с водой. Стало немного легче. Пришло понимание, что начинать глобальные изменения стоило не с принцессы, а с супруга. Видимо, на семейном поприще она зря потеряла целый день.

– Не сердись. – Он похлопал рукой по одеялу возле себя. – Иди сюда.

Адептка покачала головой.

– Я устала. Ты тоже. Почему бы тебе не пойти к себе и не выспаться? Продолжим этот разговор в другой раз. – Она вздохнула.

Гвин ожидала, что муж скажет ей что-то. Извинится. Обнимет. Предложит обсудить все с Деваной или отцом. Объяснит им, что именно они не так поняли. Но вместо этого он поднялся с кровати и произнес, пожав плечами:

– Хорошо. Как пожелаешь. Доброй ночи, леди Гвин.

И ушел, закрыв за собой дверь тихо и мягко.

Она бы на его месте хлопнула этой дверью от души.

Адептка презрительно фыркнула.

– Тьма тебя раздери, – проворчала она себе под нос и принялась раздеваться, готовясь ко сну.

Гвин была уверена, что не уснет. Что будет ворочаться и сердиться. Отвлекаться на зеленую луну и переживать. Но вместо этого забылась глубоким сном сразу, как только голова коснулась подушки. Впрочем, долго спать не пришлось.

Около двух часов ночи ее разбудил стук в дверь. Гвин нехотя поднялась с кровати, накинула шаль на плечи и выглянула в коридор. Она ожидала увидеть там раскаявшегося Кевендила, возмущенную Девану или кого-то из слуг с известием о том, что Брине ночью стало хуже.

Перед ней стоял стражник в верхней одежде. Из числа тех, кто по обыкновению нес дежурство у ворот Высокого Очага.

– Моя госпожа, простите, что потревожил, – тихо произнес он, дабы больше не разбудить никого в этой части замка.

– В чем дело? – Гвин поплотнее запахнула шаль.

– Там у ворот какой-то странный мужчина. Вроде из местных. – Стражник потупил взор. – Говорит, что должен срочно вас увидеть.

– До утра подождать не может? – Адептка зевнула.

– Говорит, что нет, госпожа, – извиняющимся тоном произнес сторож. – Сказал, что его зовут Иврос. И что вы непременно должны с ним поговорить.

Гвин почувствовала, как улетучился сон, а глаза широко распахнулись сами собой.

– Скажи ему, я сейчас спущусь. – Она закрыла дверь прямо перед лицом пришедшего.

Засунула голые ноги в теплые сапоги. Накинула на плечи зимний плащ с лисьим мехом на капюшоне. Быстро застегнула на все застежки. И спустилась вниз чуть ли не бегом. Даже свечу не взяла.

Высокий Очаг спал, как всегда, глубоко. Мрачные коридоры оказались пустынны. Ее быстрые шаги разносились эхом, но никто даже не выглянул, чтобы посмотреть, что происходит. Гвин без препятствий миновала лестницу и большой зал и вышла во внутренний двор.

Там, в свете зеленой луны и масляных фонарей, у приоткрытых ворот стоял он. Темноволосый и небритый, с сердито нахмуренными бровями. Высокий, широкоплечий. Такой, что трое крепких стражников, обступивших его, казались на целую голову ниже. Он повернулся к ней. Смерил холодным взглядом янтарно-карих глаз.

Гвин вышла на середину двора.

– Можете его пропустить, – велела она стражникам. – Все в порядке.

Мужчины расступились, позволяя гостю пройти на территорию. Однако уходить не стали. Встали возле ворот, наблюдая за происходящим.

Иврос направился к адептке широким уверенным шагом. Гвин отметила про себя, что колдун нисколько не изменился с момента их прошлой встречи. Разве что одет он теперь был по-зимнему тепло. Синий камзол, черные брюки, крепкие сапоги, тяжелый серый плащ с белым мехом у ворота. Небогатое, но практичное облачение. Как и все прочее в жизни молодого колдуна.

Он подошел к ней почти вплотную. Посмотрел сверху вниз. Без эмоций. Даже без приветствий.

Первая радость от встречи сменилась растерянностью.

– Собирайся, – сухо велел мужчина. – Седлай лошадь. Бери свои зелья и что там еще с собой возишь. Ты едешь со мной.

Гвин ощутила, как возмущение вскипает где-то в груди. Почувствовала, как холодно на улице стоять вот так, с голыми ногами, под одним только плащом. Как глупо было выходить к нему. Как раздражают косые взгляды привратников. И какой дурой она себя при этом чувствует.

С нарастающим гневом к ней вернулась способность говорить.

– Я никуда с тобой не поеду. – Она скрестила руки на груди и перешла на сердитый шепот. Так, чтобы любопытные стражники не могли ее расслышать: – Я звала тебя. Три недели назад. Ты не пришел. Только не говори, что не получал мое послание от этой своей птицы. Они все время шпионят за замком. А теперь ты заявляешься сюда посреди ночи и без предисловий требуешь, чтобы я просто сорвалась и поехала с тобой. Нет уж…

– Отец умирает. – Иврос даже не смотрел на нее. Глядел в сторону леса, нахмурив густые темные брови.

Гвин поспешно захлопнула отвисшую челюсть.

Иврос Норлан повернулся к ней спиной и холодно произнес:

– Ты должна мне. Одевайся. Жду за воротами.

Глава 3

Апология

– Гвин, что за срочность такая?

Кевендил влетел в спальню жены без стука. В тот момент, когда она переоделась в старую дорожную одежду, которая осталась со времен службы в Идарисе, и уже застегивала ремешки на высоких сапогах. Адептка одарила супруга сердитым взглядом.

Принц явно в спешке натянул брюки и заправил в них ночную сорочку. Он выглядел взъерошенным, заспанным и растерянным.

– Смотрю, стражники тебе уже донесли, – проворчала она, вновь надевая зимний плащ с лисьим мехом.

– Конечно, они мне сообщили. – Принц встал в дверях. – Моя жена собралась куда-то ехать посреди ночи с каким-то странным мужчиной. Конечно, она никуда не поедет. Я ее не пущу. Гвин, если это все из-за нашего разговора, прости меня. Не нужно никуда уезжать. Я не хотел тебя обижать.

Гвин достала из сундука в изножье кровати седельную сумку.

– Это Иврос Норлан, – сухо объяснила она.

– Тот человек, что помог тебе убить главную нежить в Архейме? – припомнил принц.

– Она была его матерью, – бросила Гвин. – А теперь его отец при смерти. И он просит помощи.

– Так поезжай утром, – развел руками Кевендил, – возьмем с собой пару стражников. Я тоже поеду.

Адептка набрала в грудь побольше воздуха.

– Ты, наверное, не расслышал. – Она старалась говорить предельно терпеливо, как с несмышленым ребенком. – Его отец умирает. Это не может подождать.

– Ты не обязана спасать каждого селянина…

Она подошла к нему вплотную.

– О, нет. – Адептка покачала годовой. – Как раз обязана. Иврос Норлан помог освободить Нордвуд от проклятия. Мейхарты ему крупно за это должны. Я ведь теперь тоже Мейхарт. И я собираюсь отдать этот долг. А теперь посторонись, дорогой муж. Чем быстрее я уеду, тем раньше вернусь.

Кевендил вздохнул. Отступил в сторону, пропуская