– Я думаю, что на костюм хватит и тех наличных денег,которые у вас есть, – напомнила Элла, – там, кажется, несколько тысяч долларов.

– Тогда, конечно, хватит, – рассмеялся Саид, – только выупакуйте костюмы в старые пакеты. Самые старые и грязные, какие у вас естьдома. Чтобы никто не догадался. Они наверняка еще следят за домом.

– Что-нибудь придумаю, – согласилась Элла. – Куда мне ехатьза одеждой?

– В Петровский пассаж или в ГУМ, – пожал плечами Саид, – всеравно куда. Главное, чтобы костюм был пятьдесят четвертого размера. А рубашка уменя сорок четвертого размера.

– Там же очень дорого, – невольно вырвалось у нее.

– Обычные магазины закрыты. К тому же мне еще нужна обувь, ая не хочу, чтобы вы тратили на меня лишнее время, – пояснил Саид, – этимагазины удобнее всего. Да, чуть не забыл, обувь у меня тоже сорок четвертогоразмера.

– Хорошо, – кивнула она, с удовлетворением вспомнив, что уСаши тоже большая нога. Даже больше, муж носил обувь сорок пятого размера. Этоее приятно удивило. Она думала, что у ее гостя размер больше, чем у Саши. Хотянет. Я Саши были красивые длинные ноги. Я этого тоже длинные ноги. Но у Сашиони были розовые, ровные и гладкие. А у ее гостя – заросшие волосами. И это еепочему-то взволновало. Она никогда не видела так близко чужие мужские ноги.Элла вспомнила, какой шок она испытала, когда увидела Саида, лежавшего безсознания, голым. С каким испугом и интересом одновременно она разглядывала еготело, совершенно не походившее на тело ее мужа – единственного мужчины,которого она знала в свои двадцать семь лет.

Переодевшись в спальне, она снова вернулась в гостиную.Достала деньги, отсчитала пятьсот долларов.

– Возьмите все деньги, – попросил Саид, – вам может нехватить. И не нужно экономить. Покупайте все, что вам понравится.

Через несколько минут она вышла, предупредив его, чтозавтрак стоит на столе. Заперев дверь, она спустилась вниз, прошла через двори, к своей радости, обнаружила, что дежурившей у дома машины уже нет. Она дошладо метро и поехала в центр.

Саид был прав. Петровский пассаж работал и в воскресенье. Ноцены! Она ошеломленно вертела головой. Нет, конечно, она уже давно быламосквичкой, и ей случалось и раньше бывать в этих магазинах. Но в последниегоды она сюда не заходила, прекрасно зная и свои возможности, и размеры своегокошелька.

Если до августовского кризиса цены в таких магазинахвызывали шок не только у обычных москвичей, но даже у заезжих иностранцев, топосле обвала рубля они стали просто вызывающе неприличными. Она не могла знать,что подобных цен не было нигде в мире и даже в самых фешенебельных магазинахкрупных европейских городов они не достигали такого уровня, как в столицегосударства, где треть граждан жила за пределами прожиточного минимума.

Элла была настолько ошарашена, что ходила по магазину, дажене пытаясь что-либо купить. Она испуганно высчитывала, сколько им с Сашей нужноработать, чтобы купить костюм за тысячу долларов или рубашку за сто пятьдесят.

Из Пассажа она отправилась в ГУМ, рассчитывая, что там ценыбудут пониже. Она не обманулась. Среди шикарных бутиков можно было отыскатьмагазинчики и попроще. В одном из таких магазинчиков ей удалось купить дляСаида костюм американской фирмы «Ботани» за триста пятьдесят долларов, а всоседнем – сорочку за сорок долларов. Ее так обрадовала цена, что она дажекупила сразу две сорочки. И, конечно, обе Саиду. Она приглядела еще однусорочку, которая очень подошла бы Саше. Нужно будет прийти сюда вместе с ним,решила она. Конечно, сорок долларов тоже очень большие деньги, но ее Сашадолжен одеваться не хуже других. Подумав немного, она вернулась и все-такикупила третью сорочку – для мужа, потратив на нее собственные деньги. Впересчете это было около тысячи рублей, почти половина ее месячной зарплаты.Конечно, в другое время она бы не стала тратить таких денег. Но сейчас ей сталообидно за Сашу, и она, радуясь собственной решительности, вышла из магазина,прижимая к себе новую сорочку, которая ей так понравилась.

