После вызвал слуг.

Оставалось только гадать, что все это значило. Или прочитать комментарий в карточке – император ее вернул. «В любом случае я не опозорилась и не подвергла себя опасности», – подумала девушка. Вроде она понравилась императору. Или он вежлив со всеми?

Пальцы Ленара Горзена ловко перебирали бумаги, не хуже клерка в банке. Глаза хаотично выхватывали обрывки фраз. По ним он пытался угадать, стоит документ внимания или нет. Прошения, докладные, жалобы… Принять, рассмотреть, отклонить – и так по кругу.

Сегодня Ленар выдержал сложный бой. До хрипа, почти как бойцовский пес, вцепляясь в горло, бился с министрами за каждую букву. И ведь выиграл. Закон приняли именно с его поправками.

«А ведь потом скажут!..» – с непонятной мрачной тоской промелькнуло в голове. Чем выше ты забрался, тем меньше тебе прощают. И дружба с императором – не благо, а наказание.

– Я заработался. – Ленар сцепил пальцы в замок над головой и откинулся на спинку кресла. – Вот и лезет в голову всякая дребедень.

Прошений накопилось много. Лишь десятая часть желающих могла попасть к графу в приемный день, остальные оставляли просьбы и предложения в письменном виде у секретаря. Не обошлось без помоев. Ленар привык к ненависти и упрекам. Складывалось впечатление, что он лично повинен в лишениях всех дворянских семей Рдожа. Единственный грабил торговцев и банкиров, присваивал средства, выделенные на ремонт дорог и мостов. Но, отбросив эмоции авторов, с их бедами надлежало разобраться, передать записки в соответствующие ведомства.

– Вардену еще хуже! – усмехнулся Ленар. – Народ считает императора этакой проекцией Создателя на земле. У нас же как заведено: если жаловаться, то на самый верх, даже если речь о сломанной калитке.

Граф мельком глянул на часы: одиннадцать. Дворец медленно засыпал, а он все никак не мог потушить свечу.

Ухо уловило странный звук. Сначала Ленар принял его за мышь и мысленно отчитал прислугу. Однако вскоре звук повторился. Он исходил от двери. Заинт-ригованный граф отложил стопку с неразобранными письмами. Его взяло любопытство: что за робкий посетитель пожаловал на ночь глядя? Секретаря он отпустил, еду и напитки не заказывал, поэтому слуги исключаются. Если бы Ленар понадобился Вардену, постучались бы, а не скреблись. Разве только маркиза Плее явилась вызволить его из бумажного плена и увести в гнездышко любви. Чрезвычайно заботливо с ее стороны!

– Катарина?

Он с улыбкой распахнул дверь, уверенный, что увидит любовницу, и оторопело уставился совсем на другую девушку.

– Вы?

Ефимия отступила на шаг и потупила взор.

– Ну проходите! – Ленар посторонился, искоса наблюдая за гостьей. – В чем на этот раз хотите признаться? Или решились довести месть до конца?

За усмешкой притаилась тревога. Ефимия Брок не из тех, кто приходит пожелать доброй ночи, она вполне могла спрятать кинжал в складках юбки. Но граф не привык скрываться от опасности. Вдобавок утомленный работой мозг нуждался во встряске, всплеск адреналина мгновенно привел его в чувства. Словно и не было долгих часов, проведенных за столом! Ленар ощущал звенящее напряжение в мышцах. С глаз спала пелена; он превратился в охотника. Или таки дикого зверя – кто на кого собирался охотиться?

– Я буквально на минутку, милорд, – оправившись от первоначального смятения, деловито заверила Ефимия. – Хотела поблагодарить и передать вам вот это.

Она протянула сложенный вчетверо лист бумаги.

Ленар испытал легкое разочарование. Не кинжал, а очередная бумажка!

– Что это? – Он взглядом указал на лист в ее руке.

– Моя часть договора.

Поколебавшись, Ефимия вошла: не обсуждать же подобные вопросы на пороге! Она гулко сглотнула, услышав звук захлопнувшейся двери. Теперь девушка отрезана от мира. Что ее ждет в обители врага? Но чем сильнее страх сжимал горло, тем выше поднимался подбородок Ефимии. Она не позволит графу торжествовать, не выкажет слабости.

– Присядьте.

Ленар развернул кресло для посетителей боком к столу и, не глядя, сгреб остатки прошений в нижний ящик стола. Хватит! У него окончательно пропало желание разбираться с чужими проблемами, зато безумно хотелось выслушать Ефимию Брок. Граф изнывал от нетерпения. Давненько ему не преподносили сюрпризов!

Чуть помедлив, Ефимия опустилась на предложенное место и положила бумагу на стол.

– Помнится, вы обязали меня докладывать о каждом вздохе участниц отбора. К сожалению, пока мне не удалось подслушать ничего серьезного…

– И вы ради этого ночью пришли ко мне? – изумился Ленар.

По лицу Ефимии пробежала тень. А еще мимолетное чувство иного рода, которое он не успел уловить.

Девушка стиснула пальцы на коленях и, глядя в стену прямо перед собой, ответила:

– Ночью безопаснее. Не хочу, чтобы меня видели…

Она запнулась и с легкой ноткой презрения продолжила:

– Здесь.

Ленар покачал головой:

– Боюсь, так вы привлекли еще больше внимания.

Глаза Ефимии вспыхнули. Она резко вскочила и подалась вперед, заставив графа инстинктивно отшатнуться. Пальцы Ефимии сжались в кулаки. Ленару показалось, сейчас она его ударит, вцепится в лицо, как тогда, в первый раз, но девушка пересилила себя. В последний раз испепелив врага небесным огнем глаз, она отступила. Пальцы неохотно разжались, руки скользнули вдоль тела.

– Только если милорд станет распространять гнусные слухи. – Голос Ефимии звучал глухо – сказывались сдерживаемые эмоции. – Никто другой в здравой памяти не поверит, будто я могла прийти к вам на свидание. Особенно после чаепития у его величества.

Именно так, нужно говорить спокойно, с позиции равного. И сделать все, чтобы Ленар Горзен поверил, будто на том листке бумаги есть что-то стоящее, подписал заветный допуск.

– Чаепития? – Ленар сложил губы буквой «о» и одобрительно кивнул. – Что ж, поздравляю!

Ефимия нахмурилась и изумленно уточнила:

– Как, это не вы? Вы не знали?

До последнего момента она была убеждена, что именно первый министр все подстроил, однако его удивление выглядело искренним. Ленар даже языком цокнул. Выходит, император выбрал ее сам. Подумать только! Поневоле вспомнишь о злобном шипении тетки, утверждавшей, будто в Ефимии все слишком: и рост, и глаза, и волосы. И задумаешься о словах императрицы-матери при первом знакомстве. Может, это ее рук дело?

– Нет. Увы, сегодня мне не до отбора. Так вот за что вы жаждали меня поблагодарить! – вдруг осенило его.

– За что же еще! – вновь сверкнула глазами девушка и медленно опустилась в кресло. – Явно не за прочие ваши поступки.

В кабинете ненадолго воцарилось молчание.