говорить и за Иуду. — Но и что-то же мне уже подсказывает, что Егор и сам справится с ней и… со всем… без моей помощи-мешания!

— Справится, ха, справился: все уже! — Кивнул на дверь кухни головой Влад и тут же смачно ругнулся себе же под нос, давая еще и сам же себе невидимый подзатыльник, так как был буквально собою же и пойман за подслушиванием и так же всем сдан. Ну, а что насчет недоселфхарма — лучше его же и над ним же самим никто не пошутит, равно как и обругает, и ударит, тем более что и остальные же — только еще хуже: ведь и в их же числе все — сидящая напротив Жени Полина, точащая уже с утра на него не только свои ногти, но и зубы с языком. И при любом ином раскладе это было бы даже мило и лестно, а и при Жене еще и смешно-ревностно, если бы не было так уже изначально больно, стоило лишь глянуть на нее и них, находящихся словно при нем и всегда же — на низком старте и разбеге для прыжка. — Что? Не я же один это знал, да? В своих, как и ничьих из здесь же собравшихся-проживающих комнатах и приуроченных к ним ванных, балконах… их нет. И верхняя их одежда, как и обувь… с сумками и гаджетами… тут. Они из квартиры — не выходили! А это значит… Одно же — интереснее другого: либо они в кладовке, либо…

— Не твое дело — не лезь! — Сверкнула своими сине-голубыми, будто и подернутыми ледяной коркой двумя морями с «горящими айсбергами» на задворках и в их же пучине одновременно, глазами блондинка. — Он, как и ты, может, нам шкуры уже сейчас спасает! И да, пусть все и недостаточно умело пока… Но и надо же руку набивать, в конце-то концов, ошибки параллельно еще и исправляя, как бы это ни звучало и ни выглядело со стороны! Ведь и в случае чего… действительно закрывшись и порвав со всеми нами же по итогу… как и верно же еще ранее сказал сам Александр… с ним она все-таки останется! Не уйдет и…

— Уверена? — Фыркнул рыжий, изогнув весьма издевательски и смеясь, хоть и не злорадно, скорее победно и хоть где-то, так еще и никак не собираясь отдавать саму победу, как и оставлять же последнее слово, оно же и решение, за ней, свои темные брови. — Даже и после того, как оценит весь масштаб трагедии «не похожести»? Я б не простил!

— А не тебе и прощать… — хмыкнула Полина и склонила свою голову к правому плечу, уже именно и злорадно усмехаясь, — …как и решать за нее! А вот относительно твоего же длинного языка, который ты придержать ну никак вот не мог… и все-таки выложил ей свою неполную, оттого и не правду, как и не матку… вперед же его самого… тебе со мной еще ехать предстоит! Так что начинай… и уже сейчас, да, молись, чтобы мне не захотелось выкинуть тебя из машины на полном ходу через крышу! Ну и чтобы за рулем еще в то же время не оказался Женя… Который только сначала прикинет, что ты его друг и брат. Да… Ведь и после уже сопоставит все же это с тем, что мне, его жене и будущей матери его же детей, душно. Нечем дышать… через все же открытые настежь форточки сразу! Именно поэтому и нужна еще одна… И желательно же — именно над головой… Твоей… Так удачно и удобно! И вот… как думаешь… какая чаша весов из нас же с тобой двоих для него… и в нем же самом внутри… перевесит: какую он выберет?!

— Я с удовольствием посмотрю на это! — Улыбнулся Никита, кивая, и практически тут же словил такую же чеширскую лыбу из-за правой ладони Жени, специально до этого выставленную им как барьер между его лицом и Влада, чтобы последний как раз таки этого предательства и не видел. Будто и скрыв же глаза веками пред богом, чтобы тот не увидел греха. Забыв лишь, что он, как и дьявол, все-таки частенько обитает внутри и, как и в обоих же случаях, все и по тому же, но уже и его хмурому виду было и стало же понятно изначально, что это было и не особо нужно ни одному, ни второму, да и не третьему: горячий и прямо-таки подгорающий настрой его и так уже передался по всем и всем же, будь то камин, кальян, «горящий алкоголь», солнце или жареный попкорн с жженым сахаром, а там еще и на радостях же все сбежавшее молоко и истлевшие при обратном и обратной же тяге тра́вы. Да и за шоу, как и зрелище, они все были готовы головы друг другу открутить, если это было бы нужно: какая разница — если все равно очнутся? Правда, и с все той же головной болью. И болью адской! Но и игра же всегда стоила свеч, как и красота — жертв. Пусть и всего лишь на миг. Зато и какой — в вечность.

— Как сделаешь — посмотришь… — не изменяя тона, как и себе, да и не отнимая взгляда от рыжего вовсе, ответила ему блондинка.

— Без Карины — и Никита сладкий? — Брякнул, перебив, вслед и невпопад Влад, но так и не смог, что и вполне же ожидаемо, этим над ней восторжествовать, как и взять первенство в этом же их недоспоре-перебранке, получив затем еще так же ожидаемую и собой же уже реакцию в виде не подавившихся, а так почти и лыбящихся двух парней, только и теперь еще между делом крякающе-каркающих в себя и ладони же свои от смеха и его же прямо-таки и ужасной увертюры-интерпретации халявы и уксуса.

— Могу и огнем тебя из машины выкурить! Как и сейчас, собственно, и из квартиры… — и с этими словами ее же холодное пламя вновь поднялось из дограюще-дотлевающего состояния над серо-черными уже головешками угля по мановению лишь одного ее же правого указательного пальца обратившегося на секунду лишь к камину, как от зажигалки или спички, разгорая не только себя, но и не опуская другое, теплое, питая и поддерживая еще и его, — …да вот и только мы же давно уже отказались от угля и бензина как топлива для них! Впрочем, как и от зимнего времени… Не уверена, что ты так жаждешь их вернуть сейчас. Причем и одновременно! Отопительный сезон… Ночь. Искра. Буря.