С обувью дело обстояло еще хуже, чем с одеждой. Самыедешевые ботинки стоили около ста долларов. Она быстро отказалась от намерениякупить что-либо Саше или Павлику. А для своего гостя нашла пару за сто двадцатьдолларов. Это было тоже достаточно дорого, но по сравнению с Петровскимпассажем, где пара обуви могла стоить и триста, и четыреста долларов, это быловсе-таки не так страшно.

Она даже купила новые носки и галстук для Саида, подобрав ихпод цвет костюма. Уже выходя из универмага, она вспомнила его предостережениенасчет дорогих пакетов и вернулась обратно в магазин. Все ее покупки не моглипоместиться в одном пакете. В газету их тоже не завернешь. Она несколько минутразмышляла, как ей быть. Потом вспомнила, что видела на первом этаже большиевместительные полиэтиленовые сумки, в которые можно было уложить все покупки.Она купила сразу две сумки и аккуратно упаковала в них все вещи.

Возвращаясь домой, она даже купила для конспирации зелень,«украсив» ею один из пакетов. Во второй она положила сверху яблоки, купленные уметро. Теперь никто не мог бы догадаться, что на самом деле лежит у нее всумках. В дежурной аптеке, расположенной довольно далеко от ее дома, она купиламазь, которую ей там порекомендовали как чудодейственное средство длязаживления любых ран. Элла не забыла взять и новый немецкийпрепарат-антисептик. Ее очень беспокоила левая рука Саида. Хотя пуля нераздробила кость, тем не менее рана оказалась достаточно глубокая, края ее задва дня потемнели и не вселяли большого оптимизма. Разумеется, она ничего неговорила об этом своему гостю.

Элла возвращалась домой и уже вошла в свой двор, когдаобнаружила стоявшую недалеко от их подъезда корейскую машину, которую она тутже узнала. Кажется, соседский мальчик назвал ее «Принцем». Сердце у неезаколотилось сильнее. Значит, Саид был прав. Они все еще следят за домом,считая, что он прячется именно здесь. Они ведь знают, что он был ранен,понимают, что он потерял много крови. А найти им его не удалось, словно онрастворился. Они не сомневаются в том, что он не мог уйти, и дежурят постоянноу дома. Наверное, здесь стояла другая машина, когда она уходила за покупками, асейчас вернулась прежняя, и в ней сидели двое, которых она до сих пор невидела.

Они проводили ее долгими оценивающими взглядами.Темноволосые, смуглые, они были соотечественниками Саида, в этом не былоникаких сомнений. Господи, когда же это кончится, с испугом подумала Элла. Какже он сумеет отсюда уйти, если они так уверены, что он здесь, и будут караулитьего, пока не поймают?

Войдя в кабину лифта, она прислушалась, не идет ликто-нибудь следом за ней. Все было тихо. Уже поднявшись на свой этаж и подойдяк входной двери, она снова прислушалась. Но все было по-прежнему тихо. Онаоткрывала дверь медленно, все еще прислушиваясь к возможным шагам на лестнице.Затем быстро вошла в дом и закрыла дверь. Заглянула в гостиную, Саида на диванене было. Она оставила пакеты, прошла на кухню. Завтрака на столе не оказалось,видимо, Саид все-таки поел, но его самого нигде не было. Неужели он решил уйтив таком виде? Я него же не было одежды!