в комнату через открывшуюся настежь дверь хлынул поток яркого света. Чуть раздвинув пальцы, она посмотрела в направлении, откуда лился свет — на пороге комнаты, засунув руки в карманы брюк, в небрежной позе стоял Лисовский.

— Как себя чувствуете, Надежда Владимировна? — спросил он и, окинув взглядом сырые стены подвала, брезгливо поморщился.

Надежда хрипло вздохнула и, прижав руки к груди, чуть слышно прошептала.

— Если не считать двух выбитых зубов, то все остальное пока в порядке. Но счет от стоматолога, — она закашлялась и выплюнула на пол сгусток кровавой пены. — я пришлю лично вам господин Лисовский. — с трудом отдышавшись, закончила она.

— Очень рад, что у вас сохранилось чувство юмора! — Лисовский, скривив губы, улыбнулся. — Я думаю, оно вам еще понадобится. Пока вы тут сладко спали, мы беседовали с вашим старшим коллегой мсье Леру. К сожалению, ничего ценного он нам сказать не успел.

— И где он сейчас? — чувствуя, как у нее начинает дрожать голос, спросила Надежда. — Вы же хотели устроить нам очную ставку.

Лисовский с прискорбным выражением на лице вздохнул.

— К сожалению, теперь это уже невозможно. У него произошло кровоизлияние в мозг, и он полчаса назад скончался от инсульта.

Во рту у Надежды сразу стало сухо, и она широко раскрытыми глазами посмотрела на Лисовского.

— И т-теперь вы хотите побеседовать с-со мной? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Пока, нет… — Лисовский усмехнулся. — Вахтанг Тенгизович просит вас подняться к нему в кабинет.

Надежда презрительно поджала губы.

— Так и сказал, что просит? Обычно он приказывает.

— Пока, просит…

— А разве он не уехал в Москву?

— Ваше плохое поведение не позволило ему это сделать.

Лисовский зашел в комнату, и, переступая через лужи, разлитые на полу, подошел к углу, где сидела Надежда.

— Перед визитом к Гонгадзе, я хочу сказать вам несколько напутственных слов милейшая Надежда Владимировна.

Он присел на корточки и, вынув из кармана пачку фотографий, положил ее на колени девушки.

— Посмотрите-ка это…

На распухших губах Надежды промелькнула усмешка. Она небрежно сбросила фотографии на пол и потрогала пальцем грязные порванные колготки.

— Вы сфотографировали, как я звоню своей бабушке во Владивосток? — спросила она.

— Я ценю ваше чувство юмора, особенно в ситуации, в которой вы оказались. — Лисовский с нескрываемой иронией смотрел на нее. — К сожалению нет. Это снимки вашего любовного рандеву с господином Федоровым на открытии Каннского фестиваля. Вы с ним так увлеклись беседой, что не заметили меня за своей спиной.

— Ну и что, — Надежда почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. — Наша случайная встреча на фестивале, по-моему, не является преступлением. Он охранял своего клиента.

— Согласен, — Лисовский кивнул головой. — Но вот разговор, который между вами там состоялся, может кое-кого очень сильно заинтересовать. От волнения вы забыли об осторожности, и слишком громко говорили.

От лица Надежды отхлынула кровь, и оно стало медленно бледнеть. Лисовский вынул из кармана брюк миниатюрный плеер и включил его.

— Послушайте. Здесь много чего интересного. К сожалению, мне удалось записать только окончание разговора.

Он поднес плеер к уху девушки.

— "Я не хочу видеться с тобой изредка. Если все пройдет нормально, ты женишься на мне? Да… Я без тебя тоже не могу! С ума сойду, наверное! " — услышала из динамика Надежда.

Лисовский быстро прокрутил запись.

— И дальше…

— "Надежда, я тебя очень прошу. Хорошо подумай и все взвесь. Я хочу, чтобы в этой ситуации решение приняла ты сама. Сейчас твой ход в игре! Мое мнение ты уже знаешь. А теперь мне пора идти. Не надо чтобы нас с тобой видели вместе."

Лисовский заглянул девушке в глаза.

— Не правда ли! Занятная беседа между двумя влюбленными голубками. Звонок Леру, похоже, и был — вашим ходом…

Надежда, сдерживая дрожь в пальцах, закрыла лицо ладонями и, чуть помедлив, спросила.

— Вахтанг слышал эту запись?

— Пока нет…

Она опустила руки вниз и удивленно посмотрела на Лисовского.

Тот усмехнулся.

— К сожалению, он влюбился в вас милейшая Надежда Владимировна и поэтому потерял чувство реальности и здравого смысла. С влюбленными мужчинами это случается. Правильно говорят — не бойся женщины, которая держит тебя за…, а бойся той, которая держит за душу. К тому же, сообщение о вашей свадьбе, уже напечатали все известные гламурные журналы. Наверху, скорее всего, вам предложат заключить мирный договор. Он не хочет, чтобы я вами занялся и вытряс из вас все, что вы знаете.

— Если он это услышит, то мирный договор мы вряд ли заключим. — с грустью сказала Надежда.

— Это я понимаю и поэтому пока, — Лисовский со значением посмотрел на нее. — повторяю, пока не буду показывать ему эту запись. Иначе вашу судьбу не трудно предугадать. Гонгадзе никогда не простит вам оскорбления своего мужского достоинства. Чтобы вы за его спиной любовь с Федоровым крутили. А вы мне еще можете пригодиться.

Лисовский выжидающе замолчал, и Надежда, опустив голову на колени, спросила его усталым голосом.

— Господин Лисовский давайте кончать этот нудный разговор. Я вас так понимаю — за свое молчание вы потребуете чего-то взамен?

Лисовский улыбнулся и с притворным удивлением развел в стороны руками.

— Я просто поражен вашим глубоким интеллектом Надежда Владимировна. Он абсолютно не соответствует вашей внешности. Обычно красивые женщины бывают слишком глупыми. Вы редкое счастливое исключение из правила.

При его словах Надежда поморщилась.

— Надеюсь, вы не потребуете от меня интимной близости. Я предпочитаю спать с красивыми мужиками. Вы и Вахтанг к их числу не относитесь.

— Упаси господь! — Лисовский истово, как в церкви, перекрестился. — От вас еще подцепишь что-нибудь…

При этих словах, Надежда схватила с пола лежащую перед ней туфлю и с силой запустила ее в Лисовского. Тот быстро пригнулся и она, пролетев мимо него, ударилась об стену и упала в противоположный угол комнаты.

— Хам! — тихо и презрительно сказала Надежда.

Кривя в усмешке губы, Лисовский прошел в угол, поднял туфлю с пола и, вернувшись обратно, положил ее у ног девушки.

— Похоже, увлекательные игры в разведчиков окончательно расстроили ваши нервы дорогая. Так, и до беды недалеко. — сказал он. — А об оплате моей маленькой услуги мы поговорим чуть позже, когда в вашу фирму придут все переведенные из России деньги.

Он, не скрывая издевки, улыбнулся.

— Я смотру, Федоров с вами хорошо поработал. Приручил как болонку. Стоит ему свиснуть, и вы сразу в стойку становитесь. Он это умеет делать.

Вдруг Лисовский, словно что-то вспомнив, ударил себя ладонью по лбу.

— Кстати, о Федорове… Вы знаете, чем он занимался в КГБ?

Надежда угрюмо покачала головой.

— Нет.

Лисовский с иронией усмехнулся.

— Другого