– Ты очень добрая, – заметил он.

– Ты себе даже не представляешь, – холодно ответила Гвин, растворяясь во мраке коридора.

Она выехала верхом на гнедой лошади. За годы совместных выездов Пуговка привыкла подчиняться хозяйке. Однако столь поздний выезд (который уже можно было назвать крайне ранним) в зимний лес не оставил кобылку равнодушной. Пока Гвин закрепляла седло и упряжь, Пуговка потряхивала головой и оттопыривала верхнюю губу, точно ругалась. Впрочем, адептка проигнорировала ее недовольство. Ограничилась подбадривающим похлопыванием по горячей бархатной шее.

Иврос ожидал прямо на дороге за воротами в компании крупного чепрачного коня. Восхитительное животное было полностью черным, если не считать молочно-белого пятна на крупе. Жеребец с интересом повернул голову в сторону Пуговки. Лошадка фыркнула, поравнявшись с ним.

– Готова? – коротко спросил мужчина.

Адептка кивнула.

Он сел в седло и поскакал вперед. Не слишком быстро, чтобы адептка не отстала. Дорога была достаточно широкой и вполне разъезженной, чтобы по ней ехало двое всадников рядом. Но Иврос направлял своего коня так, чтобы Гвин все время оставалась за спиной, вне поля зрения. На спутницу он обращал внимания не больше, чем на вынужденную необходимость. Досадное стечение обстоятельств. Колдун словно хотел показать ей это. Впрочем, Гвин понимала и без всяких демонстраций: если бы не отец, ноги бы его в Высоком Очаге не было. И это ужасно раздражало.

Какое-то время они ехали молча, под хруст снега под копытами лошадей и скрипы спящего леса. Небо полностью расчистилось. Зеленая луна освещала их путь, добавляя неестественных оттенков миру вокруг.

Спустя час или около того они миновали тот самый клен, у которого находилась развилка в Архейм. Только теперь старую дорогу замело. Обнаружить разбитые камни среди высокой травы, покрытой снежными шапками, было просто невозможно.

Еще через полчаса проехали мимо второй развилки. Дорога круто забирала влево, в сторону Чаячьего Мыса, пасеки Эрнича и большого хутора Литта. В той же стороне пролегала граница с Кресмарком. Но Ив ехал дальше прямо. По направлению к Уделу.

– Какой дорогой мы едем? – не выдержала Гвин.

Ответом было молчание.

– Ив! – требовательно окликнула адептка.

Молчание.

Гвин сердито скрипнула зубами.

– Ведешь себя как дитя, Ив! – крикнула она с нотками раздражения.

Голос разнесся по округе.

– Можешь злиться на меня, если тебе так легче, – тише добавила она, натягивая поглубже съехавший на затылок капюшон. – У меня тоже есть повод на тебя злиться, если хочешь знать. Я ведь собиралась с тобой поговорить. Все объяснить. Помочь тебе привыкнуть к новой реальности. Адаптироваться с даром. Посмотреть, как сходит твоя метка. Но ты меня проигнорировал. Очень грубо с твоей стороны, Ив.

Она шмыгнула замерзшим носом.

Колдун молчал. По его напряженной спине в плаще мало что можно было понять.

– А с другой стороны, чего ты ждал от меня? – Она саркастично усмехнулась. – Нет, правда? Чего ты ждал? Я тебя впервые видела. Ты был огромным медведем, которого боялась нежить. Единственное, что я поняла в первые минуты, – ты почему-то презираешь Мейхартов. А я на тот момент уже была одной из них. Как я могла признаться в этом чужому, враждебно настроенному человеку? Тем более мне пришлось тебе довериться, как помнишь. И ты предложил помощь. И я согласилась. Конечно, я позже поняла, что ты не опасен и что у тебя с Мейхартами счеты из-за мамы. Но, Ив, откуда мне было знать, что так обернется? – Она продолжила еще тише, будто смирилась с тем, что говорит сама с собой: – Нет. Моей вины нет. Мейхартов я подставлять не могла. Но и тебе признаться тоже не знала как. Думала, ты сможешь понять, почему я промолчала. Думала, ты хороший человек. Не станешь держать зла. Откуда мне было знать, что…

Она замолчала, продолжая буравить взглядом широкую спину колдуна впереди.

– Тебе, конечно, это безразлично, – вдруг так же тихо добавила она, – но с Кевендилом мы обвенчались едва ли за сутки до того, как я отправилась в Архейм.

Иврос усмехнулся.

– Все ясно. Мейхарты тебя использовали, – сделал вывод он.

Щеки адептки вспыхнули. Ей захотелось высказать ему все, что она думает. Что все интриги королевской семьи шиты белыми нитками. Что это она использовала брак с глупым и скучным принцем, чтобы заполучить собственное королевство. Что сейчас она упорно трудится над его благополучием и завоевывает любовь народа. Множество мыслей роились в голове. Буквально рвались с языка.

Гвин сдержалась. Вместо этого лишь изрекла тем тоном, каким отчитывала младших адептов в Академии:

– Не смей так со мной разговаривать. И не смей заявляться посреди ночи и подрывать мой авторитет. Я твоя будущая королева. Не забывай об этом, Норлан.

Иврос неожиданно натянул поводья. Его конь загарцевал на месте, Пуговка чуть не врезала в него. Благо снег под копытами помог быстро остановиться.

– Тише, Вереск, – велел колдун жеребцу, успокаивая его.

Иврос обернулся к удивленной адептке. Смерил долгим взглядом. Впрочем, уже без прежней холодности.

– Ты так просишь прощения. Я тебя понял. – Он вновь подтолкнул коня.

Конь послушно потрусил вперед. Пуговка последовала за ним.

– Да как ты смеешь! – Гвин захотелось вызвать огненную бурю прямо над головой мужчины.

Иврос негромко рассмеялся. Но очередного язвительного комментария не последовало. Гвинейн стоило огромного труда, чтобы сдержать клокотавшее внутри раздражение.

Оба предпочли продолжить путь в молчании. Гвин сонно куталась в плащ. Она поглядывала по сторонам, гадая, сколько опасных хищников разного роду-племени скрывалось в заснеженной чаще. К счастью, к ним никто не приближался. И не приблизился бы. В том адептка была полностью уверена. Пока рядом находился Иврос, ей ничто не грозило. Ощущалось в нем нечто такое, что отпугивало любых врагов.

Повинуясь любопытству, она покрепче взялась за седло и сосредоточилась. Губы почти беззвучно зашептали слова заговора. Очи адептки налились молочно-белым опалесцирующим свечением. Состояние транса охватило тело. Подняло сознание выше. Позволило четче рассмотреть тонкие нити энергий вокруг.

Угрюмый зимний лес точно расцвел. Сизая дымка витала в воздухе – мороз сковывал влагу. Зеленоватые завихрения в вышине нагоняли облака на кажущуюся теперь ослепительной луну. К утру они соберут снегопад. Тучи скроют этот пульсирующий зеленый свет – свет сотен погребальных костров на могилах чародеев. Величественное и одновременно трагичное зрелище. Такое, что Гвин невольно отвернулась, опускаясь ниже.

Грани снежинок на ветвях и земле показались четко различимыми острыми лезвиями. Едва слышно дышали спящие деревья. Вокруг них скапливались слабые желтоватые проблески тепла. В глубине леса большая серая сова пристально наблюдала за путниками. Теперь ее глаза казались яркими зеркалами жидкого серебра. Сова отвлеклась на слабый шорох – маленькая мышь пыталась проскользнуть под снегом. Птица