать у этой женщины, заплатили ли ей зато, что она будет изображать подсудимую, поручали ли ей подойти к водителютакси и представиться особой, которая ездила в этой машине ранее тем же вечероми забыла там платок.

– Предположим, – сказал Перри Мейсон, – она бы ответилаутвердительно. Что бы вы сделали тогда?

– Я собирался выяснить личность того, кто заплатил ей засамозванство, и получить ордер на его арест, – ответил Клод Драмм.

– Отлично, – со зловещим спокойствием произнес Мейсон. – Этосделал я. Что вы теперь намерены делать?

– Джентльмены, – вмешался судья Маркхэм, – мне кажется,дискуссия выходит за рамки темы.

– Вовсе нет, – возразил Мейсон. – Я знал, что этопроизойдет, и также хочу все уладить здесь и сейчас. Нет закона, запрещающегоженщине изображать другую женщину. Не является преступлением выдать себя засобственницу потерянной вещи, если это не преследует цель завладеть упомянутымпредметом.

– Именно это и было целью обмана! – рявкнул Клод Драмм.

Мейсон улыбнулся:

– Вспомните, Драмм, что я позвонил в полицию и передал имплаток, как только он оказался у меня, и что мисс Сибли отдала мне его, кактолько получила у водителя. Я проверял воспоминания шофера такси, хорошо зная,что после вашей подготовки он будет настолько уверен в личности подсудимой, чтоникакой перекрестный допрос не поколеблет эту уверенность. Я допрашивал его,прибегнув к наглядным доказательствам, – вот и все. Это мое право.

Судья Маркхэм посмотрел на Перри Мейсона, и в его глазахблеснули искорки.

– Ну, – промолвил он, – в настоящее время в задачу суда невходит обсуждать этическую сторону проблемы и решать вопрос, имела ли местокража носового платка. Суд может лишь согласиться с вашими требованиями,адвокат, чтобы вашим свидетелям была предоставлена возможность дать показания ичтобы полицейские их не запугивали.

– Это все, что я хочу, – сказал Перри Мейсон, не сводя глазс Клода Драмма. – Я знаю, что делаю, отвечаю за это и не желаю, чтобы любуюженщину стращала компания забияк.

– За то, что вы сделали, вам придется отвечать передкомиссией по жалобам при ассоциации юристов! – огрызнулся Драмм.

– Вот и отлично, – отозвался Мейсон. – Я буду только радобсудить с вами это дело на комиссии. А пока что руки прочь от моих свидетелей.

– Джентльмены, джентльмены, – всполошился судья Маркхэм,поднимаясь со стула. – Я настаиваю на соблюдении порядка. Адвокат Мейсонпредъявил требование. Вы должны знать, мистер Драмм, что оно справедливо. Еслиупомянутая особа – свидетель, вызванный защитой, вам следует воздержаться отпопыток запугать ее.

Клод Драмм побагровел и судорожно сглотнул.

– Хорошо, – буркнул он.

– Сюда, пожалуйста, – улыбаясь, сказал Перри Мейсон, взялпод руку Мей Сибли и вывел ее из кабинета.

Когда он открыл дверь, мелькнула яркая вспышка света,сопровождаемая внезапным хлопком.

Девушка вскрикнула и закрыла лицо руками.

– Не волнуйтесь, – успокоил ее Мейсон. – Это всего лишьрепортеры вас фотографируют.

Клод Драмм подошел к Мейсону. Его лицо было бледным, а глазасверкали.

– Вы нарочно все это подстроили! – прошипел он. – Чтобыгазеты напечатали на передней полосе сенсационную историю!

Мейсон усмехнулся.

– У вас имеются возражения? – осведомился он.

– Великое множество! – заявил Клод Драмм.

– Отлично, – медленно и зловеще произнес Перри Мейсон. –Только будьте с ними поосторожнее.

Какое-то время двое мужчин молча смотрели друг на друга.Глядя в спокойные глаза адвоката, побелевший от злобы Клод Драмм понял, чтопроиграл. Он круто повернулся и зашагал прочь.

Перри Мейсон обратился к Мей Сибли:

– Я не хотел, чтобы вы разговаривали с помощниками шерифа,но нет причины, по которой вы не могли бы побеседовать с репортерами.

– И что мне им сказать? – спросила она.

– Сообщите им все, что знаете. – Приподняв шляпу, Мейсоннаправился к двери. Дойдя до нее, он обернулся. Полдюжины журналистов, окруживМей Сибли, наперебой засыпали ее вопросами.