успела понять, как последняя фраза слетела с её губ столь быстро.

Алексей досадливо поморщился. Он не был военным, полицейским или же иным должностным лицом. Он просто был врачом в своей небольшой практике. Вряд ли его послушали бы князья и полковники. И всё же Эскис не смог равнодушно смотреть на то, как Лиза мечется в отчаянии, понимая, что может случиться непоправимое.

Он снова приоткрыл окошко в передней части экипажа и велел вознице подъехать поближе к имению князя Белосельского. После чего тонко улыбнулся Лизе и примирительно произнёс:

– Вы – амазонка, Елизавета Фёдоровна. С вами совершенно невозможно сладить. Но и отказать вам я не в силах.

В ответ на этот изящный и столь несвоевременный комплимент девушка покраснела. Она торопливо отвернулась к окошку, чтобы видеть, где они едут. А ещё, чтобы не обращать внимания на то, какое волнение вызывал в ней её спутник.

Совсем скоро колёса съехали с мощёной дороги и зашуршали гравием. Растительность в этой части острова сделалась совсем буйной. Яркая, кучерявая зелень кустов и плодовых деревьев подтверждала, что из черты города они выбрались.

Дача князей Белосельских-Белозёрских оказалась небольшим дворцовым комплексом на самом берегу Малой Невки. Розовые стены, белые колонны и ажурная лепнина подходили, скорее, жилищу благородной дамы, нежели дому сурового офицера конной гвардии. Имелась и собственная пристань, откуда открывался живописный вид на столицу. Однако же за высокими коваными воротами скрывался целый парк. А на краю этого парка сиротливо стоял тот самый экипаж, в котором уехал Николай.

Алексей приказал их вознице остановиться, не доезжая до ворот. Обе их створки были открыты, поэтому Лиза выскочила из экипажа сразу, как представилась возможность. Она опередила Эскиса и едва ли не бегом устремилась к покинутому экипажу.

– Николя! – крикнула она на ходу.

Но ни кучера, ни кого бы то ни было ещё там не оказалось. А на её крик из-за дома явились двое гвардейцев. Оба они были облачены в оливковые летние мундиры и заправленные в высокие сапоги тёмно-синие брюки, а на головах носили фуражки-бескозырки. Оба были при оружии и вид имели весьма суровый.

К тому времени, как они подошли достаточно близко, Алексей Константинович нагнал Лизу и встал так, чтобы прикрыть её плечом.

– Что изволите, ваши благородия? – без особых любезностей обратился к ним один из гвардейцев. Тот, что был выше ростом и вид имел более грозный, чем второй, с пышными усами и доброжелательными светлыми глазами.

– Добрый вечер, – Алексей Константинович поприветствовал их коротким наклоном головы. – Нам необходимо безотлагательно увидеть Николая Феликсовича Юсупова. Мы знаем, что он прибыл сюда всего несколько минут назад.

Гвардейцы переглянулись.

– Нельзя, – коротко ответил первый.

– Никого пропускать не велено, – мягче пояснил второй и улыбнулся Лизе.

– Пожалуйста, господа! – горячо произнесла девушка. Она сплела пальцы в молитвенном жесте и дёрнулась было к ним, но Эскис ласково удержал её, положив руку на плечо. – Мы обязаны с ним срочно увидеться. Проводите нас к нему! Умоляю! Это вопрос, который не терпит отлагательств.

– Не дозволено, сказано же, – нахмурился первый. – Подождите здесь, если желаете.

Но унять дочь Фёдора Бельского мог бы разве что император Николай собственной персоной, и уж точно никак не двое военных младшего чина.

– Он ведь стреляется с графом Мантейфелем сейчас, – взволнованно выпалила девушка. – Можете не отрицать. Нам известно, что это так.

Мужчины вновь переглянулись. По выражению их лиц Лиза без труда поняла – о дуэли никто знать не должен был. По крайней мере, из посторонней публики.

– А вы кем ему приходитесь, позвольте узнать? – на всякий случай уточнил усатый.

Лиза открыла было рот, чтобы сказать правду, но Алексей опередил её:

– Мы с супругой давние друзья Николая Феликсовича и его семьи. Он прислал нам записку и попросил прибыть сюда, дабы поддержать его в эту минуту. – Ни один мускул на лице Эскиса не дрогнул, что заставило Лизу позавидовать его самообладанию. А его слова «мы с супругой» подействовали на неё столь сильно, что Бельская вовсе растерялась. Не смогла возразить ни слова и просто выслушала доводы Алексея вместе с гвардейцами. – Пропустите нас, господа. Понимаю, что это зрелище не для дамы, но мою жену вам вряд ли удастся остановить, раз уж мне самому не удалось оставить её дома. Кроме того, я – врач. Думаю, моё присутствие может оказаться полезным.

– Врача уже пригласили, – нехотя признался первый гвардеец. – Ваши услуги не понадобятся.

Взгляды мужчин снова остановились на Лизе. То ли они сомневались в том, что она, столь юная, могла вовсе быть супругой этого человека. То ли догадались, что девица заявилась, чтобы предотвратить сие кровавое действо.

– Дуэль дозволена в судебном порядке, – на всякий случай уточнил первый гвардеец.

– Государь подписал разрешение самолично, – добавил второй.

Лиза судорожно вздохнула, чувствуя, как начинает кружиться голова. Она стиснула рукав Алексея и посмотрела на него так жалобно, как только могла позволить себе.

– Мы не собираемся вмешиваться, – столь же ровно и без эмоций заверил Эскис. – Но раз Николай пожелал нашего присутствия, было бы бесчестным отказывать. Вы могли бы сопроводить нас к нему и убедиться в этом лично. А выдворить прочь сможете всегда. Мы безоружны и не представляем угрозы, как видите.

После очередного короткого переглядывания старший наконец коротко кивнул.

А младший терпеливо уточнил:

– Быть может, сударыне лучше подождать в экипаже?

Но Лиза спешно замотала головой.

– Нет, умоляю, позвольте и мне пойти. – Она в отчаянии сжала руку Алексея. – Клянусь, что не помешаю. Даже звука не произнесу.

Эскис посмотрел на неё с какой-то необъяснимой смесью жалости и нежности, но возражать не стал. Коротко кивнул. Все прочие замечания он, вероятно, приберёг для более удобного случая.

– Как пожелаете, – пожал плечами старший гвардеец. – Следуйте за мной.

Они обогнули дом с левой стороны и оказались в парке, обнесённом невысокой оградой. Клумбы и вазоны с цветами здесь выглядели довольно богато. В них пышно цвели бархатные розы и золотистые ирисы, но прочая растительность казалась одичавшей. Плющ оплёл одну из садовых статуй так, что почти невозможно было разобрать, кто скрывался под его изумрудными лозами. Вдалеке меж кустами разросшейся акации показалась кованая калитка. За ней раскинулась выкошенная поляна, справа от которой начинался яблоневый сад.

Пахнуло свежим сеном. Этот пряный аромат сочетался с запахом речной воды и мокрой краски, которой успели недавно покрыть изгороди вокруг дома.

Всё выглядело бы безмятежным, если бы не собравшиеся на поляне люди.

Сердце замерло, когда среди людей в гвардейской униформе разных чинов и званий Бельская заметила Николая. Он показался ей ужасно одиноким. Даже несчастным.