Она указала на юношу, который стоял рядом. С горящимиглазами, в синей нейлоновой куртке и красном галстуке-бабочке.

– Это Брант. Он помогал этому… этому… ему с вещами, которыетот купил.

– Полное имя? – раскрыв блокнот, агент Гранджер обратился кюноше в синей куртке.

Адамово яблоко грузчика поднялось и опустилось, какобезьянка на палке.

– Брант Романо. Сэр. Этот парень уехал на «форде». – Юноша,как отметил Стерлинг, уверенно назвал год выпуска модели. – Только не наголубом, как сказано в газете. На зеленом.

Стерлинг повернулся к Молдау.

– И что купил этот мужчина, мэм? – С ее губ сорвался смешок.

– Господи, проще спросить, чего он не купил. Все детское,что мы продаем. Кроватку, колыбель. Столик для пеленания, одежду… все. Даженабор посуды.

– У вас есть полный список? – спросил Гранджер.

– Разумеется. Я и не подозревала, что у него на уме такойужас. Решила, что он такой милый мужчина, хотя эта вмятина на лбу… эта дыра…

Гранджер сочувственно кивнул.

– И он не показался мне очень уж умным. Но ему хватило ума,чтобы провести меня. Он сказал, что покупает все для своего маленькогоплемянника, и я поверила.

– И он – мужчина крупный?

– Господи, гигант! Все равно что… – Она вновь нервнорассмеялась. – Бык в детском магазине!

– Какого он роста? – Она пожала плечами.

– У меня рост пять футов и четыре дюйма, и я доставала емутолько до ребер. Тогда получается…

– Вы, наверное, не поверите, – вмешатся Брант – грузчик, –но я думаю, что роста в нем шесть футов и семь дюймов. Может, даже и восемь.

Стерлинг приготовился задать последний вопрос. Он приберегалего, потому что практически не сомневался, что результат будет нулевым.

– Миссис Молдау, а как этот мужчина заплатил за покупки?

– Наличными, – без запинки ответила она.

– Понимаю. – Он посмотрел на Гранджера. Именно такого ответаони и ждали.

– Вы бы видели, сколько денег было у него в бумажнике!

– Он потратил практически все, – добавил Грант. – Дал мне начай пятерку, но бумажник практически опустел.

Стерлинг слова юноши проигнорировал.

– Поскольку он расплатился наличными, его имени и фамилии всчете не осталось?

– Нет, не осталось. Через несколько лет в «Хагере» обещаютпоставить системы видеонаблюдения, но пока…

– Столетий, – поправил ее Брант. – Это не то место, где вседелается по высшему разряду.

– Что ж, тогда, – Стерлинг захлопнул блокнот, – мы уходим.Но я хочу оставить вам свою визитную карточку, на случай…

– Вообще-то я знаю его фамилию, – прервала его Нэнси Молдау.

Оба агента вперились в нее взглядом.

– Когда он раскрыл бумажник, чтобы достать толстую пачкуденег, я увидела его водительское удостоверение. Имя и фамилию запомнилаотчасти потому, что такая продажа бывает раз в жизни, но главным образом…звучали они так величественно. Совершенно ему не подходили. Помнится, я ещеподумала, что такого следовало назвать Барни или Фред. Вы знаете, как в сериале«Флинтстоуны».

– И как его звали? – спросил Стерлинг.

– Клайтон Блейсделл. Точнее, думаю, КлайтонБлейсделл-младший.

К половине шестого того же дня они получили всю информациюпо интересующему их человеку. Клайтон Блейсделл-младший, он же Блейз,арестовывался дважды. Первый раз – за нападение и избиение директора сиротскогоприюта, в котором он жил (приют назывался «Хеттон-хауз»), второй – много летспустя, за мошенничество. Подозреваемый сообщник, Джордж Томас Рэкли, он жеХриплый, соскочил с крючка, потому что Блейз не дал против него показаний.

Согласно полицейскому досье, Блейсделл и Рэкли работали впаре как минимум восемь лет, прежде чем Блейз попался на мошенничестве, слишкомсложном для здоровяка с ограниченными умственными способностями. Висправительном центре Саут-Портленда у него определяли коэффициентинтеллектуального развития, и он набрал так мало баллов, что попал впограничную категорию. А на полях кто-то красной ручкой написал:

«УМСТВЕННО ОТСТАЛЫЙ».

Стерлинг нашел весьма занимательными подробностимошенничества. Участвовали в нем здоровяк в инвалидном кресле и мужчинанебольшого роста, который это самое кресло толкал. Этот господин представлялсякак преподобный Гэри Кроуэлл (почти наверняка Рэкли). Преподобный Гэри (так онсебя называл) заявлял, что собирает деньги на христианский марш в Японии. Еслилохушек (трюк рассчитывался на пожилых дам с небольшим банковским счетом) неудавалось убедить в необходимости пожертвования, преподобный Гэри сотворялчудо. Именем Иисуса приказывал здоровяку подняться с кресла и пойти.

Еще более забавными показались Стерлингу обстоятельстваареста. Восьмидесятилетняя старушка по имени Арлен Меррилл проявила завиднуюбдительность и вызвана полицию, пока «преподобный» Гэри и его «ассистент»находились в гостиной. Потом вернулась к ним, чтобы разговорами задержать доприезда копов.

Преподобный Гэри почуял неладное и смылся. Блейсделлостался. В своем рапорте коп, который проводил арест, записал: «Подозреваемыйсообщил, что не мог убежать, поскольку его еще не излечили».

Стерлинг обдумал имеющуюся в его распоряжении информацию ирешил, что похитителей все-таки двое. Как минимум двое. Рэкли не мог неучаствовать в этом деле, потому что такой тупица, как Блейсделл, конечно же, несумел бы провернуть все сам.

Он снял трубку, позвонил, задал вопрос. Несколькими минутамипозже ему перезвонили, и ответ его удивил и озадачил. Джордж Томас «Хриплый»Рэкли умер в прошлом году. Его нашли зарезанным в районе Портлендских доков,неподалеку от притона, в котором, по сведениям полиции, незаконно играли вкарты и кости.

Дерьмо. Значит, Блейсделл работал с кем-то еще?

И этот человек играл роль мозгового центра, как раньше –Рэкли?

Иначе и быть не могло, не так ли?

К семи вечера вся правоохранительная система штата искалаКлайтона Блейсделла-младшего.

К тому времени Джерри Грин из Горэма обнаружил кражу своегостарого «мустанга». Через сорок с небольшим минут автомобиль уже значился всписке угнанных.

Примерно в то же время полицейское управление Уэстбрукасообщило Стерлингу телефонный номер женщины, которую звали Джорджия Кингсбери.Миссис Кингсбери читала вечернюю газету, когда ее сын, увидев полицейскийрисунок, спросил: «Разве не этот дядя заходил в прачечную? А почему у него нетдырки на лбу?»