Продолжая улыбаться, Перри Мейсон вышел через вращающуюсядверь в коридор.

Входя в свой офис, Мейсон посмотрел на часы. Без четвертидевять. На улице было холодно и ветрено, а в помещении утешительно шипелирадиаторы.

Перри Мейсон включил свет, поставил кожаный кейс на столДеллы Стрит; щелкнув замком, открыл крышку и извлек портативную пишущуюмашинку, потом вынул из кармана перчатки и надел их. Достав из портфелянесколько листов бумаги и конверт с маркой, он положил их на стол, когда вприемную вошла Делла.

– Видел газеты? – осведомилась она, закрыв дверь и выскользнувиз мехового пальто.

– Да, – с усмешкой отозвался Перри Мейсон.

– Скажи, ты специально устроил, чтобы заседание завершилосьтаким эффектным образом?

– Конечно. А почему бы и нет?

– Не слишком ли ты приблизился к нарушению закона? Что, еслиу тебя будут неприятности с комиссией по жалобам?

– Сомневаюсь. Это был вполне законный перекрестный допрос.

– Ничего себе допрос!

– Я имел полное право поставить в ряд несколько женщин ипопросить Сэма Марсона выбрать ту, которая забыла платок в его такси. Я имелполное право указать на одну из них и сказать ему, что, по-моему, это та самая.Наконец, я имел полное право подвести к Марсону какую-нибудь женщину испросить, не кажется ли ему, что это она, или просто сказать, что это она иесть.

– Ну и что?

– То, что я лишь сделал еще один шаг. Я выяснил, что Марсонне уверен в личности женщины, и воспользовался этим – выбрал подходящуюженщину, одел ее примерно так, как была одета миссис Форбс, заставил еенадушиться такими же духами и поручил ей сказать водителю такси, что онаоставила свой носовой платок в его машине. Естественно, он не усомнился в еесловах, так как сам толком не помнил женщину, которая забыла платок.

Я знал, что, когда обвинение над ним поработает, он уверенноопознает обвиняемую. Они умеют внушить свидетелю то, что им нужно. Водителюпоказали Бесси Форбс не менее дюжины раз, причем как бы мимоходом, дабы он непонял, что его гипнотизируют. Сначала они продемонстрировали ему ее и сказали,что эта та женщина, которая была в его машине. Потом поставили их лицом к лицуи заявили миссис Форбс, что Марсон ее опознал. Она ничего не сказала, ноотказалась отвечать на вопросы. Это придало Марсону уверенности. Шаг за шагомони убеждали его, покуда у бедняги не осталось сомнений. Обвинение всегда такготовится к процессу – естественно, свидетели становятся все более уверенными вопознании.

– Да, но как насчет платка?

– Для того чтобы это квалифицировать как кражу, должно бытьнамерение украсть. В данном случае такого намерения не было. Женщина добылаплаток для меня, а я добыл его для властей. Я передал платок в полицию гораздораньше, чем им самим удалось бы его отыскать, и к тому же снабдил ихинформацией.

Делла нахмурилась и покачала головой:

– Возможно, но ты, безусловно, схитрил.

– Конечно, схитрил – за это мне и платят. Я просто допросилсвидетеля неортодоксальным способом и сделал это прежде, чем обвинитель смогокончательно запудрить ему мозги… Пожалуйста, Делла, не снимай перчатки!

– Почему? – спросила она, глядя на длинные черные перчатки,обтягивающие ее руки.

– Потому что мы собираемся схитрить еще раз, и я не хочу,чтобы кто-то из нас оставил на бумаге отпечатки пальцев.

Делла уставилась на него.

– Это в рамках закона? – спросила она наконец.

– Думаю, что да, – ответил Мейсон, – но нам незачем, чтобынас на этом поймали. – Он подошел к двери и запер ее. – Возьми лист бумаги ивставь его в портативную машинку.

– Я привыкла к своей машинке, – сказала Делла. – Терпеть немогу портативных.

– Машинки обладают такой же индивидуальностью, как почерк.Эксперт может точно сказать, на машинке какой марки отпечатан документ, иопознать саму машинку, если имеет доступ к ней и возможность сравнить шрифт.

– Это новая машинка, – заметила Делла.

– Вот именно, и я намерен слегка согнуть несколько литер,чтобы она не выглядела такой новой.

Он подошел к машинке и начал гнуть стержни литер.

– Что ты задумал? – осведомилась Делла.

– Мы собираемся отпечатать признание.

– Какое?

– Признание в убийстве Полы Картрайт.

Она уставилась на него расширенными от удивления глазами:

– Господи, и что же ты намерен делать с этим признанием?

– Мы отправим его, – ответил Мейсон, – заведующему отделомрепортажей «Кроникл».

Делла стояла неподвижно, испуганно глядя на шефа, потомвнезапно глубоко вздохнула, подошла к своему стулу, села и вставила лист впортативную машинку.

– Боишься, Делла? – спросил адвокат.

– Нет, – ответила она. – Я сделаю это, если ты хочешь.

– Конечно, это большой риск, – предупредил Мейсон, – но ядумаю, что сумею вытащить тебя из любых неприятностей.

– Я сделаю для тебя все, – заверила Делла. – Прочтешь, чтоты хочешь отпечатать?

– Я сразу буду диктовать. – Он подошел к ней. – Отпечатайследующий текст и адресуй его заведующему отделом репортажей «Кроникл»:

«Дорогой сэр!

Я обратил внимание, что Ваша газета опубликовала интервью сЭлизабет Уокер, где она утверждает, что я неоднократно заявлял о своемнамерении умереть на виселице, что я проводил много времени, наблюдая в бинокльза домом Клинтона Форбса, который проживал там под именем Клинтона Фоули.

Все это чистая правда.

Я также заметил, что Вы напечатали редакторское обращение квластям с требованием задержать меня и мою жену, Полу Картрайт, прежде чемначнется суд над Бесси Форбс, намекая, будто я убил Клинтона Форбса.

Это обвинение ложно и несправедливо.

Я не убивал Клинтона Форбса, но я убил свою жену, ПолуКартрайт.

Думаю, при сложившихся обстоятельствах общественность имеетправо знать, что именно произошло».

Перри Мейсон умолк, ожидая, пока прекратится стук машинки –это означало, что Делла Стрит догнала его.

– Становится страшновато, Делла? – осведомился он.

– Нет, – отозвалась она. – Продолжай.

– Это заряжено динамитом, – предупредил Мейсон.