Из ванной донесся какой-то шум. Она вспомнила, что он хотелпобриться. Видимо, нашел Сашины одноразовые станки. Она направилась было вванную, но вспомнила, зачем ходила в магазин. Я ее гостя по-прежнему нет брюк,и он, наверное, чувствует себя достаточно дискомфортно. Элла осторожно подошлаи постучала в дверь.

– Я уже вернулась, – сообщила она.

– Спасибо. Я заканчиваю. Извините, что решил воспользоватьсябритвой без вашего разрешения.

– Ничего страшного. Я купила вам все, что нужно.

Он еще раз ее поблагодарил. Она достала купленные вещи,разложила их на столе. Костюм ей нравился. Когда-нибудь она купит такой и Саше.Или лучше Павлику – он так стремительно растет, скоро будет совсем большой. Онапрошла в спальню и громко хлопнула дверью, чтобы он услышал. Уловка сработала,он открыл дверь и, поняв, что она в спальне, поспешил, как мог, в гостиную.Элла услышала, как он открывает пакет с сорочками. Она вспомнила, что оставилаему все три сорочки, в том числе и Сашину, и смутилась.

Быстро переодевшись, она вернулась в гостиную. Саид лежал надиване и, когда она вошла, повернул голову. Увидев его, она несколькосмутилась. Он успел не только побрить свою щетину, но и сбрить свои темные усы.Без них он выглядел гораздо моложе. И гораздо симпатичнее. Она даже вздрогнула,настолько незнакомым он ей показался. Он успел надеть только сорочку исовершенно преобразился; глядя на него, трудно было предположить, что эточеловек с двумя ранениями, ослабевший от потери крови. В его лице было что-тоазиатское, немного раскосые глаза, четко очерченные скулы, тонкие губы. И в тоже время у него были ровные прямые черты лица, позволявшие предполагать в егороду не только азиатов, но и жителей Ближнего Востока, а возможно, в его жилахтекла и горячая арабская кровь.

– Вам идет, – искренне сказала Элла, проходя к столу.

– Вы столько для меня делаете, – пробормотал он, – мнестановится неудобно. Большое вам спасибо за все.

Если бы кто-то ей рассказал еще несколько дней назад, чтоона способна на подобные безумства, она бы ни за что на поверила. Но сейчас оналишь кивнула ему и достала чеки.

– Вот все чеки за покупки. А вот ваши деньги. Я постараласьпотратить не очень много. А вот эту сорочку я купила на свои деньги, – сказалаона, доставая из сумки Сашину сорочку.

– Почему на свои? – не понял он. – Вам не хватило?

– Это для моего мужа, – пояснила она, – я купила на своиденьги.

В неожиданно возникшей паузе она почувствовала всюнеловкость сказанного. И его чувство печали и обиды, как будто она измениласвоему гостю со своим мужем. Именно так. Он мягко сказал:

– Вы могли бы купить и на мои деньги. Ничего страшного вэтом нет.

– Зачем же? – гордо сказала Элла. – Мы, конечно, немиллионеры, но тоже можем себе кое-что позволить, – и чтобы разрядитьобстановку, она неожиданно пошутила: – А ваши деньги вам будут нужнее для«политической борьбы».

Он улыбнулся. Я него были прекрасные белые зубы. И улыбкабыла доброй, хотя его лицо вряд ли можно было назвать добродушным. Глаза у негобыли умные, взгляд сосредоточенный, цепкий, казалось, он видел собеседниканасквозь.

– Кажется, у меня уже все в порядке с ногой, – сообщил онЭлле.

– Мне нужно будет посмотреть, – сказала она, – вы можетелечь на живот?

– А что мне еще остается делать? – смущенно пробормотал он,поворачиваясь.

Она принесла свою аптечку. Достала мазь, купленную в аптеке.С ногой действительно все было в порядке. Рана была глубокая, но оназатягивалась, заживала, и изменения, происшедшие за два дня, были достаточноочевидны. Она обработала рану еще раз, смазала ее, наложила повязку. С ногойскоро проблем не будет. Он перевернулся на спину, и она осторожно сняла повязкус его левой руки. Рана ей совсем не понравилась. Кожа потемнела, наблюдалосьнекоторое вздутие. Она дотронулась до края раны. Он поморщился. Ему явно былобольно.

Элла ничего ему не сказала, но сама была здорово испугана.Рана на руке вызывала очень большие опасения. Лишь бы не было заражения крови,с ужасом подумала она, обрабатывая рану. Очевидно, какое-то сомнение отразилосьна ее лице, потому что он неожиданно спросил:

– Кажется, с рукой у меня не все в порядке, доктор?

– Почему вы так решили? – спросила она.

– Я чувствую, как она затекает. К тому же мне больно сталоподнимать ее, как бывает при растяжении.

– Все будет хорошо, – сказала она не очень убедительнымтоном. Он это почувствовал, но ничего не стал говорить. Уже после того, как оназакончила, он спросил:

– Вы работали врачом?

– Медсестрой. А вот врачу вас показать действительно нужно,– наконец решилась Элла.

– Нет, – решительно возразил Саид, – если врач появитсяздесь, они все поймут. Они только и ждут, когда мы вызовем врача. Они ведьзнают, что ранили меня. Только не знают, насколько тяжело. И если здесьпоявится врач, они сразу все поймут.

– Я вызову кого-нибудь из знакомых, – предложила она.

– Не нужно, – попросил Саид. – Они ведь все еще дежурятвнизу? Вы их видели?

– Да, – она опустила голову, – они во дворе.

– Вот видите, – он поморщился, попытавшись подняться,опираясь на левую руку, – нельзя никого приглашать. Кроме того, я подведу вас,если вдруг выяснится, что в вашей квартире находится чужой мужчина в то время,когда в городе нет вашего мужа. Это будет неудобно.

– Я вас серьезная рана, – попыталась возразить она.

– Есть вопросы, по которым мы не можем договориться, –твердо сказал Саид, – этот вопрос не подлежит обсуждению. Нам нужнопродержаться еще один день. И тогда они отсюда уйдут. Мне понадобится вашапомощь. Вы помните номер телефона, который я вам называл?

– Конечно, помню.

– Позвоните туда и сообщите про Лятифа. Больше ничего неговорите. Только сообщите, что Лятиф – предатель, и положите трубку. Хотя нет,они вам не поверят. Вы скажите, что звоните по моему поручению. Нет. Они всеравно не поверят. Скажите, что вас просил Мирза. Скажите, что Лятиф работаетсразу на две стороны. Вы меня поняли?

– Да, я все скажу. Вы хотите, чтобы я позвонила от соседей?

– Нет, будет лучше, если вы позвоните из автомата, скакой-нибудь соседней улицы.

– Я позвоню, – согласилась она, – а вы сейчас должныпообедать. И не спорьте. Вам нужно еще набираться сил. И много пить. А насчетвашей руки мы подождем до завтра. И если я не увижу никаких изменений клучшему, то не обижайтесь. Я все равно позвоню врачу. Иначе вы можете потерятьруку.