Морское царство богаче даже чем подземное. И хотя бога подземного мира называют богачом за то, что он обладает медью, серебром и золотом – это богатство заемное, крохи из дворца настоящего богача.

Люди не видят истины, что эта земля принадлежит тем же водным силам, что затаились у ее берегов. В меловом склоне можно найти сотни свидетельств подобного. В прошлом наставник часто вырубал из мягкого тела холма ракушки, превращенные в камень. Сходство, поразившее Хенельгу поначалу, теперь не казалось таким удивительным. Ведь истина очевидна – царство Хозяина простирается не только на водные глубины.

Поиски были долгими, упорство принесло плоды. Женщина была вознаграждена, обнаружив предмет, которому тут не место. Словно изделие, созданное резчиками. Разбив камень, Хенельга в трещине обнаружила камень, словно кусок мела свернутый спиралью. Лишь форма выдала истинное происхождение предмета, его жизнь давно закончилась, он стал частью холма.

Люди обречены стать пищей для растений и животных, а древние создания были превращены в камень. То ли за свои проступки, то ли по прихоти древних божеств.

Хенельга знала, что можно выбить из камня сотни подобных свидетельств. Хватит и одного.

Не столько для степняка, сколько для себя она искала ракушку. Теперь город призраков не казался ей таким страшным. Ведь древние боги, могучие боги властвуют над степью и поныне. Мелкие духи могут проживать здесь, пользоваться богатствами, разбросанными Мефоном. До тех пор, пока Хозяин не решит вернуть их.

Ведь песок, намытый с этого холма, уносится прочь в море. Словно дань, взимаемая Хозяином.

Все это время мужчины ожидали возле жертвенной ямы. Они боялись пошевелиться, чтобы не привлечь внимания демонов. Любой шорох вызывал дрожь, в игре ветра чудились шепотки духов. Шаги женщины разрушили тишину призрачного города, словно разбив наваждение.

Простое действие оказалось эффективнее, чем ритуальное насаживание реальности на острие меча.

– Вот, – Хенельга остановилась возле степняка и протянула найденный камень.

На ее ладони лежал белый осколок, в котором таилось серое сердце спиральной формы. Не вызывало сомнения происхождение ракушки. Не могла она быть принесена воронами, что таскали в степь морских тварей.

Камень был древним, ракушка уснула в нем еще в те времена, когда формировался этот склон.

– Эта вещь из царства Хозяина пустоты, нашего покровителя. Я выбила ее из склона холма.

– Могут быть тысячи тысяч причин, по которой она тут оказалась, – возразил степняк.

– И ты рискнешь злить бога, которому принадлежит все в этих землях? Да ты нахальный человек. Бог не обратил внимания на земли, где пасли стада твои предки. До поры не обратил. Рискнешь лишить жизни его слуг?

Эгрегий поднялся, подошел к подруге, чтобы ее поддержать. Ракушка на ее ладони была не просто кусочком легкого камня, а весомым аргументом.

– Эта земля могла быть выброшена Мефоном, – сказал Эгрегий, – за ненадобностью или по прихоти. Чтобы создать наземных тварей, к которым он испытывает интерес.

– Порой его интерес перерастает в катастрофы для мелких тварей.

– И он сметает влажным языком все, оказавшееся на суше. Такое случалось, и такое будет повторяться.

– В особенности, если принадлежащее ему, останется здесь, в этой земле, – Хенельга указала на яму.

Рядом была река, но эта река впадала в море. Весной она выходит из берегов, хотя вода приходила с запада, а не с востока. Отложения на берегах указывали на разливы, которые порой затапливают низины.

Степняк поднялся, обхватил плечи руками.

– Убей нас, и пригласишь в свой дом высокую воду, – сказал Эгрегий.

– Вспомни, ведь такое уже случалось, – добавила Хенельга.

Степняк кивнул. Пусть воспоминания о потопе принадлежали не ему, даже не его отцу, но они все еще свежи. Такие реальные, словно это произошло вчера.

Сухопутные букашки не могут сопротивляться большой воде, пришедшей с востока. Она зальет равнину, погубит зеленые луга и пресные источники. Сойдя, вода унесет с собой все живое. Солнцу еще долго придется подсушивать степь. Вода сойдет, но останется соль, навечно отравившая землю.

Племя добывает соль из источников, оставшихся с последнего потопа. Не осталось даже легенд о тех, кто проживал здесь до рипенов.

– Моя ошибка была привести вас в свой дом, – прошептал степняк.

– Так выведи нас. Ты ведь слышал, куда мы держим путь. Ты знаешь о Скирте? – в голосе Эгрегия чувствовалось нетерпение.

– Лишь отголоски.

– И этого достаточно. Веди нас, чтобы отвести беду от своего дома!

– Тем ты загладишь вину пред Мефоном, – добавила Хенельга.

Эгрегий кивнул, хотя мысленно отметил, что не понимает – верит ли подруга в эту легенду или же пользуется навыками, приобретенными у Виала. Пусть будет второй вариант. Виал суеверный человек, но прагматичный. Даже столкнувшись с рогатым духом лицом к лицу, он задумался о том, как использовать это. Поклоняться древним? Какая глупость, пусть сначала древние докажут свою полезность.

Таков был Виал, смог ли он передать Хенельге свои воззрения, неизвестно.

Порой лучше оставить что-то во тьме, чем тащить на свет.

Путь до Скирты занял еще пять дней. Не считая мелких стычек, это были непримечательные дни. Местность становилась все богаче на растительный покров, людей и зверья встречалось все больше. В остальном, это были те же степи, рассеченные каменистыми возвышенностями.

До тех пор, пока на севере не появились горы.

Сердце Эгрегия учащенно забилось, но горы эти располагались далеко. Видно их в ясный день, когда туман отступал. Небо словно линза, приближающая объекты. До гор идти долго, предстояло пересечь не одну реку, встретиться с десятком людей.

Поражало, что здесь, так далеко от цивилизации был основан город. Данаи и гирцийцы подняли бы на смех варваров, утверждавших подобное.

Приметы оставались все те же – море справа, отдаляющиеся Рифинские горы слева. Уже Тенед не видно, зато появились другие реки. Этот регион славится крупными судоходными реками, через которые сложно перебраться, не имея лодки. Реки – естественные границы кочевий различных племен. А люди, что контролируют переправы, становятся самыми влиятельными в регионе.

Пригодились трофеи, взятые от данаев, а так же угрозы. Степняк умел продавать свои способности, из него вышел бы отличный